Инстинкт гнева - Вячеслав Шалыгин

— Орудие, а не оружие!

— Оружие тоже!

— Тихо! — приказал Джонатан. — Кто она — не имеет значения. В любом случае, решать ее судьбу не нам. Кто-нибудь доложил о проблеме мастеру?

Никто не ответил. Мартов и вовсе отвел взгляд. Островский покачал головой:

— Я не докладывал, мне просто не дали.

— Теперь у вас есть такая возможность, бригадир, — Джонатан размял кулачищи. — Мы подождем. Кто-нибудь возражает?

Возражать лучшему бойцу Цеха никто не решился. Даже Мартов.

Островский коротко переговорил с Чесноковым и нервно сложил трубку. Джонатан не сомневался, что мастер запретит расправу, поэтому начал потихоньку расталкивать «мстителей», не дожидаясь, когда бригадир озвучит приказ начальства.

— Расходитесь, расходитесь. Линчевание отменяется. С этим делом будет разбираться Совет, а не стихийный суд присяжных.

Когда толпа разбрелась, Джонатан обернулся и вопросительно взглянул на бригадира.

— Чесноков приказал перевести девицу на другой уровень, — сообщил Островский. — В «сейф». А ключ отдать тебе. Справишься?

— Да, бригадир, справлюсь. Я ведь служивый, а не адвокат.

— Только не надо опять этих грязных намеков, — недовольно прошипел Мартов. — Все имеют право на ошибку, и это не значит, что…

— Привет, — невольно перебил адвоката Туманов.

Откуда он тут взялся, никто не понял. Джонатан смерил его чуть насмешливым взглядом и кивнул.

— И тебе привет, мил человек.

Выглядел сыщик немного смущенным, хотя и пытался всем своим видом показать, что ни о чем не жалеет и считает, что был вчера прав на сто процентов. Только немного резок.

— Не помешал? Я вчера там наговорил… не надо было так круто… но вы же понимаете!

— Понимаем, — Джонатан похлопал его по плечу. — Прямота и честность не худшие качества.

— В разумных количествах, — иронично добавил Островский. — Виктор, вы нас извините, но… нам нужно обсудить кое-что.

— Кофейку попей, ладно? — Джонатан указал сыщику на бар. — Полчасика. Не обижайся, но ты пока не в штате, и мы вынуждены соблюдать инструкцию.

— Не обижаюсь, тоже понимаю, — Туманов кивнул и побрел к бару.

— И это не значит, что теперь можно навешивать на меня всех собак! — прошипел Мартов, заканчивая реплику, прерванную появлением сыщика.

— Всех? — так же негромко спросил Островский. — Достаточно одной! Обвинения в некомпетентности на грани саботажа! И это случается не в первый раз, Андрюша!

— Давай договоримся, что в степени моей компетентности будет разбираться Совет, а не военно-полевая тройка. — Мартов указал на вход в подвал. — Точно так же, как и в происшествии с бешеной девкой. Не надо двойных стандартов, Сева!

— Хорошо, Андрей, сейчас приедет мастер, он и разберется, — спокойно ответил Островский. — Далеко не уходи.

Мартов скривился и демонстративно отошел в сторонку. Правда, вовсе из холла не ушел.

— Джонатан, — бригадир обернулся к помощнику, — будь осторожен. Кир и Хантер тебя подстрахуют. Остальные бойцы из моей пятерки перекроют вход. Другим я не доверяю.

— Разве мы не реабилитировались? — обиженно буркнул один из уцелевших охранников ночной смены. — Адвокату хоть бы что, а мы теперь вечно крайние?

— Вы реабилитировались, но вам надо отдохнуть, — перебил его Островский.

— Только сначала разобраться с телами, — заметил Джонатан. — Перенесите их в холодильный отсек, выносить из подвала пока не стоит, народ и так на взводе.

— Правильно, — Бригадир кивнул. — Выполняйте. А ты, Джонатан, держи ключ от «сейфа». И учти, разведчик, девица теперь в хорошей физической форме. Оптимум достигнут, ей осталось только научиться маскировке. Еще раз: будь осторожен.

— Это не первый Хамелеон на моей памяти. — Джонатан зажал ключ в кулаке. — Поверьте, бригадир, все не настолько страшно. Став Хамелеоном, человек обретает силу, но не навыки. Граната без взрывателя не опаснее камня. К тому же сейчас эта девочка в шоке от всего, что натворила. Ведь она не имела опыта убийств.

— Думаешь?

— Убежден. А вы думаете иначе?

— Были такие мысли… особенно, если вспомнить нашу с ней ночную встречу в парке. И все эти истории про маньяка…

— Вы же видели, как реагировал мастер, — Джонатан покачал головой. — Думаю, Туманов угадал. Совет Цеха не посвятил в некоторые детали поисковой операции даже вас, бригадир. Маньяка не было. А значит, и девушка не могла быть ночной хищницей. Женщины вообще редко становятся серийными убийцами.

— Они и Хамелеонами редко становятся. До сих пор наши ученые считали, что этот ген сцеплен с игрек-хромосомой, то есть передается только по мужской линии. Хотя в твоих словах что-то есть. С приходом Чеснокова на нашем участке многое изменилось. В первую очередь мы перестали доверять друг другу. Мастер почему-то считает, что каждый должен выполнять только свою работу, видеть лишь часть картины.

— Это новомодная европейская практика, а на британском участке так делали всегда, — Джонатан развел руками. — Придется к этому привыкнуть.

— Придется, — Островский устало вздохнул. — Не дай ее убить, разведчик. И не только потому, что так приказал мастер. Без нее мы не возьмем реального Хамелеона, ведь он очень серьезный противник, у него есть не только сила, но и навык.

— Еще талант, — добавил Джонатан. — Вы правы, бригадир. Он очень хорош. Лучше него был только один Хамелеон. Тот, из-за которого мы забыли дорогу в Вечность…

…Звонок заставил провидца отойти в сторонку, и как можно дальше. Номер на экране не высветился, но Смотритель знал, кто звонит. Он не видел сна на эту тему, этой ночью ему вообще не снилось ничего заслуживающего внимания, и все-таки знал, кто ему звонит. Он остановился почти у самого выхода из офиса и нажал кнопку ответа.

— Смотритель…

— Доброе утро, Хамелеон. Или мне следует называть вас по имени?

— Вы уверены, что назовете правильно? — Хамелеон усмехнулся. — Впрочем, даже если вы действительно знаете, кто я, это ничего не меняет.

— Не меняет, согласен, а вот то, что наша очаровательная Евгения находится в плену…

— Это тоже ничего не значит! — оборвал его Хамелеон.

— Почему? — удивился Смотритель. — Вам не дорога ее жизнь?

— Мне? — враг рассмеялся. — Нет, Смотритель, ее жизнь для меня значит ровно столько, сколько она того заслуживает.

— Я думал, вы звоните, чтобы поговорить именно о ней, — недоверчиво произнес провидец.

— Да, вы правы, Смотритель. Но не надейтесь, что я предложу свою жизнь в обмен на ее. Мы поступим иначе.

— Мы?!

— Да. Вы и я. Вы скажете, где прячете девушку, и дадите код замка, а я… оставлю вас в покое. Если хотите, могу в этом поклясться.

— Заманчивое предложение, — Смотритель помолчал. — Если вам плевать на эту девушку, зачем же вы рискуете, чтобы ее спасти?

— Это не ваше дело, Смотритель. От вас требуется организовать ей побег, вот и все. Причем я не требую, чтобы вы участвовали в операции, только укажите мне путь и дайте код.

— Кода не существует. Евгения заперта в особом блоке подвальных помещений, мы называем его «сейфом», который закрывается ключом. Двери, стены и запирающие механизмы этой камеры изготовлены из сверхпрочных сплавов, а замки сделаны лично мастером Бартоном. Взломать дверь или подобрать отмычку невозможно.

— В таком случае, достаньте ключ.

— Я укажу, где он хранится, — твердо заявил Смотритель. — Большего я сделать не могу.

— А если я традиционно пригрожу вам смертью?

— Воля ваша, — Смотритель устало вздохнул. — Видит бог, я и так сделал для вас слишком много. Больше, чем стоит свобода, и даже сама жизнь. Что бы вы ни решили, это будет моя последняя услуга. Если ее окажется недостаточно, я не виноват. Можете меня убить, но я не шевельну пальцем, чтобы помочь вам в чем-то еще. Это мое последнее слово.

— Наконец-то вы проявили характер, Смотритель, — Хамелеон усмехнулся. — Я сдержу свое слово. Оно тоже было последним. Где ключ?

— В кармане у Джонатана.

— У этого светловолосого гиганта?

— Вы видите его? Вы в здании?!

— Отвлеките его, Смотритель, займите разговором, и больше я вас не потревожу. Прощайте…

…Решив вопрос с переводом девицы в «сейф», Джонатан не стал задерживаться в тесном подвале и с большим удовольствием поднялся в просторный холл. Здесь потолок был втрое выше, а потому разведчику было гораздо комфортнее. Не то чтобы он страдал скрытой клаустрофобией, просто не любил пригибаться. С высоты своего роста он увидел прибывшего в офис мастера раньше, чем Островский, но направился к бригадиру. Даже будучи относительно «вольным стрелком», офицером-разведчиком цеховой безопасности, Джонатан формально был прикомандирован к бригаде Островского, а значит, на протокольные мероприятия ему следовало «нарываться» только с разрешения Всеволода Семеновича.