Пробудившийся любовник (Пробужденный любовник) - Уорд Дж. Р.

«Отец… отец… отец!..»

Глава 44

«Ну и денек, — подумал Фури. — Поскорей бы прошел. Уже вот и солнце село, а все не видно конца».

Когда жалюзи открылись на ночь, он уселся на длинный диван и посмотрел на Зетиста, стоявшего в дальнем углу. Братья, собравшиеся в кабинете Рэта, молчали, утратив дар речи.

Зет только что обрушил на них очередную новость, как будто им мало было новостей на сегодня. Места живого не осталось. Сначала Уэлси с Тором, потом похищенная девушка. А теперь еще это.

— Господи, Зет… — Рэт потер глаза и покачал головой. — Почему ты не сказал раньше?

— На нас и так свалилось достаточно. Кроме того, я пойду на встречу с убийцей один. Что бы ты ни говорил. Это не обсуждается.

— Зет, старина… Я не могу этого допустить.

Фури напряженно ждал реакции близнеца. Как и все остальные в комнате. Они уже валились с ног от усталости, но, зная неутомимость Зета, были готовы к его закидонам.

Но тот лишь пожал плечами.

— Лессер хочет меня, и я доставлю ему эту радость. Отомщу и за Беллу, и за Тора. Не забывайте и про заложницу. Короче, вариант с подкреплением отпадает, пойду один.

— Брат мой, ты же идешь на верную смерть.

— Но предварительно наломаю дров.

Рэт сложил руки на груди.

— Нет, Зет, я не могу тебя отпустить.

— Они убьют девушку.

— Нужно подумать. Должен быть еще какой-нибудь способ.

После минутного молчания Зет проговорил:

— Выйдите все. Я хочу поговорить с Рэтом. Фури, останься.

Буч, Вишу и Рэйдж посмотрели друг на друга, потом — на короля. Тот кивнул — и они покинули комнату.

Зет захлопнул дверь и прижался к ней спиной.

— Ты меня все равно не остановишь. Власти не хватит. Я иду мстить за свою шеллан и шеллан брата. Это мое право, право воина.

Рэт выругался.

— Вы с Беллой даже не женаты.

— Зачем эти формальности, если я и так знаю, что она моя шеллан.

— Зет…

— А Тор? Скажешь, он мне не брат? Ты ведь был рядом, когда меня принимали в Братство черного кинжала. С той ночи Торман — плоть от моей плоти. И ты это знаешь. Я имею полное право отомстить за него.

Рэт откинулся на стуле, тот протестующе заскрипел.

— Господи, Зет, я не запрещаю тебе идти. Просто не хочу отпускать одного.

Фури молча следил за разговором. Он первый раз видел близнеца таким спокойным. Тот стоял с проницательным взглядом, твердый, как камень. Это выглядело бы чудом, если бы цель была не такой смертельной.

— Эти условия придумал не я, — сказал Зет.

— Ты погибнешь, если пойдешь один.

— Ну… Я, типа того, готов сойти с дистанции.

Фури почувствовал, как по его телу побежали мурашки.

— Ты о чем? — прошипел Рэт.

Зет отлип от двери, пересек комнату и остановился около камина. На изуродованном лице заиграли отблески огня.

— Я готов покончить со всем этим.

— Какого черта ты тут несешь…

— Забрать лессера и уйти… Как там говорят? «Уйти в сиянии славы»? Короче, сгореть в аду вместе с врагом.

У Рэта отвисла челюсть.

— Ты просишь у меня разрешения на самоубийство?

Зет замотал головой.

— Нет, потому что ты меня все равно не остановишь. Никакие цепи не помогут. Я все равно пойду в этот чертов кинотеатр. Все, о чем я прошу, — следи за остальными. Прикажи им, особенно ему, — он указал на Фури, — держаться в стороне.

Рэт снял очки и потер переносицу. Потом поднял голову. Бледно-зеленые глаза вспыхнули, как прожекторы.

— Не делай этого. Хватит с нас смертей.

— Я должен это сделать и сделаю. Так что прикажи другим не соваться.

Повисла напряженная тишина. А затем Рэт вынес окончательный приговор:

— Да будет так.

С этого момента жизнь Зета стала отсчитываться на минуты. Фури уронил голову и уперся локтями в колени. Он вспомнил привкус крови Беллы, который сразу распознал его язык.

— Какая жалость…

Почувствовав взгляды близнеца и Рэта, он понял, что произнес это вслух, и вскочил.

— Какая жалость, что я вынужден вас оставить.

Зетист нахмурился.

— Подожди. У меня к тебе дело.

Фури пристально посмотрел в лицо близнецу, изучая линию шрама.

— Какое?

— Обещай, что не оставишь Братство, когда я умру.

Он кивнул в сторону Рэта.

— Поклянись на его кольце.

— Зачем?

— Поклянись.

Фури нахмурился.

— Какого черта?

— Я не хочу, чтобы ты остался один.

Фури посмотрел на близнеца тяжелым взглядом, раздумывая об их нелегкой судьбе. По какой-то загадочной причине оба они были прокляты. Может быть, просто — злой рок? Все же хотелось верить, что за этим стоял какой-то смысл.

Логика… это лучше, чем капризная сука судьба.

— Я пил ее кровь, — вдруг сказал он. — Кровь Беллы. Этой ночью, когда ходил к Хаверсу. Все еще думаешь, что за мной некому присматривать?

Зетист закрыл глаза. Его отчаяние ледяным сквозняком пронеслось по комнате.

— Рад за тебя. Так ты даешь мне слово?

— Да ладно, Зет…

— Поклянись, и я отстану.

— Что с тобой поделаешь? Я клянусь.

Фури подошел к Рэту и, опустившись на одно колено, склонился над перстнем.

— Милорд, смиренно преклоняю голову и клянусь служить Братству до последнего вздоха, — произнес он на древнем языке.

— Я принимаю твою клятву, — ответил Рэт. — Скрепи ее поцелуем. Да будет залогом слов твоих — твоя честь.

Фури прикоснулся губами к черному бриллианту и поднялся с колен.

— Ну что, спектакль окончен? Я пошел?

В дверях он обернулся и посмотрел на Рэта.

— Я еще ни разу не говорил, что горжусь честью служить под вашим началом?

Король смутился.

— Н-нет. Но…

— Это для меня действительно великая честь.

Рэт подозрительно прищурился, и Фури слабо улыбнулся в ответ.

— Не знаю, с чего это мне взбрело в голову. Наверное, оттого, что посмотрел на вас снизу вверх.

В коридоре он наткнулся на копа с Вишу и похлопал их по плечам:

— Здорово, ребята! Классно смотритесь вместе. Доморощенный гений и король пула. Кто бы мог подумать?

Те удивленно поразевали рты, а Фури продолжал:

— Рэйдж у себя?

Они кивнули. Он пошел дальше по коридору и, дойдя до спальни Голливуда, постучал. Когда Рэйдж вышел, Фури обнял его за могучую шею.

— Привет, брат мой.

Наверное, он слишком долго молчал, потому что Рэйдж насторожился:

— Что случилось, Фури?

— Ничего.

Он опустил руку.

— Просто вот — проходил мимо… Береги свою подругу, слышишь? Везет же тебе, баловень судьбы. До скорого.

Фури отправился в свою спальню, сожалея о том, что рядом нет Тормана. Знать бы, что с ним теперь. Погоревав о нем, он нацепил оружие и выглянул в коридор. Из кабинета доносились голоса братьев.

Чтобы избежать встречи, он дематериализовался в коридор со статуями и вошел в комнату рядом со спальней Зета. Захлопнув дверь, направился в ванную и включил свет. Потом посмотрел на себя в зеркало.

Вытащив кинжал, Фури ухватил пучок волос и отсек. Прядь за прядью избавлялся он от своей шевелюры. Рыжие, каштановые, русые волны падали вниз, на ботинки. Когда на черепе остался ежик не больше дюйма, воин взял с полочки крем для бритья и намылил голову. Потом вытащил бритву.

Побрившись наголо, он протер кожу и отряхнул рубашку. Попавшие за ворот волосинки кололи шею. Голова стала слишком легкой. Фури похлопал себя по черепу и посмотрел в зеркало.

Потом снова взял кинжал и поднес ко лбу.

Трясущейся рукой он вырезал букву S, поставив на верней губе заключительный штрих. Когда по лицу ручьем хлынула кровь, Фури промокнул ее чистым белым полотенцем.

Зетист выбирал оружие с особой тщательностью и, вооружившись до зубов, вышел из гардеробной. В комнате было темно. Он шел, ориентируясь на полоску света, выбивающуюся из-под двери ванной.

Подойдя к раковине, вампир пустил воду и подставил ладони под ледяную струю. Ополоснулся, протер глаза, набрал в пригоршню воды и напился.