Московские эбани - Елена Сулима

Вадим задумчиво пожал плечами:

- Смотрите! - указал он на небо. - Тучи разошлись. Как хорошо. Мы увидим затмение. Кажется, оно начинается!

- Я взял очки! Прошу вас. - Господин Вилмар протянул специальные очки в картонном обрамлении Вадиму.

Какие-то люди, кажется русские, или польские, туристы, а за ними и служащие музея вышли из дворца и разошлись группками по площади перед прудом.

- Пойдемте в парк, - предложил господин Вилмар. - Я хочу выпить шампанского в этот момент. Говорят, солнечное затмение в помощь сильным людям. Будем надеяться, что мы с вами принадлежим к таковым. Хотя бы вы.

- Разве у вас можно пить на улице? Нас не заберут? - растерялся Вадим, следуя за господином Вилмаром по берегу пруда.

- Это в затмение можно. - Почти бежал подальше от людей господин Вилмар, скрываясь между толстенных деревьев. Вадим семенил за ним, натыкаясь на пни. У очередного огромного пня они остановились. Господин Вилмар сел на него. Было сыро. Еще с утра моросил дождь. Вадиму не хотелось пачкать брюки своего белого дорогого костюма. Господину Вилмару видимо было все равно - он был одет несолидно - в черные джинсы. Заметив смущение Вадима, он встал: - Да. Затмение надо встречать стоя. - Элегантно и беззвучно открыл бутылку шампанского.

Резко подул колючий ветер. Стало очень холодно.

- Сейчас будет. - Сказал Вадим, глядя на солнце сквозь очки в картонной оправе.

- Скорее! - господин Вилмар разлил шампанское по бокалам. - Пьем! - он чокнулся своим бокалом о бокал Вадима.

- За встречу! - машинально произнес Вадим.

- Да. За встречу, - машинально кивнул господин Вилмар, и задумчиво добавил: - Настоящих встреч так мало в жизни... А ещё за день её рождения. А ещё это день смерти моей тети. Виктори родилась ровно через двенадцать лет. Разве можно после этого не верить во что-то?

Стало темно. Синими тенями наполнился окружающий пейзаж. Они посмотрели на солнце. Черный круг обрамил серп, излучающий резкие, колючие лучи. Не отрываясь взглядом от черного солнца, они снова чокнулись.

- За Викторию, - воскликнул Вадим и пояснил: - За победу!

- Над чем? - горестно вздохнул господин Вилмар.

Выпили, и сразу посветлело. Господин Вилмар встряхнул пустым бокалом и разбил его о пень - на счастье. Вадим последовал его примеру. После чего господин Вилмар вынул пакетик из заднего кармана джинсов и аккуратно собрал в него осколки от бокалов. - Как же вы теперь будете допивать шампанское? бросил он с холодно укоризной.

- А вы?

- Мне нельзя много - я веду машину.

- Допью из горла. - Отмахнулся Вадим и, взяв бутылку шампанского, последовал за господином Вилмаром к машине. Краем глаза видел, как служащие музея провожали его взглядами полными осуждения. Шампанское из горла, да ещё на ходу пить им было слабо.

В машине господин Вилмар взглянул на часы и холодно, словно и незнакомы, сказал:

- Все. Мое время отдыха кончилось. У меня дела. Я вас оставлю на Елисейских полях или... у Гранд Опера? Где вам будет удобнее? - спросил он отстраненным тоном делового человека.

Вадим пожал плечами.

- Тогда у Опера. А что Виктория? Ей нужна помощь?

Вадим вынул из внутреннего кармана пиджака проспект своей выставки и каталог её работ, изданные им, хотел ещё вынуть кассету, но оказалось, что забыл её в отеле.

- Да. Я знаю, что она лишилась поддержки. - Бросил короткий взгляд на буклеты господин Вилмар. - Я бы закупил у неё все... Только тогда не будет должной экспансии, и она задохнется в ограниченном кругу. Деньги не так важны для таких, но образ жизни... Я подумаю, чем ей помочь. Оставьте мне это.

Но когда остановились у ступеней реставрируемого к встрече круглой даты - двухтысячному году, здания Гранд Опера, в лесах и занавешенного строительными холстами, господин Вилмар вновь потеплел взором. Прощаясь, он вынул из закромов своей огромной машины бутылку шампанского.

- Примите от меня презент. - Он протянул бутылку Вадиму. - Надеюсь, он принесет вам счастье, если вы отметите этим старым, дорогим шампанским смену тысячелетия вместе с Виктори. Вдруг, она и вправду умеет менять судьбу?.. Любите её, и у вас все будет хорошо. Только не выпейте раньше, а то знаю я вас, русских - ничему не придаете значения, когда хочется выпить. Держитесь.

ГЛАВА 40.

Мама! Я привел тебе самого счастливого человека на свете. Это Миша. Он панк.

Виктория стояла посреди куч строительного мусора в бывшей квартире Зинаиды, прикидывая какие приказания следует давать завтра утром рабочим, когда Митя, покровительственно обнимая за плечи, представил ей оборванного мальчика-подростка с взъерошенным хохлом на голове.

- Не надо гоняться за счастьем, тогда никогда не будешь несчастным. Сходу выпалила Виктория одно из любимых изречений Палтая и, оглядев мальчишку с ног до головы, спросила, - Это почему же ты счастливый, Миша?

- Потому что я панк. - Хрипло ответил ей подросток. - А панк свободен от всего

- От всего, от всего? - Насмешливо переспросила Виктория.

- От всего. - Утвердительно кивнул панк.

- Что ж - проходи на другую половину, там почище. Располагайся. А я пойду пока разогрею ужин.

- Не. Панки не любят чистоты. Я здесь буду. - Ответил ей Миша панк и уселся на кучу обломков былой межкомнатной перегородки.

- Твое дело. - Пожала плечами Виктория и пошла на кухню. Митя пошел за ней.

- Где ты его нашел? - тихо спросила Виктория сына.

- Спас парня. Мы делали тусню во Дворце Молодежи. В общем, вышли по нулям. Никакой прибыли. Хорошо, что не в долгу остались. И все за этих жлобов. Они чего задумали - поддельные билеты распространяли.

- Это панки что ли? И после этого ты тащишь этого маленького жулика к себе домой?!

- Не все так просто, как ты любишь говорить. Он хотел на концерт, который мы устроили одной группе.

- Какой ещё группе?

- Мама! Но её название тебе ничего не скажет. Ты его даже произнести током не сможешь. Не мучь себя. Да и не в этом дело. Он хотел на концерт, а денег на флаер у него не было.

- На что?!

- На билет. Флаер - теперь называется, мама.

- Я понимаю. Я понимаю. - Закивала она. - Я понимаю, что мы жители невидимой мировой империи с названием Черная Дыра - весь мусор мира, все словечки вбираем в себя! Я понимаю!

- Мама! Ну не издевайся. В общем, у этого парня не было денег на билет, тогда жлобы, подделавшие наши флаера, то есть билеты, предложили ему распространить их, за то чтобы потом взять один и пройти. Но ты понимаешь, что у нас из-за их липы прибыли не стало. А если б мы вовремя не кинулись в народ на площадь у Дворца Молодежи, тогда бы и в долгу остались. Вот я его и вычислил. Порвал у него всю пачку липовых флаеров, а он заплакал. Я его так пропустил. Сам ведь таким же был когда-то.

- Нет! Панком ты у меня не был! А чтобы на такое жульничество пойти!

- Ой, мама, много ль ты знаешь?! В общем, когда концерт кончился, он выйти боялся. Боялся, что побьют его.

- Отвез бы его к нему домой. Сдал бы на руки родителям.

- Но мама! Он от родителей давно ушел! А подвал, где его компания тусуется, этим жлобам вычислить ничего не стоит! Вот я и привез его к нам. Пусть в себя от страха придет сначала. А он такой забавный - в машине байки свои загибать начал, про то, как цивилизацию презирает, мол, свободен от всего. Ты на него не сердись.

- Да и не сержусь я на него вовсе! Только надо его родителям позвонить. Я представляю, что было бы со мной, если бы ты!..

- Он говорит, что родители у него алкоголики. И им не до него. Но вообще-то все бомжата так говорят. Мы по ним фильм снимали, а потом, как выяснять стали кто от куда - мама мия! У одного родители вообще крупные бизнесмены, приличнейшие люди, они в Питере в шикарной квартире живут, а отпрыск их в из дома ушел и в Москве по вокзалам и подвалам околачивается, весь какой-то паршой поеден!..

- Ладно. Потом у него про родителей спрошу. Пусть поест сначала. А где Аня? - спросила Виктория, накрывая на стол.

- Она после концерта с девчонками дальше, в ночной клуб пошла.

- Нормально. - Тихо, чтобы не возмутился сын, произнесла Виктория в сторону и позвала панка Мишу к столу. На что панк Миша пояснил ей, что панки за столом не едят, а едят только из помойки.

- Нормально. - Среагировала Виктория на это заявления и, не подав виду, что оно рассмешила её, взяла помойное ведро. Ведро было почти новое, потому что мусор клали в пакеты вставленные в него, но на всякий случай она его тщательно вымыла дезинфицирующими средствами. Потом положила на дно ведра пластиковую тарелку, прикрыла её макаронами, сверху положила сосиски, кусок хлеба и отнесла их панку Мише плотно воцарившемуся на вершине строительного мусора. Дала вилку. Но от вилки панк Миша отказался. Ел грязными руками из принципа.

Пока ел, вел беседу с Викторией и Митей ужинавшими на кухне, перекрикиваясь с ними. Но поближе подсесть и не подумал. И все-таки Виктория вызнала у него телефон родителей. После ужина ушла к себе в комнату, так чтоб не слышал панк Миша звонить им.