Цена свободы. Дверь через дверь - Андрей Александрович Прокофьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не было вариантов, и Егор, без всякого сомнения, остался бы здесь. Неизвестно к чему это привело, но у неведомого были свои планы.
4
Егор осторожно подошел к окну, еще осторожнее им воспользовался. Лишь краешком, и испытал напряжение, которое, спустя секунду, заставило ладони сжаться в кулаки. Во дворе, на расстоянии двадцати метров, находились два человека, которых трудно было с кем-то спутать – это были сотрудники управления госбезопасности, одним из которых был следователь Возков.
Первые несколько секунд заставили испытать что-то похожее на оцепенение. Но на исходе первой же минуты, Егор ощутил, что очень хорошо владеет собой и всеми выводами, что следовали из произошедшего. Лишь один вопрос: как они выследили его, при первом же возвращении в пространство, им реального мира. Хотя и этот вопрос долго не просуществовал, найдя ответ в виде самого банального наблюдения за районом, где случились две странные смерти, дополняемые общим прошлым, к которому управление госбезопасности имело самое непосредственное отношение. Из этого вытекало всё остальное. А значит, Лена сейчас тоже у них под контролем, что несколько осложняет дело, но не более того. Он Егор в данный момент им не по зубам, причем совершенно недоступен. Вот она первая из наград, которую реально можно ощутить. Славно и злорадно до степени подросткового восторга. Они ничего не могут ему сделать. Даже если схватят, даже если закроют в любой из своих мрачных казематов. Он через какое-то время просто исчезнет, чтобы появиться, где ему нужно вновь.
Только откуда Возков? Он должен быть старше, он должен быть как минимум семидесяти летним стариком…
… Возков и Дима сидели в автомобиле.
– Вы уверены, что он может появиться по этому адресу? – спросил Дима.
– Да, если я еще что-то соображаю – ответил Возков и тут же продолжил: – Помнишь, я тебе говорил о том, что однажды потребую уплаты долга. Конечно, мои слова тогда звучали шуткой, так и было, не волнуйся. Но обстоятельства перевернули все, не оставив выбора. Мне не хочется напоминать тебе, что ты и Камышов обязаны мне очень многим – приглушенно и очень серьезно говорил Возков, а Дима внимательно слушал.
– Если бы не вы Владислав Викторович, то у нас ничего бы не было, ни работы, ни семьи, ни детей. Минимум пятнадцать лет лагерей, из которых сейчас истекло бы ровно две трети, но это если бы не убили, к этому времени. Так что я всё понимаю и помню – серьезно ответил Дима.
– Мне нужна твоя и Камышова помощь. Вся загвоздка в том, что действовать необходимо нелегально. В управление будет известна лишь некоторая часть нашей работы, да и то, возможно, искаженная. В случае успеха награда будет такой, что сейчас ты не сможешь себе представить, а я пока не могу озвучить. На кону больше, чем деньги и положение, больше, чем сама жизнь, в её нынешнем виде – довольно туманно и расплывчато произнес Возков.
Но Дима не стал ничего переспрашивать, а лишь утвердительно кивнул головой, дав тем самым своё полное согласие.
– С Камышовым сам поговоришь, или лучше это сделать мне – спросил Возков.
– Предварительно поговорю сам, а если нужно будет что-то добавить вам, то я сообщу об этом – четко и ясно ответил Дима.
– Отлично – отреагировал Возков, после прикурил сигарету, приоткрыв окошко автомобиля.
– Сейчас я вкратце обрисую ситуацию – сказал Возков, но после этих слов молчал, наверное, минуты две, не торопясь справлялся с сигаретой и с собственными мыслями.
Дима же терпеливо ждал, поглядывая через окошко, и стараясь не допускать в свою голову предварительных прогнозов.
– Давно это было. Мне тогда только исполнилось одиннадцать лет. Дело, с которым мы сейчас столкнулись, вел мой родной отец. Главным фигурантом был Егор Свиридов, он же являлся неким лжепророком, агитатором противления государственному строю, человеком, подбивающим на бунт других граждан. К тому же, он действовал не один, их была целая группа, включая самого Свиридова, тринадцать человек. Настоящая и очень опасная организация. За месяц до ликвидации заговорщиков, в управлении появился гражданин по фамилии Кондрашов, который входил в их ближний круг, и который добровольно предложил органам свою помощь – в этом месте Возков остановился, чтобы прокашляться и взять еще одну сигарету.
– Это тот самый Кондрашов. Только он не покончил с собой, испытывая угрызения совести – произнес Дима.
– Да, тот самый. Через тридцать три года нашло его возмездие. Меняются времена, меняются в худшую сторону нравы – сделав первую затяжку, произнес Возков.
– От рождения до смерти тридцать три года, от смерти до рождения тридцать три года. Правильно я понимаю – голос Димы прозвучал мрачно.
– Рад, моя школа, не прошла даром, ты уловил суть того, о чем пойдет речь далее – улыбнулся Возков.
Дима улыбнулся в ответ, А Возков продолжил.
– Дело в том, что все эти события имели место быть. Я не о деле, которым занималось наше ведомство и мой отец. Я о том, что Свиридов был настоящим мессией, господи, если так можно выразиться.
– Владислав Викторович, я перебиваю, но у вас эта информация от вашего отца – спросил Дима.
– И да, и нет, мой отец погиб при исполнении, когда я еще был подростком. Всё несколько сложнее, я сам имел возможность убедиться в существовании некого мира добра и справедливости. Я лично, вместе со своим другом Феликсом, бывал там – Возков говорил и в тоже время внимательно смотрел на лицо Димы, хотелось увидеть реакцию со стороны своего верного помощника.
– Невероятно, но я не могу вам не верить – произнес Дима.
– У тебя будет возможность, убедится в моих словах. Сейчас дверь через дверь вновь открыта, через неё к нам и пожаловал изменившийся Егор Свиридов. И я думаю, что убийство Кондрашова не было его целью. Так что-то типа уплаты обязательного долга – произнес Возков, стараясь объяснить доступнее, но чувствуя, что получается не так хорошо, как бы хотелось.
– Получается, что он
