Второй кубанский поход и освобождение Северного Кавказа. Том 6 - Сергей Владимирович Волков

Дивизию от Кутепова принимает генерал-лейтенант Казанович. Кутепов остался при дивизии и стал бригадным командиром. По основному роду оружия генерал Казанович – артиллерист.

Прибыв на станцию Тихорецкая 12 июля, наш 1-й Кубанский стрелковый полк получает спешное задание с двумя батальонами (батальон Крижановского остался в распоряжении генерала Казановича) и всеми пулеметами полка, при гаубичной батарее, двинуться по железной дороге через Кавказскую, которая была в руках Боровского, на выручку Ставрополя.

Будучи с 8-го на 9-е очищен большевиками без боя по ультимативному требованию подошедшего к городу партизанского отряда войскового старшины Шкуро, он через несколько дней подвергся с их стороны нападению. Слабые силы гарнизона Ставрополя едва его удерживали, и вот-вот город попадет в лапы большевиков. Впоследствии, но уже другим, пришлось неоднократно выручать Ставрополь.

Высадившись на другой день перед городом и развернувшись в боевой порядок, мы ударили по наступающим на город большевикам и разбили их наголову, взяв большое количество пленных. Встревоженные жители города успокоились и с энтузиазмом приветствовали освободителей, а благородные «отцы города» решили нас чествовать. До поздней ночи и на следующий день мы были заняты очищением районов вокруг города.

На другой день командир полка подполковник Туненберг получил от «отцов города» уведомление об устраиваемом в честь освободителей банкете с приглашением всех господ офицеров и просьбой явиться на таковой 16-го к полудню.

Такое неожиданное приглашение вызвало в нашей среде приятное возбуждение. В течение многих месяцев нашей боевой жизни мы оторвались от «культуры», ведя примитивный образ жизни, а тут, попав в большой город, культурный центр, чувствовали себя как бы не совсем на месте. Но… Приобщение началось: все стали приводить себя в порядок – мыться, бриться, чиститься, лататься. Начали щеголять в ярко начищенных сапогах – конечно, у кого они еще имелись и сохранились. Молодежь «сияет», а кто из нас не был молод тогда? «Старики» – этак в возрасте 30—40 лет – более серьезны: неловко как-то проявлять «легкомыслие»! Все забыто – недавние страды – хоть день, да наш! А тут «потчуют», и еще – как освободителей! Картина незабываемая! Мечты, мечты роятся в наших головах… нам дано… мы победим… и встанет из праха и засияет снова Родина наша…

Не успели отзвучать приветственные речи и наши ответные тосты, как начались боевые будни.

Поступила телеграмма из Штаба Армии – мы отзывались: «Немедленно погрузиться точка прибыть в Тихорецкую точка за инструкциями явиться Штаб Армии точка Генерал Романовский».

По-видимому, мы им спешно нужны. Что могло там случиться? Думаю, что и комендатура на станции уже тоже имеет соответственные инструкции приготовить нам состав для погрузки нашего эшелона. Не будем терять времени!

Положение на нашем центральном фронте – екатеринодарское направление

К 15 июля ситуация для наших войск этого направления была следующая:

Части нашей 1-й дивизии под командой генерала Казановича и дивизия Дроздовского, двигаясь со стороны Тихорецкой, дошли до Кореновской и, заняв ее, продвинулись дальше до Платнировской.

Войска Сорокина, подошедшие из Тимашевской, на широком фронте перешли в наступление, направляя свои главные силы на Кореновскую. Отбросили конницу Эрдели и 15-го взяли Кореновскую. Обойдя нашу центральную группу с востока и перерезав железную дорогу, зашли им в тыл. Положение оказалось отчаянное. Пришлось вести бой на два фронта. Все атаки и контратаки не дали никакого результата. Обе стороны вели кровавый бой на уничтожение друг друга. Перевес клонился на сторону красных. Нашим войскам почти не было выхода. Тихорецкая – ставка Деникина – отрезана. Связь потеряна.

Но наши еще «живы»; агонизируя, продолжают бой. Ждут помощи!

Наши войска ждут помощи

В ожидании таковой со стороны Ставки Командующего Д.А., на происшедшем у Дроздовского с Казановичем совещании обстановка рисуется в крайне мрачном свете.

Дроздовский объявил, что считает создавшееся положение критическим и единственный путь спасения видит в том, чтобы, пользуясь темнотой, отступить в восточном направлении и изыскать кружным путем соединения с Командующим Армией или Боровским… (Части последнего дрались со стороны Кавказской.) Что надо спасать части от уничтожения…

Генерал Казанович с планом Дроздовского не соглашался, говоря, что нельзя себе представить, чтобы генерал Деникин остался в бездействии…

В такой ситуации мы получили приказ идти на выручку…

Мы в Тихорецкой

Нашему эшелону, тяжелому и длинному, с двумя паровозами, дан открытый путь, и мы, не задерживаясь на станциях, проходим их. Лишь на Кавказской некоторая задержка: маневрирование и замена паровозов. Кроме того, очищается путь по линии на Тихорецкую.

Штаб полка, за неимением полагающегося «классного» вагона, едет в товарном – на 40 человек, 8 лошадей, – также набитом до отказа, как и другие вагоны; даже в вагонах с лошадьми полно людей.

У командира полка (я в его вагоне), замечаю, немного пылающее лицо; часто прикладывает руку к голове. Мы сидели в углу на ящиках.

– Ростислав Михайлович, – обращаюсь к нему, – вам что, нездоровится?

– Да вот, не знаю. Голова болит и, по-видимому, жар. Также и с животом что-то неладно. Не был бы тиф…

Устроившись в углу, прилег…

Четыре часа утра 17 июля. Поезд, уменьшив ход, вошел на станцию Тихорецкую. Приказано всем до распоряжения оставаться в вагонах.

– Пойдем в Штаб, – обращается ко мне командир полка, – вы со мною. Из ординарческой команды нарядите с нами двух человек.

Я взял еще и одного своего. Проплутав немного, мы разыскали Штаб Армии. Принял нас генерал Романовский:

– Командующий заснул, наконец. Только недавно прилег.

Это было в духе Романовского.

Обрисовал нам обстановку на фронте:

– Связь с войсками Дроздовского и Казановича прервана. Разведка доносит, что наши еще живы и ведут бой. Слышна орудийная стрельба. Вам, не выгружаясь, двинуться до предела возможности. Затем выгрузиться и ударить по тылу красных. Задача – прорвать их фронт и соединиться с нашей центральной группой. К вашему отряду придается бронепоезд.

По указанию командира полка я двинулся на вокзал, чтобы приготовить наш эшелон к немедленному отходу по сигналу. Он еще задержался в Штабе.

Меня сразу окружил командный состав полка. Тут же и командир батареи. Кратко обрисовал им положение. Лица стали напряженные.

На перроне появился командир полка и приблизился к нашей группе. Мы расступились.

– Вступите в командование полком, – обратился он ко мне. – Я остаюсь в Тихорецкой. По приказанию врача я должен лечь в полевой госпиталь.

Попрощавшись с нами, он медленной походкой удалился.

– По-видимому, тиф, – высказываю я предположение на вопросы окружающих меня.

Но мои тревоги оказались напрасными. За несколько дней до взятия Екатеринодара, выздоровев, он снова вступил в командование полком.

Слоеный пирог

Так мы окрестили, после прорыва из