Душа без признаков жизни - Софи Баунт

Феликс смел со стола документы, намеренно перемешав страницы: так, что их сотня лучших детективов обратно не соберет. Запрыгнул на стол и яростно лягнул ногой компьютер. Тот рухнул на пол и хрястнул. Спрыгнув, Феликс с грохотом опрокинул стол. Бросился к полкам с толстыми судебными делами — старым судейским молотком разбил разделяющее их с миром стекло, после чего запустил молоток в окно. Оно зазвенело и треснуло.

Феликс выбросил на пол папки, разрывая содержание на куски, а затем повыдёргивал ящики, разломал ногами.

Первый раз за всю жизнь он ощутил прилив жадной любви и вожделения к хаосу, почувствовал умопомрачающее, дикое наслаждение. Но ведь этого мало! Он добил и разнёс в кабинете всё, до чего смог добраться, разгромил зал судебного заседания.

Каким-то чудом умудрился оглушить охрану. После чего выскочил вон и перевернул вверх дном соседние кабинеты.

Забежал в архив суда. Раздался грохот, треск мебели, бряцанье и звон стекла. Феликс уничтожал всё, что видел и не оставлял ни одного метра, который слишком упорядочен и правилен. Он вывалил и разорвал судебные дела в архиве, важные документы в кабинете председателя — часть утопил в туалете.

Спустя час — гнев утих, и Феликс вернулся в родной кабинет. Он упал спиной на груду бумаги, раскинул руки и стеклянными глазами упёрся в потолок.

Каждый работник этого проклятого суда бледнел, вспоминая скандал, разразившийся на следующее утро.

***

Восседая в гостиной, Феликс слушал экстренные новости (прошло несколько дней, а они по-прежнему блеяли с экрана телевизора) и ухмылялся.

Со сладким удовольствием он посмеивался над очередной теорией прессы. Записи с камер наблюдения в суде — забарахлили, а затем, как ни в чём не бывало, заработали вновь.

Вот она! Сила полтергейста!

Никто так и не узнал, что на самом деле произошло. Истина скрылась за воротами потустороннего мира. Феликс и сам до конца не понял, как умудрился взаимодействовать с мебелью, тем более вещи снова не реагировали на прикосновения. Неважно. Главное — на душе стало чуть легче и теплее. На лысом, преющем поле выросла зеленая травинка и дала надежду, что земля — не мертва.

Марлин сидела на пушистом ковре перед экраном, и, прихлебывая миндальный латте — увлеченно, с задорным взглядом, — слушала истории СМИ. Она не заметила, как вернулся Андриан.

Парень подкрался сзади и резко вцепился ей под ребра. Она вскрикнула. Звонко рассмеялась и толкнула Андриана в грудь, но он крепко стиснул Марлин в объятьях, расцеловывая в лицо и плечи, пока та игриво брыкалась.

Тошнотворное зрелище.

— Первое Рождество, которое я буду встречать с любимой, — съёрничал парень.

А это — почти рвота.

Феликс, злорадно гримасничая, перекривлял его слова и с отвращением сплюнул, однако Андриан делал вид, что его не слышит. Слюна рассосалась дымной струйкой. Марлин шустро льнула к елке. Горьковатый запах хвойных веток обвеивал теплую, светлую гостиную. Сияя широкой улыбкой, девушка смотрела на Андриана и щелкала пальцами по красному шару с золотистой бахромой: игрушка тихо позвякивала и качалась маятником.

— Нравится? Мы с Крис украсили.

— А я уже закинул под ветки маленький презент, — похвалился парень и указал на низ дерева.

— Маленький? — Марлин подобрала упаковку в половину ее роста: укутанную серебристой оберткой и розовыми лентами. — Праздники ведь еще не начались.

— На праздники что-нибудь другое соображу, а сейчас... открывай.

Шурша оберткой, она распаковала подарок и обнаружила свой портрет. Андриан изобразил ее в голубом платье на фоне звездных мириад Обители.

— Потрясающе, — нежно проворковала девушка, обнимая картину, затем поставила раму у стены и подбежала к Андриану, поцеловала и запрыгнула к парню на руки.

Феликс наблюдал за парочкой три дня. Пытался убедить себя, что они не будут вместе, но Андриан с Марлин выглядели счастливыми, а в груди Феликса жгло огнем.

За окном раздался раскатистый гудок автомобиля. Марлин ахнула и поторопилась на улицу, по пути выкрикивая объяснения:

— Это Яра! Я опять забыла у нее в гостях сумку.

Андриан кивнул и вдруг перевел взгляд на Феликса, сидящего в кресле, задумчиво опершись о кулак. Тоже опустился в кресло — теперь они сидели напротив друг друга.

— Повеселился в суде? — осклабился Андриан.

— Отвали, — прорычал Феликс. — Можешь дальше делать вид, что меня не видишь или снова попытаешься что-нибудь выкинуть, дабы я ушел?

— Ты сам напросился на грубость. Не было выбора.

— У тебя один выбор: собрать манатки и унести зад в ту помойку, откуда вылез.

— А может, тебе пора свалить отсюда?

— Какое право ты имеешь указывать мне?! Такие, как ты, мне ноги целовали!

— Ах! Как же я забыл? — Андриан так старательно изобразил ужас, что захотелось провалиться в подвал. — Великий Феликс Ларский. Все в полной красе падайте ниц и целуйте в задницу!

— Заткнись! Не надейся остаться здесь, щенок. Марлин сама тебя выкинет. Вопрос времени.

— Я вижу другое. Вижу, что ты теперь урод в ее глазах. В сравнении со мной, а?

Феликс сжал кулаки до хруста. Зубы — до натужного скрипа. Будь хоть одна возможность, он бы бросился на парня и удушил цепью на шее. Вместо этого, Феликс твердо и спокойно отчеканил каждое слово:

— Ты паразитическая форма жизни... сидишь в моём кресле, в моём доме, практически живешь моей жизнью. Почти что я. За исключением того, что ты ничтожный кусок дерьма!

— О, сейчас распла́чусь... Только знаешь что? Это всё не твое. Знаешь почему? — Андриан наклонился в его сторону, одарив паскудной ухмылкой. — Потому что ты сдох. А я здесь... трахаю твою жену.

Мышцы Феликса напряглись. Андриан ухмыльнулся и откинулся в кресле.

Воздух наэлектризовался — мог ударить током любого, кто встанет между разъяренными мужчинами. Феликс подумал, что, даже когда они вернутся в Обитель, то навсегда останутся кровными врагами.

Марлин вернулась домой, сопроводив приход грохотом подставки для зонтов. Обдав Феликса загадочным взглядом, Андриан вскочил, будто выплюнутый из теннисной пушки мяч, и направился к девушке. Прижал ее к себе, прошелся c ретивыми ласками по шее и ключицам, затем и вовсе придавил к стене, подхватив под бедра так, чтобы она обвила его ногами, целовал ее, то и дело, поглядывая на реакцию Феликса, который имел страстное желание порвать парня на мелкие змеиные чешуйки.

Ты не лис — ты осклизлая гадюка!

Взяв Марлин на руки, Андриан отнес ее в столовую, усадил на стол и