Охота на бабочек - Нора Робертс

— Марлин Дресслер, богатый старик, стоявший на пути к деньгам и власти, о которых вы так мечтали. Он не очень-то хотел, чтобы вы женились на его правнучке. — Ева достала следующую фотографию. — И падение со скалы вполне решило эту проблему.

Ева бросила на стол следующий снимок.

— Или вот Анжелика Колфилд, которая внезапно забеременела и решила занять место вашей богатой и тоже беременной жены. С ней вы также использовали рецепт Джулиана Кросса, только с иным, куда более печальным исходом. Продолжать далее по списку? СМИ вас распнут! А я передам им молоток и гвозди. Вдобавок вам придется ответить за каждую жизнь, которую вы отняли. Уж мы-то с напарницей позаботимся об этом!

— И кому они поверят? Я — самый могущественный человек в нашей киноиндустрии! А вы лишь коп, который вышел замуж по расчету.

— Вы правы, я — всего лишь коп.

— А я ведь пыталась вам помочь, — сказала Пибоди, и на этот раз в ее глазах светилась неподдельная грусть. — У нас есть свидетель, который видел вас возле конторы Аснера в ночь убийства.

— Вы лжете! Меня никто не видел.

— Некоторые задерживаются на работе допоздна, — заметила Пибоди.

— Если вы думаете, что слово какого-то там жалкого адвокатишки или захудалого поручителя под залог стоит больше, чем мое, то глубоко ошибаетесь!

— А откуда вы знаете, какие еще конторы есть на этаже Аснера? — спросила Ева. — Опля! А ведь вы там были, Джоэль. Вы договорились встретиться с Аснером у него в конторе. Он был не один, когда вы позвонили. И у меня есть показания этого свидетеля. Вы позвонили Аснеру, условились о встрече, а потом убили его.

— Чушь! Я… я приходил к нему поговорить, потому что Кей-Ти рассказала мне, что наняла детектива. Я просто решил побеседовать с ним и выкупить сведения, которые он нашел.

— Его вы тоже не застали в живых?

— Нет! Да!

— Так да или нет? Трудно думать в стрессовой ситуации, правда? Трудно думать, когда все оборачивается против вас. Обычно у вас больше времени и места для маневра. Следовало тщательнее все планировать. И птицу вы не вытерли как следует, на ней остались отпечатки.

«Одна ложь тянет за собой другую, — подумала Ева. — Почему бы не добавить к воображаемому свидетелю Пибоди воображаемые отпечатки?»

— Он набросился на меня, и мне пришлось защищаться. Это была самозащита!

— И в целях самозащиты пришлось вышибить у него мозги, когда он лежал на полу? Верится с трудом, а уж присяжных это и вовсе не убедит. Вы забили беднягу до смерти, — сказала Ева, подавшись вперед. — А потом забрали все документы, электронику, телефон. На нем, кстати, есть данные о вашем звонке. Просто удивительно, на что способен наш отдел электронного сыска! Угнав лодку своей подруги, вы отплыли подальше от берега и выбросили все за борт. Кстати, теперь у вас нет алиби на время смерти Анжелики Колфилд — ваша подруга Вайолет изменила показания и заявила, что солгала тогда по вашей просьбе.

— Какая ерунда! Вайолет просто злится на меня за то, что ей больше не приходится играть в главных ролях. Не могу же я пропихивать каждую неудавшуюся актрису!

— Разве она злится, Пибоди?

— Совсем напротив. Она очень благодарна вам, мистер Стайнбергер. В прошлом вы помогли ей и дали денег на замечательного стилиста. И она думает, что с вашей стороны было очень мило устроить вечеринку-сюрприз для жены. Я хочу сказать, она действительно верит: вы попросили ее солгать и подтвердить совместный визит к стилисту исключительно из-за вечеринки. А вы в ту ночь убили Анжелику Колфилд.

— Джоэль, ваши алиби разваливаются, как карточный домик. Вайолет и Валери изменили свои показания, а тут еще взятка в пятьдесят тысяч долларов. Водолазы уже достали из залива почти всю электронику. Кстати, мы плотно сотрудничаем с полицией Западного побережья. В данный момент отдел электронного сыска работает с компьютерами Перлмана. Прогресс не стоит на месте: с тех пор, как вы убили компаньона, выдав его смерть за самоубийство, многое изменилось. Думаю, нам удастся связать ваш счет с растраченными фондами студии.

— Анжелика — изломанная и несчастная женщина, пристрастившаяся к алкоголю и наркотикам, а Перлман был слабак и жадина!

— Может, оно и так, но ни один из них не покончил с собой. Это вы убили их, как и пронырливого папарацци, дотошную помощницу, бывшую жену, нарывавшуюся на неприятности… У меня тут список из девяти жертв, Джоэль, и я продолжаю поиски.

— Ничего вы не найдете. — Он потянулся и чуть ослабил галстук. — Потому что ничего и не было.

— Что бы вы ни говорили, с вами теперь покончено!

— Да я кручусь в этом бизнесе дольше, чем вы на свете живете! У меня такая власть и такие связи, что вам даже и не снилось. Я вас в порошок сотру!

— Вы конченый человек, Джоэль, — повторила Ева, и он побагровел. — Пара нечаянных свидетелей, плохо вытертое орудие убийства, сегодняшняя халтура… Да, Джулиан выжил и мигом облегчил свою совесть.

Ева хмыкнула и присела на краешек стола, всем своим видом выражая неуважение и презрение.

— Вы не могли не разоткровенничаться с Надин. Кстати, на ней была прослушка, и вы себя выдали — мы нигде не упоминали о «зонере» в сигаретах Кей-Ти, а вы откуда-то узнали. Вы совсем страх потеряли, Джоэль! Слишком много лет убивали безнаказанно и возомнили себя неуязвимым. Два убийства за два дня, а потом третье вдогонку? Даже для ловкого голливудского дельца это уже чересчур!

— Вы ничего не докажете.

— Еще как докажу! — Ева подняла пакет с ключами. — Как вам это? Откровенная глупость. Мы гораздо умнее вас, Джоэль. Пока не нашлись ключи, я была о вас более высокого мнения.

Стайнбергер вскочил и бросился на нее. Ева мгновенно сгруппировалась.

— Ну, что же вы? Ударьте меня, и добавим к списку нападение на полицейского. Я не против.

— Да я прославил бы вас на всю планету! — Он дрожал, но не от гнева, а от ярости. — Мой фильм стал бы настоящим прорывом. Вами восхищались бы как самой известной и уважаемой женщиной-полицейским!

— Спасибо, конечно. Но я просто коп, и этого вполне достаточно. Вам понравилось убивать Аснера, да? Нечасто вы давали выход собственной ярости. Тяжелые удары, кровь и чувство освобождения. Вы упивались своей силой, Джоэль.

— Никто не смеет отказывать мне! — Он взмахнул рукой, сжал пальцы в кулак и ударил им по столу. — Я велел отдать мне все, что он накопал на Марлу, Мэтью и меня. А он заартачился. Совесть проснулась, что ли? Видно, решил отправиться со всем этим в полицию.

Джоэль снова ударил кулаком по столу.

— Да что он возомнил? Надеялся выбить из меня побольше денег? Вот кто был откровенно глуп, а уж никак не я!

— И тогда вы забили его до смерти.

— Я защищался. Он угрожал моей репутации, а она для меня не менее важна, чем жизнь.

— Кей-Ти пришлось умереть по той же причине.

— Я ее создал! А она не знала ни благодарности, ни уважения, ни преданности. Она получила по заслугам, и точка!

— Если бы! Вы решили свалить вину на Джулиана.

— Он идиот. Талантливый, но идиот. Да еще и слабак! Он непременно рассказал бы вам все, долго ему было не продержаться. Он бы погубил нас обоих. Таким лучше вообще не жить!

— Значит, вы решили сделать ему одолжение.

Стайнбергера передернуло от омерзения.

— Он даже умереть сам не смог! А я лишь пытался защитить себя, свои деньги и репутацию. Я работал над этим полжизни, так что был вполне в своем праве!

— А вот это вряд ли. И теперь вам конец, Джоэль.

— У власти есть определенные права и обязанности! Вы замужем за человеком, который знает им цену.

— Я замужем за человеком, который знает о власти столько, что вам и во сне не привидится.

— Мне нечего больше сказать. Далее вы будете общаться с моими адвокатами.

— Тем лучше. — Ева принялась складывать пакеты с вещдоками обратно в коробку. — Не забудьте сообщить своим адвокатам, что вас обвиняют в нескольких убийствах первой и второй степени, и морально готовьтесь к газетной травле.

Ева широко улыбнулась.

— Теперь вы станете настоящей знаменитостью… Сами понимаете, о повышенной комфортности и особых привилегиях речи быть не может. Пибоди, дай ему позвонить адвокатам, потом отведи в камеру и приступай к своему крем-брюле.

— С огромным удовольствием!

Выйдя за дверь, Ева передала коробку полицейскому, который должен был отнести ее в хранилище вещдоков.

Рорк неспешно двинулся навстречу, и Ева улыбнулась ему.

— Вот уж не думал, что он сознается.

— Он просто не выдержал. Столько имен, улик и свидетельских показаний, да еще в таком темпе. Сначала он испугался, а это для него неприемлемо, как потеря лица. Я выставила его глупым и слабым, и тут он не стерпел. Убийство давало Стайнбергеру ощущение силы. И признался он потому, что захотел вновь почувствовать себя сильным. Этот тщеславный мерзавец просто не мог удержаться и не рассказать, какой он великий убийца!