Незримое, или Война в иномирье. Монасюк А. В.: Из хроник жизни – удивительной и многообразной. Книга вторая - Виталий Полищук

Наверное, Джолианна тоже любила его. Любила по-настоящему, потому что если и не поняла сразу (да и не могла она ничего понять!), то почувствовала или догадалась.

Но дочь она любила не меньше. Поэтому, помолчав, она лишь сказала:

– Будь осторожен. Очень, очень осторожен. Потому что я тебя жду.

– Я тебя целую…

На этом Анатолий закончил срочные дела.

В его кабинете сидели все приглашенные.

Анатолий стоял у окна. Он смотрел, как садовник подстригает кусты, которыми были обсажены аллеи парка. Садовник делал это огромными ножницами, аккуратно, подгоняя линию состригаемых кустов под натянутую веревку. «Так и не познакомился с ним», подумал Анатолий, поворачиваясь и направляясь к своему месту.

– Вот что я вам хочу сказать… Я проведу некий эксперимент. Суть его в том, что я буду находиться в спальне, в постели, возможно – не один день.

Не для кого меня все это время нет. Александр, вы будете отвечать всем, что я уехал, а куда – вы не знаете. И на какой срок – вы также не знаете.

Марта, вы будете готовить для меня только мясные бульоны и не очень холодный и не слишком крепко заваренный чай с лимоном. Я повторяю – бульоны и чай. И то и другое все время должно быть наготове.

Сергей Николаевич, вы и Николай будете все время сидеть возле дверей спальни. Никто не должен входить ко мне. Только вы, Николай. Вы будете кормить меня бульоном, поить чаем, и ухаживать.

Сергей Николаевич, если я говорю – все время сидеть и охранять у входа – это означает все время. Сменяйте друг друга, а если вам нужно отлучиться – вас должен заменить ваш сменщик или в крайнем случае – Александр.

Лихтштейнер слегка наклонил голову. Все остальные молчали.

– И самое главное. Никаких врачей и ни в коем случае не давать мне никаких лекарств. Это – крайне важно, господа.

Анатолий знал, что произойдет. Он собирался дать установку всем силам организма на восстановление больных и изношенных клеток кровеносной системы своего организма, а также почек, печени и лимфатической системы.

Это неминуемо затронет и множество других тканей.

Естественно, этот процесс может сопровождаться сильным повышением температуры. Значит, необходимо много жидкости.

Но нужно и питание. Поэтому – мясные бульоны, и никакой твердой пищи – кишечник должен быть пустым.

Что-то подсказывало ему, что никакое посторонне вмешательство в этот процесс недопустимо. Значит, никаких лекарственных препаратов.

Но вот сколько времени потребуется на обновление клеток его организма, он пока не знал. Однако думал, что несколько дней.

Все ли предусмотрел он? Наверняка что-то упустил. Но…

Как бы то ни было, не проверишь – не узнаешь…

Монасюк очнулся потным, ослабевшим, но с каким-то светлым настроением. И сразу же понял, почему.

Первое, что увидел Анатолий, было встревоженное лицо Джоли и ее счастливые глаза.

– Здравствуй, милая… – прошептал он.

– Любимый ты мой, дорогой, – шептала Джолианна, быстрыми поцелуями покрывая его лицо.

– Не нужно, – пытался отклонить лицо Монасюк. – Я весь мокрый…

Но как ты попала сюда?

– Отдыхай, – уклонилась она от ответа и вышла из комнаты, и Анатолию стало понятно, что попасть сюда ей было непросто, но дисциплина должна же быть…

– Николай! – позвал он и радостно отметил, что голос его вполне окреп.

Его оруженосец, отворачивая лицо и пряча глаза, вошел и с порога начал оправдываться:

– Ну а чего мы могли сделать? Связать ее, что ли? Она позвонила наутро, у вас как раз температура была за сорок градусов, Александр заменял меня у двери – я был рядом с вами. Трубку взяла Марта, и сказала, что вы простыли.

Анатоль Васильич, ну, бабы они… Марта, видать, заплакала, ну и мадемуазель Джоли прилетела сразу же. Охранник как ее лицо увидел – перепугался, он же ничего не знал, открыл ворота. А нас она раскидала, и возле вас все трое суток была. И бульоны варила сама, и чай… А Марту отправила к себе домой, за дочерью присматривать.

– Так она что, и судно под меня подкладывала?..

– Это – нет! – решительно заявил Николай. – Это – я! Выпроваживал ее, ну, и сам…

Монасюк видел – врет, шельмец, но был благодарен ему за эту ложь. Представлять гигиенические и физиологические процедуры в присутствии Джоли…

Его передернуло.

– Кто еще приезжал?

– Абрахамс, этот – Фостер Дони, потом – Гимли заезжал, но тот вроде по делам… Ну, мы всем говорили, что вас нет.

– Верили они?

Николай засмеялся.

– Не-а! Ну, может Гимли только…

– Коля! А из Изумрудной долины ничего не сообщали?

– Нет, Анатоль Васильич! Александр бы мне сказал. А Дони и сейчас сидит, дожидается.

– Ладно. Давай, Коля, меня в ванную, потом в тренажерный зал, а потом я поговорю с Фостером. Он – хороший мужик.

– Ага, – пробормотал Николай как бы себе под нос. – Хороший цэрэушник – мертвый цэрэушник!

«Господи, подумал Анатолий, опираясь на плечо Николая, который провел его напрямую из спальни в ванную. Сплетник на сплетнике, и все обо всем знают!»

– А где Джоли? – спросил он, снимая с себя все и залезая в воду.

– Так к дочери полетела, ну, и на работу!

Очередной телефонный разговор между столицами:

АБОНЕНТ 1: Вы не звонили несколько дней! Это недопустимо!

АБОНЕНТ 2: Новостей особых не было.

АБОНЕНТ 1: Это буду решать я – что является новостью, а что нет. Что произошло у нашего любимца нового?

АБОНЕНТ 2: Вы поставили задачу – сразу же сообщить, как только у него появится возможность решить вашу проблему – устранение человека. Не убийство, а устранение. Пока ничто не говорит, что такая возможность у него есть. И вообще! Прекратите давить на меня!

АБОНЕНТ 2: (Успокаивающе, даже – с интонацией извинения): Ну, хорошо, хорошо! Простите мне мое нетерпение. Позвоните, как только появится хотя бы намек на нужный результат.

Часть 3-я

Схватка с неведомым

Глава 20-я

На фоне всех описываемых событий как-то потерялись многочисленные герои этой истории.

Мария Оверман и Джанни Абрахамс, потеряв надежду узнать правду о прошлом своего хозяина и друга, Гилмори Бейтса, занялись своими непосредственными обязанностями – укрепляли дела Бейтс Индастриз и обеспечивали стабильное получение прибыли, постепенно теряя интерес к странной истории «с Живым и Неживым» в одном лице.

Именно тогда, точнее – через некоторое время, у гигантской транснациональной корпорации Бейтса начинаются серьезные проблемы. Более того, она вдруг оказалась на грани краха.