Шарнирные куклы. Мир под стеклом. Исторический детектив - Иоланта Ламарр

Комната, в которую привела столичных гостей молчаливая служанка, оказалась гостевой спальней, весьма просторной и, разумеется, богато обставленной. В центре помещения красовалась огромная двуспальная кровать с жемчужно-белыми простынями, заставившая Алину неожиданно закашляться. Сирша, напротив, проявила большую стойкость: она разглядывала окружающую обстановку с равнодушно-скучающим выражением на красивом лице.

– Благодарим, – улыбнулась краешком губ актриса, обернувшись к горничной. – Будь добра, скажи леди Элизабет, что мы скоро спустимся.

– Разумеется, милорд, – отвесила короткий, по-сельски непринужденный поклон девушка и попятилась к выходу. Однако подойдя к двери, она вдруг резко обернулась и взволнованно прошептала: – Прошу вас, никому не доверяйте в Утёсе! И спасибо, что приехали: вы посланы нам небом, не иначе.

Когда за темноволосой служанкой наконец-то захлопнулась дверь, Алина с Сиршей удивлённо переглянулись: несомненно, в городке творилось нечто странное. Впрочем, об этом они догадывались уже давно: признаться, с того момента как миновали каменную арку. Само собой разумеется, что островитяне были крайне напуганы в виду повторявшихся убийств, но всё же девушкам казалось, что здесь таилось что-то ещё.

Актриса, на мгновение сжав двумя пальцами тонкую переносицу, стала мерить комнату широкими мужскими шагами: видимо, не хотела выходить из образа даже сейчас, когда девушки остались совершенно одни.

– Сир… дорогой, – исправилась Алина под недовольным взглядом темноволосой, – а куда ты уходил, когда мы были в зале?

Она предусмотрительно аккуратно опустилась на край постели. Данный предмет мебели оказался весьма мягким и пружинистым, так что девушка чуть было не упала спиной на кровать.

– Я увидел, как Рой зашёл внутрь вместе с нашими чемоданами, – поведала актриса причину своего таинственного исчезновения. – Приказал ему следить за нами, а потом незаметно передал пистолет. И не смотри на меня таким взглядом, дорогая: верных слуг, как известно, не падают на тарелках!

Впрочем, Алина рассердилась не столько потому, что Сирша осмелилась держать холодное оружие у всех на виду, а, скорее, по той причине, что пистолет достался не ей самой. Об этом девушка и поведала актрисе, которая, казалось, была чем-то недовольна.

– Так ты совершенно безоружна? Почему же раньше мне не сказала? – сердито упрекнула её Сирша.

Девушка неопределённо передёрнула плечами и виновато развела руки в стороны. Актриса, язвительно усмехнувшись, вытащила из потайного кармана своего дорожного пиджака короткоствольный пистолет и протянула его Алине. Светловолосая девушка приняла оружие с искренней благодарностью. Впрочем, холодная сталь ощущалась в её руках крайне непривычно.

Внезапно раздался тихий стук, и Алина быстро спрятала пистолет в рукаве платья. Девушки напряглись, но когда Сирша осторожно приоткрыла дверь, на пороге стоял её слуга, смугловатый молодой человек по имени Рой. Вежливо поклонившись, он поставил их чемоданы у стены и, уходя, сообщил, что его уже разместили в крыле для прислуги.

Прошло пару минут. Сирша продолжала нарезать по комнате неспешные круги.

– Может быть, скажешь, что с тобой происходит? – наконец, не выдержала Алина: признаться, от этой «прогулки» у неё уже начинало рябить в глазах.

– Ничего, – раздраженно отозвалась Сирша, но всё же решила остановиться. – Я наконец-то вспомнил, где раньше видел эту певицу (между прочим, она чем-то похожа на тебя). Ты только представь: девчонка не кто иная, как родственница самой графини Тессинеи Виламар!

Алина удивлённо выгнула тёмно-серую бровь. Впрочем, фамилия Виламар, как ни странно, ни о чём ей не говорила.

– А кто это – Виламар? – заинтересованно спросила девушка, внезапно почувствовав себя отсталой деревенщиной.

– Алина, ты изволишь шутить? – удивилась Сирша. – Это ведь почти тоже самое, что не знать, кто такие Олисбет и Эванджелайн Лайсвешы3!

– Увы, на самом деле, я говорю совершенно серьёзно, – честно созналась мисс Лайтер и несколько обиженно добавила: – Не все же сентенцы могут позволить себе ездить в Хайларт4, как в загородный домик на выходные.

На это актриса выразительно закатила свои раскосые глаза.

– Неужели твои Виламары – члены королевской семьи? – с долей ехидства поинтересовалась светловолосая девушка.

– Разумеется, нет, – неожиданно совсем по-женски фыркнула Сирша, на мгновение выходя из образа. – Но тем не менее они очень близки к Ласвейшам. Тессинея Виламар, например, старшая фрейлина принцессы.

– А местная Виламар тебя случайно не узнает? – вдруг испугалась Алина.

– Я в этом сильно сомневаюсь, – поморщилась актриса. – Мы видели друг друга мельком около пяти лет назад. И знаешь, Джессамина Виламар запомнилась мне как человек, который не замечает ничего, кроме собственного отражения. Не думаю, что она изменилась за это время.

Алина бросила на Сиршу удивлённый взгляд: ей показалось странным, что актриса отзывается с такой неприязнью о малознакомой девушке. Впрочем, подумала мисс Лайтер, у них были дела намного важнее, чем обсуждать давние обиды актрисы.

– Не стоит заставлять нашу гостеприимную хозяйку ждать, – решила Алина, с видимой неохотой приподнимаясь с мягкой, нагретой её телом перины.

– Разумеется, не стоит, – рассеянно согласилась Сирша, не глядя на светловолосую девушку: по-видимому, её занимали собственные мысли.

Актриса подошла к зеркалу и поправила накладные бакенбарды и усы, одёрнула свой элегантный дорожный пиджак. Алина не могла не признать, что из неё получился статный и весьма привлекательный молодой человек. Приведя себя в порядок, Сирша направилась к выходу, но неожиданно замерла, как вкопанная, и, обернувшись, внимательно посмотрела на Алину.

– Только не говори, что собираешься пить чай в дорожном платье! – воскликнула она крайне эмоционально. – Это недопустимо!

– Что тебе не нравится в моей одежде? Между прочим, это платье ты сама мне одолжила, – простодушно удивилась девушка: она совершенно не понимала странного поведения Сирши.

– Оно дорожное! – по слогам повторила актриса, раздосадованная непониманием со стороны Алины. – В нашем обществе не принято носить дорожную одежду в помещении: это, в первую очередь, прямой признак неуважения к хозяевам.

Алина поборола инстинктивное желание возвести очи горе: признаться, подобные условности всегда казались ей глупыми.

– Ясно, – обречённо вздохнула она спустя пару мгновений и направилась к чемоданам, чтобы найти «подходящую» одежду.

Какого же было её удивление, когда среди аккуратно сложенных вещей не оказалось не единого знакомого ей платья. Теперь уже она не выдержала и насмешливо закатила глаза. Надо сказать, Сирша не поскупилась: видимо, пожертвовала девушке половину своего гардероба.

Глава 3. Местные легенды

В уютно обставленной гостиной на первом этаже проходило незапланированное чаепитие. Семь человек удобно расположились на мягкой старинной мебели и вели неторопливую беседу под усыпляющий треск дров в камине. Пятеро из них носили гордое звание городского совета, двое других были гостями из далёкой столицы – последнее, надо сказать, было весьма редким явлением на этом туманном острове.

Вдова графа Валлоу с обворожительной улыбкой на устах развлекала общество ничего не значившими местными новостями и сплетнями и, по-видимому, не торопилась переходить к делу. Эштон Блад наблюдал за всеми присутствующими с непередаваемой скукой на красивом лице и временами о чём-то едва слышно перешептывался с миловидной темноволосой девушкой, которая представилась его старшей сестрой. Моника Оливер была очень похожа на своего брата: у неё были тёмные, слегка волнистые волосы, надменный, аристократический взгляд и правильные черты лица. Она почти непрерывно вела какие-то записи в толстой тетради с тёмно-синей обложкой, которая, судя по всему, выполняла функции дневника.

Помимо них в комнате ещё присутствовали Стефан Сентмель, почтённый судья с редеющими волосами на шарообразной голове, и столичный черногвардеец Вадис Дитрейс, достаточно привлекательный молодой мужчина с белозубой улыбкой, которая сильно выделялась на его чуть смугловатом лице. К слову, последнего здесь несколько недолюбливали: это было заметно по тем косым взглядам, что бросали на него Моника Оливер и господин Сентмель, стоило ему только открыть рот.

Вадис Дитрейс

Молодые «служебники» расположились в некотором отдалении от всех остальных и явно чувствовали себя не в своей тарелке. Впрочем, последнее относилось преимущественно к Алине, которая, уступив уговорам Сирши, облачилась в пышное дымчатое платье, расшитое жемчугом и мелкими драгоценными камнями. Светловолосая девушка чувствовала себя в подобной одежде крайне неуютно и в основном предпочитала молчать или отделываться общими фразами. Также Алина рассеянно поглядывала на семейные портреты, которые, как она успела заметить, являлись одним из главных украшений большинства комнат этого каменного дома. Несколько раз она ловила себя на том, что непроизвольно посматривает на дверь и затравленно покусывает нижнюю губу. Впрочем, причиной её нервозности, скорее всего, являлось обычное нетерпение и, может быть, лишь в некоторой степени волнение в незнакомом обществе.