Единственный чеченец и другие рассказы - Антон Блажко

Расходились с гомоном - свалилась на голову очередная ерунда. Хоть не с коек ночью дернули, как всегда, секретность и безалаберность, а то дали бы пару дней, и войскам подготовиться, и "духам" в горы уйти. Передразнивали:

-- "Комба-ат-один"! Начдив, комиссар, полуротный... Ну, Баранов твой обрадуется - думал, завтра будет хер чесать и молоком с бешенной коровки баловаться, а тут трах-бах, стране нужны герои!

В офицерской столовой по причине тепла были распахнуты окна, то есть сдвинуты вбок плексигласовые квадраты с деревянными рамами. Господам повара добавляли обычно что-нибудь сверх нормы, поджарку из овощей или капустно-морковный салат, нагребали побольше мяса и скелетированной рыбы, но Федорину спустя час хотелось жрать снова. Матерые же кадровики покидали стол, не доковыряв одной миски, зато водку, а чаще разведенный спирт дули зверскими порциями, с осьмушкой хлеба на брата. Операция сулила некоторое развлечение, с другой стороны - куча хлопот, а польза как всегда грошовая. Сухофрукты кончились, третий день в обед хлебали котловой "байкал". Чай, как в зоне, даже бойцы старались добыть свой и варить отдельно, в котелочке на огне или поставив консервную банку среди горящей солярной лужицы. Наскоро посмолив под навесом (Федорин пробовал здесь курить, но не проникся), двинулись исполнять "це у".

Сопровождение вернулось поздно, чертова колонна задержалась. Остывший борщ с нерезаными картофелинами в предвкушении слипшейся перловкой хлебали кисло. Вот и отдохнули, да еще технику налаживать, две "коробки" не на ходу. В итоге ванны для обоих держал Баранов, когда бочковозы приперли воды. Небольшим доступным офицерам сибаритством были ямки размером с окопчик, отрываемые в минуту парой бойцов. Туда опускалась прорезиненная емкость или пленка, брезент, три-четыре ведра, и тащись с сигареткой в зубах. После трудового дня, особенно выездов, полежать так было сущим наслаждением. Использованный литраж выплескивали, подняв "ванну" за край. Когда стенки рушились, обычно после дождя, ямки заваливали, чтобы не искротовить всю свободную площадь. Мылись прямо в импровизированных лоханях, по-немецки, ополаскиваясь напоследок ковшом. Мелкие удобства в пещерном здешнем быту поневоле ценились.

Плескались второпях после доклада о готовности, когда солнце подползло к западному хребту и стала чувствоваться прохлада. Согревшаяся вода добавила удовольствия процедуре. Рожи скоблили пластмассовой одноразкой, дергавшей шерсть, без зеркал, на ощупь. Кирпичные затылки выделялись на фоне белых спин; Баранов хотел побрить голову, но раздумал - скоро домой, парикмахерская машинка оставит нужную длину ворса. Ужинали молча при тусклых лампочках под крышей шатра, самое лучшее вечернее время сегодня пропадало. "Пускать сок", даже по малой, явно не собирались; кивнув сержантам "ведите людей, на горшок и спать", отправились к себе. Землянка им досталась славная, как раз на двоих и малая для сборищ, почему блевания и прочих безобразий в ней почти не случалось. Когда-то здесь жили четверо офицеров, но казарменность быстро утомляет, и постепенно руками солдат все настроили себе апартаментов, устраиваясь сколь-то человечески.

------------------------

...Ревущие бэтэры ухали в выбоины размытой, искореженной траками дороги, почти касаясь скошенными мордами полотна. Тряска на жесткой, мокрой с ночи броне круто выглядит лишь со стороны. Внутри теплее, но тесно и быстро глохнешь, подставляют лица пыли, ветру, снегу и дождю больше из дела: при подрыве вспорхнешь птицей и можешь уцелеть, в корпусе же - верная крышка. Те же БМП потому и зовут "братской могилой пехоты". Только водилы-смертники, труженики войны и службы, глядели из люков, предпочитая летящую в очи грязь синякам от окуляров. Черный дым рвался на подъемах из выхлопов.

Горы росли, надвигались все ближе, постепенно смыкаясь; отвернув вбок с трассы, промотали еще километров семь. Развернувшись в боевой порядок, по одиночке, с большими интервалами всползли по заросшей грунтовке на травянистую седловину. За перегибом начинался лес, покрывавший все вершины с севера. "Щиты" спешились, погудели над картой и двинулись вперед группами по пять человек, супербрутальные в камуфляжах "день-ночь" при всяческих бамбасах. Автоматы 7,62 с подствольниками, змеящиеся пулеметные ленты, гроздья "мух", заряженные фаустпатроны, мини-рации на фоне заплечных ящиков с антеннами у армейцев. Тяжелые каски складывались лепестком из обтянутых тканью пластин, шнурованных под размер черепа. В них быстро уставала голова и ныла зверски шея, но от железок они хозяев берегли. Черные велосипедные перчатки напоминали митенки полусветских дам, оружие все держали на плечах или за рукоятки стволом вверх, посверкивая дымчатыми очками.

Грязные и оборванные рядом с ними войска заняли господствующие точки, разбившись по направлениям, и залегли вдоль перегиба у машин. Вскоре начали помаленьку курить, сползаться кучками в тень брони, проситься по делу. Командовал операцией какой-то полкан, насколько поняли, тоже сменный из Ростова. В чехарде кадров мало кто уже разбирал, где временные, замещающие, исполняющие обязанности, а солдатская и вовсе масса представлялась безликой, то возраставшей, то падавшей числом до критической отметки и ниже. Полкан с охраной и связью остался внизу, на огибающей хребет грунтовке. С башни машины Федорин видел, как под деревом поставили столик, стулья и, похоже, начали перекус. Батальонам выдали сухпай, но давиться им пока было рано. Перед отъездом столовская клейстерная размазня не лезла в брюхо, а теперь он глотнул слюну и прыгнул наземь от искушений.

"Замок" первого взвода дембель Сомов, известный отменным зрением, всматривался куда-то в сторону массива, громоздившегося выступом справа от них.

-- Тащ старш лейтенант, никак что-то блестит?

Приглядевшись, Федорин тоже вроде бы уловил промельк. Зайчик прицела с такого расстояния едва ли заметишь, да и не станут им семафорить, однако просто так в густом лесу светить тоже нечему.

-- Может, проверить?

-- Приключений ищешь на зад, к маме неохота? Зашли кого-нибудь к Баранову за биноклем.

Оптика полагалась каждому офицеру, как и много чего. Опытный напарник взял в командировку собственный прибор завода "ЛОМО" с 24-кратным увеличением и шкалой дальномера, который таскал при выездах в черном футляре на груди. Наведя общую резкость и сфокусировав подвижный глазок, Федорин сосредоточился на размытой увеличением зелени мыска. Она безлично трепетала в лучах, какая-то точка действительно вспыхнуло на миг...

-- Разрешите? - сержант бережно принял оптику. - Знатная штука. Вон, вон оно мигнул, ей-бо!