Волнение - Ричард Лаймон

— Не смеши меня, — ответил он.

Расстегнув его, он добрался до округлостей, а она схватила его за запястье.

— Не надо, — сказала она. Мелани плакала, и слёзы её, катившиеся по щекам, мерцали серебром в свете киноэкрана.

— Они как у куклы, — всхлипнула она.

— И что? — Она отпустила его руку.

Он переместил её на грудь.

— Вот видишь? — Спросила она.

Боди ответил: — Не так уж они и плохи, Герман.

Мел рассмеялась сквозь рыдания, и толкнула его локтем. Грудь была теплой и гладкой. Небольшой, но целиком заполнявшей ладонь. Соски затвердели. Его руки блуждали от одной груди к другой. Он хотел их поцеловать, но, когда попытался расстегнуть блузку, Мелани остановила его.

— Не здесь, — выдохнула она. Они оставили кино под открытым небом и Боди покатил в свою квартиру.

Когда он открыл дверь, Мел оставалась неподвижной и вглядывалась в темноту комнаты широко распахнутыми, испуганными глазами. Боди взял ее за руку. Та была холодной, как лед. И сама она дрожала. — Не бойся, — сказал он и провел её внутрь, включив по пути свет.

— Я ничего об этом не знаю, — призналась она. Голос возвысился, и казался зажатым.

— Я тоже, — сказал Боди, чтобы успокоить её. — Давай просто посмотрим телевизор.

Быстрый, нервный кивок.

— Мы не обязаны что-либо делать, — сказал он.

— Хорошо.

Он включил телевизор, и, оставив Мелани на диване, прошёл на кухню, чтобы налить вина. Затем сел рядом с ней. Она держала бокал обеими руками, будто боясь опрокинуть его. Сделав маленький глоток, Мелани посмотрела, как Боди поднял свой бокал. Они оба видели, что поверхность его вина мерцала. Его самого немножко трясло.

— Почему ты так волнуешься? — спросила Мелани.

— Кто, я?

— Да, ты.

Они долго смотрели друг другу в глаза.

— Мы не обязаны что-либо делать, — повторила она ему, и улыбнувшись, поставила бокал на стол.

Боди поставил свой.

Они поцеловались и обняли друг друга. Она дрожала, но толкнула его на диван. Они лежали на боку, рядом друг с другом. Мелани всё ещё дрожа, расстёгивала ему рубашку и ласкала открытую грудь. Боди последовал её примеру. Вскоре они были обнажены до пояса. Боди целовал её губы, глаза, длинную шею с чёрным бархатным колье. Поглаживал, ласкал, сжимал её грудь, пока, её руки блуждали по его спине.

Они не решались спуститься ниже пояса, и Боди соблюдал негласное правило, запрещая собственным рукам двигаться ниже по телу Мелани.

Вскоре он понял, что не пойдёт на это раньше, чем она. Нижняя часть тела была табу. Можно касаться, тереться, но руки держать при себе, и оставаться в одежде.

Он так же понял ещё кое-что.

Мелани была девственницей.

Должна ей быть.

Нижняя часть тела была не просто запретной зоной, её даже не было на карте.

Боди будет у неё первым.

Если бы мог стянуть с неё штаны… Но это не так-то просто.

Лучше не надо.

Может завтра вечером или…

Рука Мелани протиснулась под его пояс. Холодные пальцы обхватили член.

Боже мой, подумал он.

Пока её пальцы ласкали его, он открыл молнию на её вельветовых брюках.

Сползли ли они вниз, Боди не знал. В тот момент он соображал слабо. Ошеломленный, он обнаружил, что находится сверху на Мелани и внутри неё, но не полностью. Сдерживаясь, он горел желанием ощутить, как её гладкая плоть обхватит его, но не спешил, чтобы не причинить ей боль, даже не смотря на то, что её пальцы впивались в его ягодицы, заставляя проникнуть глубже. Она задыхалась, «Сильнее… Давай!» И он вошёл. Вздрогнув, Мелани издала стон. — О, — протянула она, и выгнулась дугой ему навстречу. Боди вошел полностью и уже спустя какое-то время, не в силах сдерживаться, извергнулся пульсирующими толчками.

Она крепко держала его, и гладила по волосам, не позволяя подняться. Он пробормотал лениво что-то о том, что не хочет её придавить, а она шепнула в ответ, что не стоит об этом беспокоиться.

Боди заснул. Когда он проснулся, то всё ещё был сверху и внутри Мелани. Он чувствовал себя приклеенным к ней. — Кажется, мы прилипли друг к другу, — сказал он.

— Вот и хорошо, — улыбнулась она и чмокнула его в кончик носа.

— Похоже, мы правда склеились.

— Похоже, кое-что пересохло.

Он попытался освободиться как можно аккуратней, но всё равно сделал ей больно. Мелани стиснула губы.

Боди опустил взгляд. — Весёлое шоу.

Присев, Мел посмотрела на него. — Да уж.

— Неплохо бы душ принять.

В душ они отправились вместе: Мелани, Боди и вельветовые брюки. Когда процесс был завершен, кровью остались испачканы лишь брюки. — Они больше не будут такими как прежде, — отметил Боди.

— Я тоже, — улыбнулась Мелани.

Она — часть меня, нравится мне это или нет. Её проблемы — мои проблемы. Так уж сложилось, и поэтому я здесь — еду по ночной пустыне с ненормальной на заднем сиденье.

— Мне жаль, — шепнула она на ухо.

Он почувствовал прилив любви.

— Простишь меня? — продолжила Мелани.

— У тебя есть полное право пребывать не в духе.

Она проскользнула между передними сиденьями и положила руку Боди на бедро. Он посмотрел на неё. Голая рука переходила в голое плечо. Ниже плеча виднелось полушарие груди. Маленькой с большим тёмным соском. — Почему бы нам не присмотреть местечко, чтобы съехать с шоссе? — предложила она.

— Ты уверена?

В ответ, Мелани скользнула рукой ему в штаны.

Боди искал выход из положения.

Глава пятая

После быстрого душа, который позволил избавиться от запаха вина, Пен вытерлась новым полотенцем, наложила пластырь на поцарапанное бедро, просунула ноги в мокасины и надела халат. Затем подняла бутылку и пустой бокал.

Прикончу его, решила Пен, и возможно удастся уснуть.

Хорошо, ляжешь спать, но для остального мира окажешься мертва, и, пожалуй, это не такая уж хорошая идея.

К тебе может нагрянуть гость.

Даже не думай об этом.

Лучше всё-же подумать об этом. У него есть мой номер телефона, поэтому наверняка найдётся и адрес. В телефонном справочнике. Автоответчик выключен, так что он знает, что я здесь. Что делать, если он надумает явиться?

Они так не поступают, сказала она себе, и открыла дверь ванной. Быстро проследовав на кухню, Пен поставила в холодильник бутылку вина, и ополоснула в раковине бокал.

Эти озабоченные телефонщики не приходят в дом.

Кто сказал?

Вымышленные полицейские. В книгах, по телевизору, в фильмах. Он просто телефонный хулиган, мэм. Нет причин для беспокойства. Эти лица, которые звонят женщинам, робкие как мыши, и боятся собственной тени. Поэтому они используют телефон, чтобы обеспечить анонимность и уверенность. Для беспокойства нет повода.

Так говорят вымышленные полицейские. А затем выясняется, что робкий мышонок проникает к девушке домой с мясницким тесаком, намереваясь пошинковать её.

Пен закрыла кран, и поставила бокал в раковину. Когда она вытирала руки, то посмотрела через кухню. В столовой стоял стол в окружении четырёх крепких стульев с прямыми спинками.

Она прихватила один из них в гостиную, убрала зонт, и наклонила стул назад, подперев его спинкой дверную ручку.

— Это его задержит, — пробормотала она.

Проверять окна не было нужды, они закрыты на защёлку с прошлых выходных. Благодаря штырям в полозьях их нельзя открыть с внешней стороны, поэтому здесь всё безопасно.

По-настоящему безопасно, подумала она. Стекло.

Если он захочет войти…

Для этого надо быть сумасшедшим. В комплексе находится ещё пятнадцать квартир и у всех окна выходят во внутренний двор с бассейном. Если он разобьёт окно, и я закричу — кто-нибудь да услышит.

Но, придёт ли кто-то на помощь?

Возможно. Мэнни Хеммонд, например. Этот парень уцепится за любую возможность кинуться мне на помощь. Было бы замечательно. Лучше уж его помощь, чем совсем ничья.

Пен вернулась на кухню. Деревянная подставка вмещала восемь ножей для разделки мяса. Она взяла два самых больших и отнесла их в спальню. Один положила на ночной столик, а другой, опустившись на колени, оставила на ковре под краем кровати.

В случае, если мы окажемся на полу…

Ты серьезно? Спросила она себя.

Конечно, если делаю всё это.

Пен решила, что не хочет оставлять нож на столике в открытом виде, взяла журнал «Паблишерс Уикли» и накрыла оружие им.

Теперь ты в хорошей компании.

Компанию она подыскивала себе всякий раз, когда её охватывал приступ паранойи. Ты ведёшь себя как сумасшедшая.