Сицилийский роман-2 - Елена Скаммакка дель Мурго

Однажды он отправился в театр поговорить с главным режиссером. Провинциальный режиссер Скалия с наголо выбритой головой и с большими очками в пол-лица в красной оправе, скрывавшей его маленькие вечно бегающие глазенки, мнил себя, конечно же, великим театральным постановщиком. Он одевался в одежду ярких и порой совершенно не сочетающихся друг с другом тонов, ходил, важно запрокидывая вверх голову, и в разговоре подражал известным миланским режиссерам. Опытному дельцу Пинизи было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что этот персонаж – легко коррумпируемый.

В начале разговора Карло довольно вежливо пытался убедить режиссера, при этом непрозрачно намекая на денежное вознаграждение, в том, чтобы тот постепенно начал давать Лорене все меньше ролей и чтобы эти роли были бы все менее значительными. Сначала главный режиссер и слушать ничего об этом не захотел: «Да вы что, в своем уме? На ней практически весь наш репертуар держится! Зритель только на нее и ходит! Не будет играть Лорена, касса наша сразу же опустеет!»

– Да не тревожьтесь вы так, синьор Скалия! Это только временная мера! Я знаю, что помимо своей репутации как актрисы у Лорены есть денежные трудности. Ведь ей нужно содержать своих больных стариков-родителей. Она будет меньше зарабатывать, и ей ничего не останется, как обратиться ко мне за помощью, которую я ей с удовольствием окажу. Я вас очень прошу, – и при этих словах Пинизи достал внушительных размеров пачку денежных купюр, – давайте приступать к этому нашему плану уже завтра. Я думаю, этого будет достаточно, чтобы покрыть все ваши неустойки и расходы?!

– Более чем, – протягивая слова, но все же с долей сомнения в правильности того, что пошел на уступки этому мерзавцу, проговорил главный режиссер театра.

Он гордился своей примой, к тому же благодаря именно его профессиональным усилиям Лорена стала тем, кем она стала: замечательной драматической актрисой. И, конечно, так поступить с его стороны было верхом несправедливости к ней. Просто у Скалия не было другого выбора. Пинизи грозил налоговой, а начальником налоговой полиции был его дружок, которому в качестве периодической благодарности тот дарил одну или несколько квартир в новых домах, построенных фирмой «Пинизи и сыновья». Так что у того за все эти годы скопилось полно недвижимости, и он мог бы позволить себе больше не работать на государственной службе, сдавая все это в аренду. Поэтому несложно понять, что налоговый начальник был настолько верен Карло, что при первом его зове бросался на врага своего благодетеля, не оставляя от него даже мокрого места.

А как театру платить все налоги? Это же не Милан и не Рим. Катания – не культурная столица, а провинциальный городок, где общая масса населения предпочитает высокому искусству провести вечер с друзьями в какой-нибудь дешевой пиццерии.

Наконец-то после долгих месяцев неудач Карло выходил из театра победителем, с полной уверенностью, что уж теперь мышка попадется в мышеловку, которую он захлопнет настолько, насколько ему захочется, ну, пока не надоест и он не поменяет ее на другую, более свежую любовницу.

Глава третья

Наследник

Лорена поняла все сразу: главный режиссер стал резко избегать ее, а при встрече с ней опускал и прятал глаза, выдумывая всякие небылицы про роли.

Лора была умной женщиной и приняла неприятности, что пришли к ней всерьез и надолго, без особых истерик. Холодным умом анализируя ситуацию, она пришла к двум выводам: переехать в другой город или лучше вообще исчезнуть из Сицилии – или сдаться на милость победителя. Но переезд сразу исключался – у нее пожилые родители, и она не могла их бросить. Лорену передергивало только от одной мысли, что она должна будет сблизиться с этим мерзким типом.

Ей необходимо было поделиться с кем-то своими проблемами, и она попросила забежать к ней в гости ее коллегу по цеху Сантину:

– Что делать?? Я в отчаянии! Этот Пинизи поставил своей целью разрушить всю мою жизнь!

– Послушай, Лора, я все прекрасно понимаю! Он неприятный субъект, хотя внешне очень даже ничего. Кстати, в нем много мужского начала, – игриво подметила Сантина. – Ты, конечно же, на это никакого внимания не обратила. А вот многие в нашем коллективе это подметили, даже завидуют тебе! А может, все ж уступить? Ведь от этого, дорогая моя, ты только выиграешь.

– Да ты что, в своем уме?! Ну неужели нет никакого другого выхода?!

– Послушай, если бы не твои родители, ты могла бы все послать к черту, хлопнуть дверью и уехать. Но ты же этого сделать не можешь, верно?

– Да не могу. Я очень люблю своих стариков и никогда их не брошу.

– Ну, тогда о чем мы с тобой разговариваем! А нет… погоди, есть одна идейка! – Сантина хоть и в глубине души немного завидовала профессиональному успеху Лорены, ей самой давали неплохие роли, но не главные, которые в основном играла Лорена. Но сейчас она чисто по-женски хотела помочь своей подруге, попавшей в такую сложную жизненную ситуацию.

– О!.. А что если тебе срочно выйти замуж, а? Тогда Карло точно оставит тебя в покое. У нас на Сицилии непринято доставать замужних женщин.

– Знаешь… очень неплохая мысль пришла к тебе в голову, но, увы, нет такого человека, который вот так взял бы и женился на мне завтра. Ты же знаешь: всем льстит выйти в люди с известной актрисой, а вот по поводу серьезных предложений что-то туговато.

– Ну, тогда и не знаю, право, что тебе и посоветовать, – Сантина внимательно рассматривала лежавший на столике с косметикой и парфюмерией изящный из белого золота, осыпанный мелкими бриллиантами женский браслет. – Это он тебе его подарил? – спросила она.

– Да, он. Лежал в небольшой коробочке в огромном, ну как всегда, букете цветов. Заметила я его уже только дома, а потом не было времени позвонить ему и встретиться, чтобы отдать его подарок. Так и остался у меня. Но больше я точно у него ничего не возьму, – категорично пообещала Лорена.

– По-моему ты все-таки зря строишь из себя такую недотрогу, Лори. Ну что из этого? Побудешь ты любовницей этого Пинизи год-другой, говорят, он часто меняет своих фавориток, зато опять будешь примой, к тебе вернется слава, к тому же ты станешь состоятельной дамой. И потом, для одинокой актрисы иметь влиятельного покровителя очень даже неплохо. Многие, между прочим, об этом только и мечтают.

Сантина ушла, а Лорена так и осталась сидеть грустно на диване, из ее глаз медленно катились горькие слезы