Сицилийский роман-2 - Елена Скаммакка дель Мурго
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Простите, а мы что, с вами знакомы? Вы, собственно, кто? – спрашивает его удивленно юноша.
– Меня зовут синьор Франко Паппалардо, но ты, Валерио, отныне можешь называть меня просто дядя Франко.
И без вступительных речей банкир, не щадя ни ранимой психики, ни чувств парня, начинает рассказывать ему, что этот тип из газеты в траурной рамке и есть, вернее был, его родным отцом, что он плохо поступил с его матерью и с ним самим, что был увы нехорошим и несправедливым человеком. Валерио внимательно слушал рассказчика, но сидел, как в тумане, его мозг отказывался переварить всю эту неожиданно свалившуюся на него информацию.
– Послушай, я понимаю, что все это для тебя очень неожиданно! И к тому же я вынужден тебе это сообщить в столь грустный момент, когда ты, даже не зная при жизни твоего родителя, уже его и потерял! – казалось бы, по-отцовски проникновенно говорил президент банка.
– Мои тебе соболезнования, сынок! Крепись! Ты должен пойти на похороны, я покажу тебе фотографии всех членов твоей семьи и расскажу, кто есть кто, чтобы ты был в курсе дел и мог держаться уверенно.
– Да, хо-ро-шо, – парень находился в полной прострации.
– Ну и славненько!
– А что, у меня и в правду будет возможность работать в компании отца? – наивно предположил Валерио.
– Да что ты, сынок! Бери круче! Мы поможем тебе стать акционером фирмы и наравне с твоими братьями управлять ею. И вот увидишь, тебе понравится быть боссом! Влиять и приказывать и, конечно, зарабатывать кучу денег. Только ты должен во всем слушаться меня и строго следовать моим указаниям! Ведь мы желаем тебе только хорошего. Согласись, несправедливо, что все эти годы отец к тебе не приезжал и не заботился о тебе. Теперь мы должны все это исправить!
– Да, конечно, я буду делать все, что вы мне скажете! Я больше не хочу прозябать здесь, в этой убогой Маскалучии, и полностью зависеть от матери! А когда это произойдет?
– Не торопись! Мы дадим тебе знать!
Прошел год, и, как всегда, невероятная интуиция, которой обладал крестный отец, и на этот раз его не подвела. Дона Мария умирает от инфаркта: не выдержало пожилое сердце долгой разлуки с обожаемым мужем Дона Карло! Теперь они там, наверху, воссоединились навеки, правда, мы никогда не узнаем, кто из них в Раю, а кто в Аду.
Неделю спустя после похорон и раздела движимого и недвижимого имущества родителей, и пока все братья находились на Сицилии, решено было созвать собрание акционеров и обсудить некоторые важные вопросы.
В кабинете основателя фирмы Карло Пинизи собрались все пять братьев Пинизи. Над креслом родителя уже висел его большой портрет в черной рамке, а в кресле, важно надувшись, восседал Микеле.
Братья бурно обсуждали текущие финансовые вопросы фирмы, новые строительные проекты, но при этом не ссорились, как прежде, друг с другом, видно, надоело им враждовать, к тому же наследство матери и отца уже поделили, а у сытых людей и настроение другое.
Всё же для формальности дела решили проголосовать. Все оказались за структурное переформирование фирмы и сокращение некоторых расходов, что должно пойти только на пользу фирме в этот кризисный период итальянской экономики.
– И вот и славненько! – заключил Микеле. – Теперь можно и разойтись братья!
– Нет, я очень сожалею, но это голосование недействительно! Потому, что есть еще один член семьи, который не принял участия в нем! – раздался вдруг громкий и уверенный мужской голос.
В кабинет без стука и совсем неожиданно для всех присутствующих вошел Франко Паппалардо, буквально вталкивая в комнату незнакомого молодого человека. При виде этого человека у Марио все внутри похолодело.
– Бонжиорно, сеньор Марио! – впившись глазами в Марио, поприветствовал его Паппалардо.
– Бонжиорно, – растеряно ответил тот.
– Извиняюсь, что так внезапно и без приглашения врываюсь к вам, но я просто обязан представить вам вашего до сих пор неизвестного члена семьи и полноправного совладельца этой фирмы!
– Ой, Марио, ведь это же тот парень, с родительских похорон! Ты узнаешь его? – шепотом сказал на ухо ему Коста.
– Точно, это он. Ты был прав Коста, когда предположил, что парень, возможно, как-то связан с крестным отцом. Вот и доказательство этому.
– Это – Валерио, ваш единокровный брат! – начал представлять всем присутствующим юношу банкир Паппалардо. – Его отцом был Карло Пеннизи, то есть ваш отец, а мать – в прошлом известная драматическая актриса Лорена Костанцо. Скажем так, любимая его женщина. Да, он незаконнорожденный сын, но Дон Карло его любил и всю жизнь заботился, как мог о нем. Я вам больше еще скажу – именно он настоял, чтобы этот ребенок появился на свет. Так что, синьоры, он имеет полное право стать акционером фирмы и работать здесь. Надо учитывать и его голос при голосовании!
– Да как вы смеете! – закричал на него Микеле – Какой он полноправный член нашей фирмы?! Приблудный сын без роду и племени! Да это еще доказать надо! И вообще, может, папашка наш наплодил на стороне много вот таких сынков, так что же, всех делать совладельцами фирмы?!
– Не торопитесь с выводами, синьор Микеле! А вот и доказательство! Результаты ДНК! Прошу ознакомиться!
– И что из этого?! Результат за деньги всегда можно подделать! Мы вам не верим! – категорично, но в то же время внимательно изучая стоящего перед ним юношу, заявил Марчелло.
– Подделать, конечно, можно все, но собственное зрение не обманешь! Взгляните на фото вашего отца в 22 года и на Валерио. Одно лицо, не находите синьоры?!
– Он – ваш брат! – в который раз тоном, не терпящим возражений, повторил банкир Паппалардо. – И будет здесь работать по праву рождения. Да еще скажите спасибо, что Валерио ведет себя благородно и не претендует на ту часть наследства Дона Карло, которое вы по моим сведениям уже так успешно разделили между собой. Но все же одну квартирку в центре Катании вам придется ему отдать. Из Маскалучии ему будет слишком долго добираться до офиса каждый день. И это не обсуждается!
– Да это мы еще посмотрим! Марчелло, позови нашего адвоката! – не унимался Микеле.
– Да зовите вы кого хотите, только все это бесполезно! Советую вам по-дружески смириться, братья Пинизи, потому что эту битву вы уже проиграли! –
