Лекции по Исторической Литургике - Виктор Алымов

Между тем, в Греческом тексте ап. Павла сказано не о "недостойных", а о тех, "кто недостойно", т.е. недостойным образом (подобно только что раскритикованным коринфянам) ест и пьет. И только при таком понимании это высказывание находится в связи со всем разделом. Совершенно ясно, что все мы недостойны Причастия и оно совершается не по достоинству, а по благодати. Но Павел критикует коринфян не за то, что они недостойными приходят на Вечерю Господню, а за то, что они ведут себя там недостойным образом. Ибо, если за евхаристической трапезой одни упиваются, а другие голодают, и в тоже время возвещается смерть и второе пришествие Господа, то происходит "недостойное".

Вот о чем нам следовало бы подумать, но об этом мы как раз не думаем. Ибо уже почти традицией стало в Православии противопоставление церковного благочестия (любви к Богу) и диаконии (т.е. любви к людям!). И гуманизм (от латинского humanus — человечный) почему-то стал в нашей Церкви ругательным словом.

А между тем, ап. Павел именно здесь предостерегает нас: "Да испытывает же себя человек" (11, стих 28). Нигде в Новом завете не сказано о предшествующей причащению исповеди, но каждый должен испытывать себя, действительно ли есть в нем любовь или хотя бы братские чувства к ближним? Действительно ли ищет он в Вечере Господней не "свое пищу", а соборное братство общины?

И утверждая именно такое понимание слова "недостойно", Павел резюмирует: "Ибо кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем". (11:29).

Т.е. не рассуждают об отданном за братьев своих Теле Христовом, удобно и изобильно насыщаются. И равнодушно смотрят на голодающих. И могут унижать неимущих.

Это христиане?

Да, к несчастью, — это христиане. И такая их еда и питие не останутся без последствий. Ведь они едят и пьют при Вечере Господней. Что же они пьют — чашу Нового Завета? Нет, конечно. Они пьют "осуждение себе". Это не пустое слово, не угроза апостола, этот приговор невидимо совершается над нами: "Оттого многие из вас немощны и больны, и не мало умирает" (11:30). Ужасно? Нет, естественно. Ведь речь идет о еде, о Теле Господнем, о Новом Завете. И недостойность поведения тоже сказывается телесным образом. Вместо того, чтобы стяжать "благодать в теле" (прп. старец Силуан), получают слабости и болезни, которые ведут к смертным случаям.

Вывод Павла мы помним: надо судить самих себя, чтобы не быть судимыми от Господа.

Но есть второй вывод из всего сказанного: "Посему, братия мои, собираясь на вечерю, друг друга ждите. А если кто голоден, пусть ест дома, чтобы собираться вам не на осуждение. Прочее устрою, когда приду" (1 Кор. 11: — 34).

Ведь все сказанное относилось к Вечери Господней!

Как же серьезно относился к ней Павел!

Для него, как и для всей Церкви в то время немыслимо было бы себе представить, что можно справлять Вечерю без общей трапезы. Взять и преломить хлеб — это было только начало. Затем должно было воочию наступать соборное единение всех братий. И только в конце "после вечери" шла в круговую чаша евхаристического вина. Нарушить этот порядок, значит нарушит сам смысл таинства. Поэтому зажиточный человек со своей едой должен "ждать" пока последний бедняк не придет после своей тяжелой дневной работы. А если ему трудно ждать, если он голоден — пусть ест дома! Но не разрушает единство Церкви. Ибо Вечеря — воплощение Церкви!

Сделаем теперь выводы из всего сказанного.

1. Наша Литургия происходит от ритуальной трапезы ветхозаветной Пасхи

Именно во время этой священной Вечери и для полного осуществления заложенного в ней смысла, Иисус Христос совершил Свою Жертву — приношение Своего Тела и Крови в пищу верным Своим. Поэтому:

2. Литургия — семейная трапеза народа Божия

Прийти на Литургию — значит сесть за общую Трапезу всей христианской семьи во главе со Христом, чтобы вместе вкусить Его Небесный Хлеб.

Что происходит с христианином "причащающимся Тела и Крови Христовых". Он становится единокровным Христу, "врастает во Христа", начинает жить Богочеловеческой (обоженой) жизнью (Ср. ап. Павел: "Уже не я живу, но живет во мне Христос" Гал. 2:20).

3. Литургия — праздничный пир в Царстве Божием

Семейная трапеза, которой является Литургия, представляет собой праздничный пир. Она подразумевает радостное собрание близких и любящих друг друга людей (общину).

В Литургии всегда незримо происходит встреча всего народа Божия. Потому, что там где Христос, там все Его Тело, вся Церковь, все христиане, не только живущие, но и умершие и еще не родившиеся. Т.о. за Литургией происходит такое собрание, которое совершается вне времени и пространства, не столько на земле, сколько в Царстве Божием. Литургия и есть предвосхищение этого Царства Небесного — небо на земле.

4. Наша Литургия — продолжение апостольской

Итак, в реальности есть только одна вневременная Литургия, которая по эту сторону времени предстоит как неисчислимое множество отдельных служб или, лучше сказать — отдельных прорывов сквозь время и своей вне временной сущности. Это есть продолжение апостольского служения.

Обратите внимание, что все в нашей Литургии продолжает напоминать трапезу: для нее необходим стол (т.н. престол), скатерть (облачение престола), блюдо (дискос) на который кладется пища, а также — чаша для пития (потир). В особенности необходим распорядитель пира (заменяющий апостола епископ или священник).

Этот пир радостен, ибо открывает нам смысл нашего существования (экзистенцию). Отсюда радостное и торжественное пение (все тоже апостольское Аллилуиа!), золотые облачения священников, радостный звон колоколов и т.д.

Вместе с тем, все очень изменилось со времен апостолов. Что именно изменилось, почему и когда? — Об этом будет сказано дальше.

1. Обрядность

В прошлый раз мы с вами анализировали самое первое упоминание об апостольском богослужении (1 Кор. 10:16-17 и 11:20-34), относящееся к 55 г. т.е. к середине I века. Мы выяснили, что апостольское богослужение было точным воспроизведением Тайной вечери, которая в свою очередь генетически связана с ритуальной иудейской трапезой. Даже называлось это "хлебопреломлением" или "агапой" (буквально "вечерей любви"). И таким образом, собственно Евхаристия была включена в общую трапезу. По ходу её совершалось благословение и преломление евхаристического хлеба, а затем пускали вкруговую чашу с евхаристическим вином. Какая-либо обрядовая обстановка и литургический чин, естественно, отсутствовали. Не было даже престола (жертвенника) и участники возлежали (!) вокруг обычного стола, как это изображает фреска "Преломление хлеба" из римских катакомб св. Прискиллы (рубеж 1 и 2 вв.). Прот. Горский так описывает её:

"За полукруглым столом возлежат шесть участников вечери, а по правую сторону стола помещается бородатый мужчина, преломляющий хлеб. У его ног стоит чаша и два блюда: одно — с двумя рыбами, другое же — с пятью хлебами". (Горский "Древне-христианская практика причащения Св. Тайн" Серг. Посад. 1914, с. 7). Т.о. вся агапа проходила в обычном триклинии. Верующие получали хлеб из рук предстоятеля прямо в свои руки, а потом поочереди отпивали из чаши.

2. Проповедь

Из-за этой неразвитости обряда, основное место в богослужении занимала проповедь (как сейчас у протестантов). Апостолу Иакову даже приходилось бороться со словоохотливыми проповедниками (Иак. гл. 3). В этой связи уместно вспомнить и другой эпизод, относящийся к 58 г. Возвращаясь из своего III путешествия, апостол Павел останавливается в Троаде. Путевой журнал миссии так рассказывает об этом:

"В первый же день недели, когда ученики собрались для преломления хлеба, Павел... беседовал с ними и продолжал слово до полуночи. В горнице где мы собрались было довольно светильников. Во время продолжительной беседы Павловой, один юноша, именем Евтих, сидевший на окне, погрузился в глубокий сон, и пошатнувшись сонный упал вниз с третьего этажа... Павел, сошед, пал на него и, обняв, сказал: не тревожьтесь; ибо душа его в нем. Взошед же и преломив хлеб и вкусив, беседовал довольно, даже до рассвета, и потом вышел" (Деян. 20:7-11).

Из этой, видимо, дневниковой записи мы узнаём довольно много подробностей:

Богослужение происходит ночью.

"В первый же день недели", т.е. в ночь на воскресенье.

"В горнице", расположенной на третьем этаже и освящённой многими "светильниками". Она не очень велика, т.к. слушателям тесно, и один юноша даже сидит на подоконнике. Такие верхние горницы в греческих домах обычно служили столовыми.