Единственная для бандита - Стар Дана

– Не жалей меня. Трахни… – ужас, какие пошлые слова срываются с моих губ под чарующим воздействием его мужской ауры.

Но Леону нравится, когда я дикая, мокрая и потная. Откровенная до безобразия и забывающая о правилах приличия. Он сыплет в ответ пошлыми откровениями, а я впитываю их, как губка. Этот мужчина неистов в сексе и приучил меня быть такой же. И мне это нравится настолько сильно, что я забываю обо всём.

– Да! – кричу, едва ли не срывая голос, когда вспышкой оргазма меня скручивает в тугой узел. Горячая струя семени щедро орошает лоно изнутри.

Я смотрю на лицо Леона, застывшее в экстазе. Ему нравится кончать в меня, а мне нравится давать ему это. Отдавать себя. Целиком. Без остатка…

– Я снова запачкал свою девочку, сделав её грязной и мокрой! – сыто улыбается Леон.

Лёгким движением руки срывает с нас одежду и затаскивает в душ, помогая умыться. Я липну к нему, как к любимому лакомству, и за то время, пока мы принимаем душ, успеваю ещё раз разжечь в нём пламя. Теперь он трахает меня, прижав грудью к прохладному кафелю и вбивается сзади, заставив прогнуться в спине, проявляя чудеса гибкости…

Лишь потом, утолив первобытный голод, он позволяет мне одеться. Леон терпеливо ждёт, пока я соберусь.

– Надеюсь, после двух жарких раундов у тебя появился аппетит, Клубничка… – поймав мой взгляд, Леон подмигивает. – Никакой рыбы. Ничего рыбного в этом доме!

Но спускаясь по лестнице, я улавливаю тошнотворный рыбный запах. Источник его сидит за столом. Фелиция поглощает какую-то жуть. Как вообще можно есть рыбу на завтрак?! Извращенка!

– Какого хуя в моей столовой воняет тем, от чего тошнит мать моего ребёнка? – громогласно спрашивает Леон. – Я чётко и ясно дал понять. Никакой, сука, рыбы.

– Но я люблю…

– Ещё один раз, Фели, и я надену это блюдо тебе на голову, а ты полюбишь блюда поваров вонючих забегаловок Базиликаты (один из самых бедствующих районов Италии)! Ясно?!

– Да!

Красивое лицо Фели перекашивает маской желчной злобы. Я уже едва сдерживаю тошноту, подкашивающую к горлу. Увидев это, Леон мгновенно подхватывает меня на руки и выносит прочь. На глазах у изумлёной супруги.

– Мы позавтракаем вне дома.

– Фели – твоя супруга. И…

– Навязанная дедом, – обрубает меня Леон, подводя к роскошному внедорожнику. Прогоняет водителя прочь, сам усаживаясь за руль. – Наш брак – договорной. Без капли чувств. Даже влечения нет особого. Но Фели хватается за брак, чтобы не навлечь гнев семьи. Только и всего, – Леон удивляет меня долгой речью и признанием.

Я решаю помалкивать, чтобы не спугнуть момент откровения. Но Леону хочется поговорить. Его рука вольготно располагается на моём колене, пока он уверенными движениями направляет автомобиль на выезд из территории поместья.

Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Леон матерится. Грязно и по-русски.

– В чём дело?

– Росси. Обижены, как педики. И признаю, что у них есть право выставить счёт моей семье за смерть Марио Росси. Я обязан найти виновника! Но глава семьи требует… залог.

– Ты отдашь им меня? – холодею от страха.

– Чёрта с два, – грозно цедит сквозь зубы Леон. – Старому Росси придётся отсосать у самого себя, прежде чем я поделюсь своей Клубничкой хоть с кем-то! Но мы пришли к другому соглашению. И оно, блять, мне не нравится.

– Теперь за тобой всюду следят? – догадываюсь я.

– Да. И этот ебаный хвост из преследователей действует мне на нервы. Гвидо Росси – тот ещё конченый мудак. Надеюсь, я найду виновника быстрее, чем он выбесит меня настолько, что старина Росси лишится второго и единственного сына, оставшегося в живых!

Глава 5. Леон

Одно из самых изысканных летних кафе. Хочется порадовать Клубничку и стереть с лица красавицы тень тревоги. Мне больше нравится, когда её кукольное личико искажается от оргазма или когда огромные, светлые глаза становятся блестящими от возбуждения. Она – моя одержимость, поселившаяся в мыслях на постоянной основе. Но в последнее время при взгляде на неё во мне пробуждается не только похоть, но и другие чувства, которых я не знал раньше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Переживать и тревожиться о ком-то за пределами моей семьи для меня в новинку. Тем более, о той, что пришла и предложила себя в обмен на деньги, как это было в самом начале. Сейчас от той Лины мало что осталось. Вернее, она та же самая, сладкая и невинно-порочная, но как будто закалилась и стала твёрже. Пытается держаться под гнётом обстоятельств и пробует выпускать коготки. Это получается у неё так забавно, что вызывает вихрь эмоций. Хочется в тот же миг подмять её под себя и начать целовать. Безудержно, выпивая из её души все эмоции до единой. Хочу быть в ней. Не только в теле, но и в мыслях.

– Выбирай, – подталкиваю меню в сторону Клубнички.

Она пробегается по строкам меню и закрывает его с лёгкой улыбкой, играющей на пухлых губах.

– Я почти ничего не поняла из написанного. Забыл, что я не владею итальянским языком, Леон?

– Скажи так ещё раз, – требую, накрывая её руку своей. Солнце стоит уже высоко и играет на белокурых волосах Лины, заставляя их сиять нимбом над головой русской красавицы. Сводит с ума, чертовка.

– Сказать как? – удивляется, округляя глаза, но не отдёргивает руку, а накрывает своей второй, разглядывая контраст наших переплетенных пальцев – моих с бронзовым отливом и её, почти белоснежных.

– Ты очень красиво произносишь моё имя.

– Хм… Всегда называть тебя Леон? – лукаво улыбается. – Не синьор? Не господин Моретти? Не большая шишка?

– Моя шишка становится неприлично большой каждый раз, когда я смотрю на тебя, – усмехаюсь, посылая ей воздушный поцелуй. Наслаждаюсь тем, как начинают дрожать её ресницы, отбрасывая тень на высокие скулы.

После того, как я присвоил себе Клубничку на целых девять месяцев, во мне словно отключились внутренние тормоза, и выстраиваемые границы пали под напором невинной красоты и чувственного обаяния Лины. Можно брать её, столько, сколько захочешь, шепнул дьявол внутри меня. И да простит меня отец Небесный, но я подвержен искушению и поддаюсь ему с удовольствием.

Наслаждаюсь близостью красавицы, впитывая каждое движение, и мысленно строю планы. В которых, как ни странно, я прокручиваю варианты, как бы избавиться от навязанного дедом брака с Фелицией Джианни. Уже совершенно ясно, что она лишь обуза, неспособная даже родить.

Законная супруга подписала договор и поклялась любить моего наследника, как собственного сына. Доволен при совершении сделки, а иначе это никак не назовёшь, остался только один старик, Алонзо Моретти. Он уже теряет силу и как никогда раньше, он нуждается в подтверждении своего авторитета, в наличии того, кому может передать всё наследие богатейшего семейства. Все формальности соблюдены. На бумаге выглядит до тошноты благопристойно и гладко.

Но я слишком хорошо знаю, что сука-жизнь любит подкидывать сюрпризы, и большинство из них смердит, как куча дерьма. Так и здесь… Я сомневаюсь, что Фели будет любить моего наследника. Моя супруга – эффектная, как статуэтка из тёмного оникса, но такая же холодная. Змея, одним словом. И чем больше я смотрю на Лину, тем чаще в моей голове начинают рождаться преступные мысли: оставить её при себе. Как можно дольше. Девять месяцев пролетят очень быстро, а на поздних сроках я не смогу притронуться к малышке и пальцем ради сохранения беременности. Неужели всё кончится с рождением моего сына?

Он ещё не родился, но я уже намерен дать ему самое лучшее. Во всём. Не только одежду, игрушки и лучшее образование. Я намерен дать ему лучшее окружение, в котором будут преобладать забота и внимание о моём сыне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Клубничка родит мне сына. Точка.

Но что, если родится не сын? Ну что ж, усмехаюсь мысленно, тогда я буду строгать Лине детишек до тех пор, пока она не родит мне наследника.

– Я выбрал за тебя. Надеюсь, понравится, – отдаю меню и диктую заказ официанту, замечая, как прислушивается к моим словам Лина.