Единственная для бандита - Стар Дана

Должно быть, я сошла с ума… Из-за него! Он присвоил себе моё тело. Но похищает ещё и мысли, занимая их все, до единой.

Ночи такие же жаркие и страстные. Мне нравится засыпать в знойных объятиях сильного мужчины. Но просыпаюсь я всегда одна, как сегодня…

Солнце уже стоит высоко. Смятые простыни хранят лишь запах мужского тела, но самого мафиози нет рядом. Скорее всего, Леон уже занимается решением важных вопросов. Ведь он и здесь, в Италии, очень видный бизнесмен.

Иногда он оставляет мне короткую записку или посылает цветы от своего имени. Интересно, что меня ждёт сегодня? Слыша стук прислуги в дверь, я замираю в предвкушении. Леон балует меня вниманием и обжигает лучами желания обладать даже на расстоянии. Только с ним я начинаю чувствовать себя по-настоящему желанной, а его презенты и постоянные подарки повышают мне настроение.

– От господина Леона, – воркует прислуга, ставя тарелку с клубникой и топлёным шоколадом на край стола.

Я набираю номер Леона. Он отвечает почти сразу же.

– Это не самый полезный завтрак для беременной девушки, Леон.

– Хм…

Слышится гул голосов, звонкая итальянская речь. Леон отходит в сторону, немного понижая голос.

– Говоришь, этот завтрак не очень полезный? Что же… В моих планах накормить тебя в следующий раз исключительно белковой пищей. Говорят, белок полезен, верно? – он усмехается, и я понимаю, что мужчина намекает на что-то горячее и не совсем правильное. – Сперма состоит из белков и липидов…

– Да?

– Да. Сегодня прочитал. Утром. Хочешь, твой следующий завтрак будет стопроцентно полезным? – предлагает коварный искуситель.

Я тянусь за клубничкой, макая её в горячий шоколад. Причмокиваю нарочно громко, обсасывая десерт. Знаю, что Леон слышит всё и представляю пожар в его тёмных глазах и каменный стояк в трусах.

– Твой член уже твёрдый? – спрашиваю шёпотом.

– Сучка… – смеётся Леон. – Мне нужно вернуться к работе. Но вечером… ты отработаешь каждый сосущий звук, которым заставила мои яйца опухнуть…

Я должна привыкнуть к его откровенности. Но каждый раз я испытываю ни с чем несравнимый восторг и жадно слушаю. Взрыв и яркий пожар – вот как можно описать то, что происходит между нами. Это уже не только похоть, но нечто большее. В каждом прикосновении и в каждом слове…

Расправившись с лакомством, я привожу себя в порядок и переодеваюсь. Мельком смотрю на часы, понимая, что вполне успею позавтракать перед приходом учителя итальянского языка. О да, Леон не шутил, говоря, что возьмётся за моё обучение. Он нашёл мне преподавателя, Луизу Сарто. Она занимается со мной по два часа в день, обучая родному языку Леона.

Мысленно я повторяю выученное накануне, когда выхожу из своей комнаты. Направляюсь на завтрак, сворачивая к лестнице, как вдруг… из-за поворота в меня влетает чужое тело! Отклоняясь назад, я едва не падаю, но…

– Осторожней, baby, я тебя держу.

Гвидо!

Он подхватывает меня за талию. Его рука неприлично соскальзывает… прямо на мою ягодицу. Его пальцы сжимают мою задницу! Нет, мне это точно не показалось! Неужели этот кретин меня лапает? В доме Леона?! Он смертник?

Но потом я вспоминаю о гадком договоре между Росси и Моретти, по которому Гвидо Росси имеет право находиться в доме Леона и вести себя так, словно он – полноправный член семьи.

– Убери руки! – выпаливаю по-русски.

Придурок стряпает недоумевающее выражение на своём лице. Тёмные глаза маслянисто блестят. Его влажный, похотливый взгляд проносится по моему лицу и спускается в декольте. Урод. Он же едва слюной не капает на мою грудь, ставшую ещё более упругой из-за беременности!

Я толкаю его в грудь ладонями и повторяю свою фразу, но теперь уже на итальянском языке. Уж эти два слова я могу произнести!

– Ты делаешь большие успехи… в языке, – хвалит меня Гвидо и только потом перемещает руки на талию. – Сорри за случайность!

Мажор якобы извинился за случайный контакт своей ладони с моей задницей. Но я догадываюсь, что его попытка меня пощупать – вовсе не случайность.

Гвидо Росси медленно разжимает пальцы. Слишком медленно. Я резко вырываюсь из его захвата. Разворачиваюсь и направляюсь к лестнице. Меня всю трясет от отвращения. Так не хочется, чтобы отморозок жил в этом доме и дышал с нами одним воздухом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Гвидо Росси мне сразу не понравился. С самой первой секунды нашего знакомства в кафе. И не скажешь, что он младший брат погибшего Марио. Гвидо просто напыщенный козел. Я хочу, чтобы он держался от меня как можно дальше. Но мерзавец слишком неприлично меня рассматривает. Даже сейчас, когда я спускаюсь по лестнице, я чувствую на себе отвратительный обжигающий взгляд. Моя попа горит в том месте, где засранец меня трогал.

Нужно рассказать об этом Леону. Пусть знает, что мне неприятно общество Гвидо Росси. Леон – скала и авторитет. Он оградит меня от пристального и ненужного внимания ублюдка.

* * *

Хочется рассказать Леону обо всём практически сразу, в тот же самый миг. Но я не решаюсь отрывать мафиози по пустякам. Поразмыслив, я хочу рассказать ему о Гвидо позднее, когда Моретти появится рядом.

Завтрак и занятия отнимают у меня всю первую половину дня. Языковая нагрузка довольно большая, но я хорошо схватываю языки, поэтому занимаюсь с удовольствием. Я даже испытываю небольшую грусть, когда Луиза покидает роскошный особняк Моретти. Это означает лишь то, что я останусь наедине с мыслями в стенах дома, абсолютно чужого для меня.

Думаю, что снова буду слоняться по территории особняка, но меня ждёт сюрприз около бассейна. Фели. Не одна, а в обществе четырёх дамочек, которые выглядят точь-в-точь как законная супруга Леона Моретти. Все знойные, смуглокожие, с идеальными фигурами, достойными красоваться на обложках журналах. Они похожи, словно куклы. Только причёски разные. Среди них выбивается только одна девушка, с тёмно-рыжим каре. При моём появлении оживлённая болтовня смолкает. Фели оглядывается на меня.

– О, а вот и она, – Фели как-то чересчур сладко улыбается и поднимается с шезлонга, подходя ко мне.

Меня обдаёт тяжёлым, восточным ароматом её парфюма. Не понимаю, чего она хочет от меня и почему трогает так осторожно? Рука Фели ложится на мою талию. Супруга Леона ведёт меня к своим подругам, представляя на английском языке:

– Это Лина. Суррогатная мать нашего с Леоном малыша, – длинные смуглые пальцы Фели ложатся на мой живот, поглаживая его. Она гладит меня преувеличенно нежно, делает это напоказ. Якобы заботится обо мне, но я же знаю, что она ненавидит меня и с удовольствием бы вспорола живот длинными ногтями, вырвав из моего чрева младенца.

Я борюсь с желанием оттолкнуть стерву и вырваться, но Фели усаживает меня на свободный шезлонг и зовёт прислугу.

– Эй ты… Принеси чаю! Живее! – покрикивает она визгливо.

Чаю. Разумеется. Сами кумушки хлещут шампанское и замысловатые коктейли. Они поджаривают свои тела на солнце и бренчат дорогущими золотыми браслетами, словно соревнуются, кто больше сверкает.

Девушка с тёмно-рыжими волосами снимает шляпу, начиная обмахиваться ею.

– Не спасает даже коктейль. Жара… – она смотрит в мою сторону и приподнимает солнцезащитные очки. – Лучше сядь в тень. Сгоришь. И для ребёнка вредна жара, – хихикает и представляется. – Солла.

– Для ребёнка вредна жара, – поддразнивает её брюнетка в купальнике красного цвета. – Что ты знаешь о детях, Солла? У тебя нет ни одного!

– Рожать детей не моя забота, а твоя, дорогая Мария, – сладким голосом отзывается Солла. – Я закоренелая, как это… чайлдфри, – вспоминает она и сообщает мне доверительным тоном. – По правде говоря, дети губительны для моей карьеры. Меня хотят, пока я выгляжу идеально. К тому же синьор Амаретти готов платить за узкую дырочку, но не за растянутую родами вагину!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кажется, рыжая точно перебрала спиртных коктейлей, и жара ударила ей в голову. Потому что говорить о таких вещах просто неприлично! Но в ответ на её реплику звучит взрыв смеха. Девицы гогочут, как лошади на лугу, считая, что Солла сказала нечто смешное. Смеётся даже Мария, но потом шлёпает рыжую по коленке: