Дневник бывшего коммуниста. Жизнь в четырех странах мира - Людвик Ковальский

Глава 3: Почему Министерство Безопасности Допрашивает Меня?

3.1. Коммунистическая этика

Сегодня я начал готовиться к моей речи о коммунистической этике. Мне интересны теоретические проблемы социалистического образования и самосовершенствования. Вначале я соберу цитаты и информацию, потом я подготовлю чёткий план. […] Ика сказала, что образованный человек не должен ограничиваться своей специальностью и марксизмом. Хотя бы поверхностное знакомство с литературой, музыкой, искусством и спортом – тоже важно. Зачем, спросил я её, а что если человеку это не интересно? Наша цель, сказала она, требует этого от нас. Те, кто строит новое общество, должны быть культурными.

Как бы я хотел, чтобы план выступления, к которому я готовился в 1952 году, был у меня сейчас. Насколько по-другому я понимал коммунистическую этику в то время. Как изменились мои взгляды, когда я писал на эту тему в моей книге 2008-го года! В этой книге я цитировал старого большевика, Юрия Пятакова, который сказал: «Мы – не обычные люди. Мы – партия, которая делает невозможное – возможным. […] Если партия потребует, если это необходимо и важно для партии, мы сможем усилием воли за 24 часа изгнать из наших умов идеи, в которые мы верили годами. […]

Да, я увижу чёрное там, где я всегда считал, что видел белое, даже если я все ещё возможно вижу белое. Для меня нет жизни вне партии или в разногласии с ней». Ирония состоит в том, что в 1937 году Пятаков, депутат министерства тяжёлой промышленности, был обвинён в антипартийной деятельности и вскоре казнён. То же самое случилось с другим старым большевиком, Николаем Бухариным, в 1938 году. На показательных судебных процессах они оба во всем сознались. Пытали ли их, или возможно убедили добровольно взять на себя вину, чтобы послужить своей партии в последний раз?

Возможно, в записках 1952 года я не имел в виду ту покорность, которую проявил Пятаков. Более вероятно, что я придерживался концепции «подчинения с пониманием» и необходимости «задавать вопросы», если приказы не понятны (за исключением необычных ситуаций, где вопросы практически невозможны). Эти важные темы, вероятно, часто обсуждаются лидерами больших капиталистических корпораций. Почему бы и нет; в конце концов, это больше связано с эффективностью, чем с идеологией. Но как найти компромисс между чрезмерным сомнением в авторитетах и слепым подчинением им?

Решено, я стану инженером. Пока я знаю слишком мало, чтобы добиться успеха. Но это цель моей жизни. Я должен подготовиться, особенно по физике и математике, чтобы успешно продолжить образование. Мне нужно выбрать место для практики, возможно, на заводе, а, может быть, в институте. […] Ещё было бы полезно стать лаборантом на физическом факультете. […] Может быть, начать с Варшавского завода по производству рентгеновских аппаратов. Там много рабочих, интересная жизнь, и я могу стать её частью. Я не буду терять связи с Политехническим институтом, останусь там лаборантом и, кто знает, может быть, когда-нибудь стану преподавателем. Я никогда не должен останавливаться на достигнутом. Я должен читать профессиональные журналы, я должен быть в курсе всего нового в электромедицинских технологиях.

Более того, я должен расширять свои общие знания. Я должен читать книги, общаться с интересными людьми, ходить в кино и в театр. Делая это, я не могу себе позволить увязнуть в деталях; я всегда должен помнить основную цель, которой мы все служим. […] Вчера меня приняли в члены партии; мой партийный билет будет готов завтра. К тоже приняли. […]

Сейчас 9:30 утра. Всё утро читаю “Анну Каренину”. Какими же аристократы были нахлебниками. Паразитизм до сих пор существует в нашем обществе. Мы называем его пережитками капитализма. Исчезнут ли они через несколько поколений? Я думаю, да. Мы придём к чему-то значительно лучшему. Пережитки капитализма исчезнут, когда люди научатся управлять своей жизнью разумом.

3.2. Пережитки капитализма

Пережитками капитализма называли все: от антисемитизма и шовинизма до краж, проституции и алкоголизма. Сильно ли изменились эти социальные язвы с отменой частной собственности в СССР? То, что предсказал Маркс в своем «Коммунистическом Манифесте» надо сравнить с реальными фактами. Это то, что сделал бы я, если бы хотел проверить истинность коммунистической идеологии сегодня. Но современные западные коммунисты смотрят на этот вопрос иначе. В блогах, которые я недавно посетил, превалирует мнение, что «сталинизм – это не марксизм». Это всё равно, что сказать: «Давайте вышвырнем все экспериментальные данные, которые не подтверждают теоретических предсказаний».

А как же эмоции? [Они что – тоже пережитки капитализма?]Исчезнут ли они? Возможно, нет. Эмоции будут основаны на разуме. Самое важное – это единство эмоций и разума. Это позволит людям творить, наслаждаться своими творениями, получать вдохновение. Я ошибался, когда думал, что будет только разум. Толстой был удивительной личностью. Он писал, что счастье – это «постоянная тревога, борьба и работа, основанная на любви». Эгоизм и покой, добавлял он, не могут заменить счастье. […]

Мама принесла мне завтрак в постель. От этого тоже надо отказаться? Почему я должен испытывать вину, когда получаю от этого удовольствие? Нельзя позволять, чтобы это происходило каждый день. Чем мне сейчас заняться: пойти побегать на лыжах или начать учиться? […] Завтра я получу свой партийный билет. […] На последнем партийном собрании я узнал о новой политике в отношении профессионалов. Старых специалистов надо заменить. Это как раз совпадает с моими планами, но не значит, что мне надо меньше учиться. Наоборот, профессионализм всегда будет очень для меня важен. […] К, Е, Т и Ф тоже приняли кандидатами в партию. […]

3.3. Разумное решение

Р не одобрил мое отношение к Ане. Он тоже порвал с Н, но они остаются друзьями. Он прав. Сегодня я подошёл к Ане. «Что с тобой случилось?» – спросила она. Я ответил вскользь. Я не жалею о том, что произошло между нами. Я принял разумное решение. […] Сегодня я опять встретил Аню. Она плакала, говорила мне, что я был часто несправедлив, что наши проблемы были не только из-за идеологических разногласий. […] Она сказала, что очень несчастна, что она совсем не спит. Мне захотелось обнять её и попросить прощения. Но я не дал себе это сделать, подумав об Ике. Аморально это или нет? Что мне делать? […]

Два дня назад, я встретил Аню в библиотеке. Она сказала, что теперь поняла, что виновата в том, что произошло между нами. А потом сказала, что всё можно исправить, что она изменится, что будет меня любить по-настоящему. Я сказал, что это невозможно. Она заплакала, сказала, что больше никогда не будет счастлива. Я колебался. Это повлияло на мое вчерашнее поведение у Ики. Я был опять очень сдержан; Ика поняла, что что-то не так. Я думал, не вернуться ли к Ане. Но нет, это не должно произойти. Наши отношения никогда не будут прежними. Я хочу найти партнёра на всю жизнь, а Аня – неправильный выбор. Жаль, что для того, чтобы понять, что ты нашёл свою половину, нужна настоящая близость. При ошибке в выборе все слишком страдают. Честные случайные отношения – абсолютно другая вещь.