Якобы книга, или млечныемукидва - Антон Павлович Лосевский

было. Я еще в деревне жил. И вот однажды мне мамка говорит такая, мол, дядя Витя заедет к нам погостить, он же ей двоюродным братом приходился. Я, помню, не понял вообще, чего ему в нашей глуши-то делать? Это мы обычно к нему в город наведывались, изредка. Ну вот, в общем, приехал он и первую всю неделю в комнате просидел, в ноутбуке что-то все печатал, только стук клавиатуры и слышался… поесть, правда, еще выходил с нами к вечеру. А потом стал в лесу пропадать круглыми днями, иногда к ночи только возвращался. Ну, мы беспокоиться стали, чего это он, короче, так странно себя ведет, не случилось ли беды… Но он нас как-то успокоил: лес, говорит, просто люблю, отдыхаю в нем от городских дел. Еще: «Эх, бросить бы всю эту херню и егерем устроиться!» И вот, за пару дней до отъезда, подходит он ко мне и говорит такой: «Слыш, Вань, чего ты в деревне этой сидишь, поехали со мной в город, к делам тебя пристрою». Отдохнул, видать, гы! Ну, а я че, я хоть и дурак был полный, но сразу смекнул, что второго такого шанса может и не быть! Да и чего, действительно, в деревне высиживать? Только самогон гонять и девок мацать, больше развлечений никаких, перспектив тем более. И тут такая тема подвернулась. Конечно, я сразу согласился! Сам бы я в город вряд ли выбрался, я ж даже школу не окончил: выгнали как-то с урока, и я решил совсем забросить это дело. Меня, кстати, дядя Витя за это очень ругал, когда узнал, может, поэтому и надумал в город меня подтянуть, чтоб хоть как-то ума набирался. И вот, короче, приехали мы в город, он мне хату неподалеку от центра снял, нормально так сразу подсобил, ну и потом начал вводить в курс дел…

– Ты же первое время, помнится, доставками в основном занимался?

– Ну да, понятное дело, я ж человек был в городе новый, незасвеченный, такие всегда в цене. Золотые были деньки, чего там говорить! До того самого случая…

– Ты имеешь в виду ту историю про козырек?

– Ага, ее самую.

– Напомни-ка, я уже подзабыл подробности, что ты там натворил-то?

– Да я-то вообще, считай, не при делах был, а вспоминать все равно не люблю, наломали дров тогда… Мне тогда в напарники спихнули этого обморока, Антошу, до сих пор не пойму, как он собеседование прошел и в тему вошел вообще. Ну вот: там, короче, одна бабка заказала доставить проблем своему внуку, типа, он ей квартиру не освобождает, надо бы поторопить, припугнуть малеха, чтоб соображал быстрее, ничего особенного, рутина. Ну, мы ему жучка подложили в сумку, все как обычно, а его день нет, второй, в области гасится. И тут в воскресенье вечером сигнал, что он в город возвращается, короче. Ну, мы срываемся на адрес, в общем, видим, он уже во дворе, но домой не идет. Я отправил Антошу на разведку, а парниша там, в беседке, с какими-то алконавтами зависает. Ну, говорю, подождем, куда деваться-то? Долго его не было, короче, и тут глядим, идет. Мы с балкона подъездного ситуацию следили, чтоб перед соседями особо не мелькать. А тут еще пурга какая-то налетела, а получатель все не идет и не идет, уже минут десять прошло, а его все нет и нет. Под козырьком стоит, приборы показывают, курил он там, что ли, хрен знает. Ну, я задубел уже весь, Антоше говорю: пойду, в общем, в подъезде погреюсь, ты тут с балкона ситуацию поконтролируй, а через пять минут если не придет, поменяемся. И вот ушел я, представляешь, и минуты не прошло, как слышу грохот какой-то внизу, выбегаю на балкон, смотрю на Антошу, а тот стремно себя как-то ведет, не понимает, что ему делать, мечется. Я спрашиваю, чего случилось-то? Смотрю вниз с балкона – козырька нет. А там эт… на балконе гиря пудовая лежала, литая такая. Видать, кто-то не захотел на помойку тащить, дотащил только до балкона… И чего сделал наш Антоша, долбозвон? Скинул ее на козырек – это с четвертого-то этажа! Он все психовал, что на свиданку какую-то опаздывает, а получатель ему все сроки срывает, ну и решил поторопить, намекнуть, типа. Говорю ж, обморок полный! А там козырек, я так понял, и без того на трех соплях держался, дом-то старый какой-то был. Ну, в общем, еле-еле тогда свалили с места происшествия, ждали, пока скорая и менты уедут, пришлось ломать чердак, уходить через соседний подъезд… гемора немерено.

– А Виктор, помнится, был очень… огорчен этим инцидентом?

– Огорчен, дядь Толь, это ничего не сказать! В таком гневе я его еще никогда не видал, как он на нас тогда орал! До сих пор в ушах стоит: «мы солидная компания с репутацией, а не уркаганы какие-нибудь!» Короче, не приходись я ему родней, полетел бы далеко и надолго, а так все неприятности на Антошу легли, хотя тут он реально сам и виноватый был: непрофессионально себя повел, и вот…

– Ну а что с парнишой-то сталось, в курсе?

– А хрен его знает, с такими мозгами, наверно, в тюряге уже, а то и на кладбище.

– Да не, с Антошей-то все понятно, этого я сам на вокзал провожал, я про того парнишу под козырьком.

– А… вот чего не знаю, того не знаю… Я вообще боялся с дядей Витей эту тему поднимать, он был очень, как ты выразился, огорчен ситуацией. Он ведь всегда нас натаскивал, что наше дело – моральный ущерб, никакого насилия и прочей лажи, а тут мы, прямо скажем, порядком наследили, хорошо еще, что в новости не загремели. Он меня тогда сразу отстранил на пару месяцев от доставок, больше личные дела поручал. А вот про бабку ту я кое-что слышал, она там какая-то благотворительница, типа, крутая была, я ж еще к ее дому подъезжал, налик забирал, потому и запомнил. А потом как-то вижу в инете ее фотографию, сразу узнал, по начесу на голове. Короче, почитал, чего пишут. Бабка оказалась какой-то аферисткой, вроде того. Брала на детей продукты в церкви, молоко там, творог, яйца, а сама потом барыжила налево-направо, целую сеть отладила, да и вообще с приветом, я так понял, была. Ее когда в квартире брали, в кладовке нашли каких-то шмелей, что ли, сушеных, вроде как, в варенье, полная клиника. Короче, меня тогда еще чуть не вырвало – чего запомнил-то! Ее еще тот