Кукла (СИ) - Александра Павлова

   Аня была счастлива, так полно и так абсолютно, что даже не верилось, что все может быть настолько хорошо. Матвей не доставлял ей никаких проблем - много спал и просыпался лишь для того, чтобы покушать. Заботы о малыше и привыкание к новому ритму жизни несколько обескуражили девушку. И только через несколько дней она поняла, что что-то не так. Причина была в Руслане.

   Муж по-прежнему почти все время пропадал на работе. А если был дома, то приходил только к сыну. Он купал его, укачивал на ночь и менял подгузники. Он делал все, что мог и старался как мог. И Аню это радовало. Вот только от нее он был по-прежнему далеко. Все это поначалу она списывала на то, что Руслан просто не заметил, что она пришла в порядок. Она не стала ничего говорить, просто показывала, что пришла в норму. Вместе с ним купала Матвея, прикасалась к нему как бы между делом, разговаривала, задавала вопросы и вела себя почти как раньше. Даже своим чувствам позволила выйти наружу - глаза светились любовью и ожиданием, радостью, когда он приходил и грустью, когда уходил.

   Но Руслан не замечал всего этого. Все свое внимание он уделял только ребенку, почти не смотрел на Аню и скупо разговаривал. Девушка не понимала в чем дело, а поэтому загрустила.

   Руслан действительно не заметил того, что Аня пришла в норму. Он по-прежнему много работал, почти не появлялся дома. А если и появлялся, то только для того, чтобы побыть с сыном. В своем ребенке он видел возможность быть ближе к его матери. Только сын позволял ему находиться рядом с любимой женщиной. Когда Аня не видел, он украдкой смотрел на нее, любовался ею. А еще видел, что она грустит. Он не замечал ни радости в глазах, когда приходил, ни улыбки на лице, потому что старался не смотреть на нее - боялся, что снова увидит страх.

   А еще потихоньку сходил с ума от того, какой стала его жена. Беременность и роды нисколько не испортили ее фигуру, не добавили полноты или некрасивости. Только женственности и соблазна. А когда мужчина смотрел на то, как Аня кормит Матвея - ему казалось, что он просто свихнется. Его мучил такой дикий голод, какого он не испытывал никогда прежде. То, как пухлая ладошка мальчика лежала на полной груди матери, то, как его губки обхватывали сосок, заставляло Руслана пулей вылетать из комнаты, чтобы не напугать Аню бешеным желанием в глазах. Как же ему хотелось сделать то же самое, что позволялось его сыну! Касаться рукой упругой плоти, обхватывать губами и языком напряженные вершины...

   Вот так они и ходили вокруг да около друг друга. Ни один не мог понять другого. Руслан по-прежнему был уверен в том, что Аня не готова к тому, чтобы сблизиться с ним. А девушка думала, что просто напросто стала не интересна мужу. Она не понимала, что он может не замечать того, что она показывает ему. А еще безумно расстраивалась от того, что Руслан старался как можно быстрей уйти из комнаты, когда она начинала кормить Матвея грудью. Она была уверена в том, что стала отвратительна ему после того, как родила. Иначе, почему она никогда не может поймать его взгляд в свою сторону? Почему он перестал рассматривать ее, как раньше? И снова ревность. Она прекрасно понимала, что за время ее отсутствия и беременности, родов и восстановления после них, Руслан не вел монашеский образ жизни. Понимала и снова плакала в подушку по ночам. А еще с ужасом понимала, что ревнует не только к его вниманию к другим женщинам. Она ревновала его и к сыну! К своему любимому малышу, своей радости и счастью! Ревнует дико и безумно! Ведь именно ему муж уделял все внимание и заботу, именно с ним он тихонько разговаривал и нежно касался его личика своими пальцами. И в этом она завидовала своему ребенку. Завидовала и ругала себя за это.

   Прошло два месяца после того, как Аня родила, но девушка по-прежнему не добилась внимания мужа к себе. И от этого она становилась все грустнее. А еще злее. Да, она злилась. Злилась так сильно и так страстно, что порой было трудно сдерживать себя. И предел ее злости наступил очень скоро.

   В один из дней, когда Аня спустилась на кухню позавтракать, она обратила внимание на прессу на столе. И как раньше она бы прошла мимо, если бы не фото мужа на первой полосе одного из журналов. И даже не оно привлекло внимание. Привлекла внимание женщина на фото рядом с ним, которую он обнимал за талию и улыбался ей. Сердце защемило от того, как больно было видеть это. Это было почти так же, как тогда в клубе на девичнике. Но сейчас это казалось более ужасным от того, что все это Руслан делал, имея официальную жену и делал так открыто. Это было явным пренебрежением к ней - откровенным и унижающим.

   Но это фото в журнале оказалось не самым ужасным за этот неудачный день.

   Настроение Ани было ниже нуля, и она решила развеяться прогулкой с сыном в саду. Но не успела девушка выйти из дома, как дверь открылась и в холл вплыла - иначе не скажешь - Кристина.

   Аня уже совершенно забыла о первой жене Руслана, а потому не радовалась ее приходу. И почему ее впустили? Что она опять здесь забыла?

   - Кого я вижу! - воскликнула патетично рыжеволосая красавица, насмешливо оглядывая Аню. - Я смотрю, ты здесь задержалась.

   - Не в пример тебе, - спокойно ответила Аня.

   В этот момент Наталья Дмитриевна принесла Матвея, которого одевала наверху.

   - Да-да, - протянула Кристина, хищно глядя на Аню, берущую на руки сына. - Смотрю, ты умней меня оказалась и не избавилась от ребенка.

   Аня не стала говорить о том, что едва не совершила подобной ошибки. Просто холодно посмотрела на женщину, прижимая к себе копошащийся сверток. Она заметила, как скривилась бывшая жена Руслана, глядя на малыша. И матери безумно не понравился этот взгляд.

   - И как, не жалеешь о том, что оставила это? - кивая головой на Матвея, спросила презрительно Кристина.

   - Матвей мой сын, а не "ЭТО", - холодно и жестко ответила девушка, крепче сжимая ребенка. - Зачем ты пришла?

   - Обсудить кое-что с бывшим муженьком, - хмыкнула женщина.

   - Его нет дома. Говори - я передам, - хмуро сказала Аня, желавшая как можно скорей избавиться от присутствия Кристины.

   - Он перестал мне платить отступные, - нагло сказала гостья, усаживаясь на диван и оглядывая остановку дома. - Я смотрю, Руслан хорошо постарался, свивая тебе гнездышко!?

   Голос молодой женщины был пропитан ядом и завистью.

   - Насколько я знаю, - начала Аня, не желая поддерживать "светскую" беседу, - срок, на который Руслан обязывался оплачивать твое существование, закончился.