Эффект Фостера (СИ) - Аллен Селина

Иисусе.

Я был так возбужден, что мог кончить, даже не касаясь себя. Как это возможно?

Я обвел языком ее вход, руками сжимая мягкие бедра, а затем поднялся выше, и принялся ласкать чувствительную точку, заставляющую ее тело плавиться от удовольствия. Барбара была невероятно горячей, влажной и жаждущей под моим языком. Одна мысль о том, что именно я являлся причиной ее неистового возбуждения, уже подводила меня к грани.

– Боже, Джефри.

– На вкус ты еще прекраснее, – прошептал я, отчего она смущенно застонала.

Барбара напрягала ноги, не зная как их расположить, пальцы ее рук все пытались схватиться за старые деревянные балки. Я не мог больше смотреть на это, схватил обе ее руки и расположил их на моей голове, а ее ноги закинул на свои плечи.

– Давай, Барби, сжимай мои волосы и направляй меня, пока я трахаю тебя своим языком, – прохрипел я, возвращаясь к делу. Она подчинилась, с силой вцепилась своими пальцами в прядки моих волос и прижала мою голову к своей сладкой киске. Ее смущение таяло на глазах, а стоны с каждым мгновением становились все более смелыми и громкими. Ее спина выгибалась, а бедра двигались навстречу моему рту.

Схвати меня так кто-нибудь за волосы раньше, в ситуации не такой компрометирующей, как сейчас, я бы взбесился. Но сейчас мне хотелось ее касаний, хотелось, чтобы она сжимала ногами мою голову, а руками царапала мою шею и плечи.

Она была так близка к разрядке, я чувствовал это. По каждому ее стону, вздоху и неровному движению мог распознать ее потребность.

Я ускорил движения своего языка над ее клитором, нарушая свое обещание и входя в нее указательным пальцем, переходя сразу на быстрый темп. Ее грудь тяжело вздымалась, пока Барбара больно оттягивала мои волосы, насаживаясь бедрами на мой палец и язык.

Ее наблюдал за ее лицом с каким-то маниакальным восторгом, ее ресницы затрепетали, а бедра задрожали под моим ртом, и громко выкрикивая мое имя, она сорвалась в бездну, где, как я и говорил, я ее поймал.

Глава 38

Барбара

– Как я мог не понять этого раньше? Ты прекрасно держалась, но твое извечное смущение и алые щеки говорили куда громче слов. Ты вела себя как типичная девственница, Барбара Эванс, – усмехнулся Фостер, когда мы вдвоем подходили к конюшне.

Я толкнула его, услышав столь дерзкие слова, но улыбка не покидала моих губ.

– Ой, да заткнись! – фыркнула я.

Мои ноги совсем ослабли, отголоски мощного оргазма все еще ощущались в моем теле. Между бедер я чувствовала влагу, и все еще не могла поверить, что какие-то двадцать минут назад Джефри сделал со мной нечто невероятное. Его язык подарил мне настоящее удовольствие. Он трогал меня так, как не могла я сама, мои пальцы никогда не сравнятся с умениями его языка. Как и обещал, он зажег мое тело и позволил ему парить.

– Почему ты улыбаешься? – спросил он, хитро прищуриваясь. Я опустила взгляд на его джинсы, где ткань была влажной от его боксеров, ведь после того, как меня сотрясло от удовольствия, Джефри, чтобы погасить свою эрекцию, прыгнул в холодную воду. Я предложила ему сделать что-то с его членом, но он не позволил мне. Это было так по-джентельменски доставить удовольствие мне, и не потребовать ничего взамен.

– Потому что переживаю, что ты отключишься, ведь вся твоя кровь сконцентрировалась в одном единственном месте.

– Можешь не переживать об этом, это моя проблема, – отмахнулся он.

Я пожала плечами.

– Как знаешь. Я не буду предлагать дважды, – обронила я фразу, которую когда-то услышала от него.

Его хищный взгляд застыл на моем лице, он криво ухмыльнулся, оглянулся по сторонам, удостоверяясь, что никого поблизости нет, и толкнул меня в пустой денник Герцогини. Это можно было бы назвать грубым действием, но Джефри предусмотрительно расположил свою руку на моей пояснице, не позволяя мне упасть. Он намертво вжал меня своими бедрами в деревянную стену. Его сердитое лицо, застыло в нескольких сантиметрах от моего лица. Аромат его кожи смешался с запахом старого дерева пирса на озере и сводил меня с ума, заставляя желать его прикосновений снова.

– Не дразни меня, Барбара. Я и так еле сдерживаюсь, – прорычал он, языком очерчивая мочку моего уха, а рукой сжимая мою талию.

Боже.

– А иначе что? – прикусив губу, спросила я. Поборов свою нерешительность, я положила руку на его внушительную выпуклость, которой явно не помешали бы мои прикосновения. Холодная вода не способна была справиться с его возбуждением.

Джефри зашипел, когда я начала поглаживать его через джинсы. Глаза его стали почти черными от расширившихся зрачков.

– Я всего лишь хочу, чтобы ты знала, что за сногсшибательный оргазм, который я подарил, тебе не нужно отвечать мне чем-то подобным. Я сделал это не затем, чтобы получить что-то от тебя.

– Он не был сногсшибательным.

– Да? Поэтому ты расплакалась? – издевательски ухмыльнулся он.

– Иисусе, – я уронила лоб на его плечо, – просто заткнись, Джефри, – заворчала я, чувствуя, как от подлого хихиканья вибрирует его грудь.

Сама не знаю, почему это произошло, но после того, как наступил оргазм, мои глаза заслезились и слезы покатились по щекам. Мне было настолько хорошо, что это выворачивало все мои внутренности наизнанку.

– Все в порядке, – сказал он, мягко отстраняя мою руку, и оставляя ленивые поцелуи на моем виске.

– Но я хочу сделать это, – запротестовала я, возвращая руку к его выпуклой ширинке джинсов.

– Потом. Сюда идут Джуд с тренером Рейджа.

– Как ты…? – я не договорила, потому что услышала в конюшне два посторонних голоса.

– Встретимся позже, – шепнул Джефри мне на ухо. – Тебе нужно быть осторожной, чтобы отец не понял, что ты сбегаешь из дома.

Я была спокойна, что Джефри больше не говорит о том, что нам следует рассказать всем о наших отношениях. Должно быть, моя ссора с отцом дала ему понять, что нас не примут, если мы признаемся. Поэтому пока Джефри отвлекал Джуда и тренера, я пробралась в амуничник, а затем вернулась домой.

***

Отец пытался со мной разговаривать, я даже видела некое подобие вины в его глазах из-за того, что он забыл о моем дне рождения, однако все его свободное время по-прежнему занимала работа и устранение проблем после разлива нефти, поэтому на меня оставалось крайне мало времени. Это было весьма кстати, ведь чем сильнее отец вовлечен в собственные проблемы, тем меньше он будет вмешиваться в мою жизнь.

Я защитила свой выпускной проект на курсе дизайна и тихо получила заветный сертификат. Я хотела подождать до выпускного вечера, который будет уже в следующую субботу, а после поговорить с отцом начистоту. Я опасалась, что он лишит меня финансовой поддержки, однако все еще верила, что папа не пойдет на такую крайнюю меру. Кем нужно быть, чтобы оставить своего ребенка ни с чем?

– Барбара, еще чаю? – спросила Джемма, нависая надо мной с керамическим чайником. Я медленно перевела взгляд на нее, отвлекаясь от собственных раздумий.

– Да.

Джемма давно приглашала меня на ужин, поэтому, вернувшись домой, я быстро приняла душ, переоделась и ушла к Фостерам. Отец не будет злиться, ведь это Джемма позвала меня, а я была только рада сбежать из дома, ведь почти сразу после моего прихода появилась и Пейсли. После всевозможных пилингов она выглядела ужасно, кожа на ее лице была розово-красной и покрылась корочками. Типичная линька ядовитой змеи. Только стоит напомнить мачехе, что змеи сбрасывают кожу один-два раза в год, а не каждые два месяца.

Мейсона дома не было, ведь сегодня у него важная игра в другом штате. А вернуться он должен только вечером.

Мой взгляд медленно поднялся по фигуре, проскользнувшей мимо барного острова за которым я сидела. Джефри вытянул из холодильника бутылку воды и принялся жадно пить. За те несколько часов, что мы не виделись, он успел сменить одежду, его волосы высохли. Я подавила улыбку и опустила взгляд вниз, прячась за чашкой чая.