Геном Пандоры - Юлия Зонис

Андроид, озабоченно глядевший на своего спутника, кашлянул и произнес:

– Вы думаете, сэр, что Сиби?..

Колдун обернулся:

– Сиби? Нет. Не Сиби. Если бы это была Сиби, едва ли паучиха накачала бы ее ядом. И вот тут, Батти, мы подходим к неприятной дилемме…

– Вы хотите сказать, что она выбрала вас?

– Ага. Причем не она первая. И, как и в прошлый раз, я совершенно не согласен с выбором. А это значит, что мы должны спасти чертову рогатую тварь.

– От кого, сэр?

– Химеры не станут нападать на свое божество. Хантер его не убил, мы тоже не собираемся. Кто остается?

– Волк? Но зачем ему?..

– Думаю, это мы скоро узнаем. Волк, расхаживающий с автоматическим оружием, в одежде и берущий заложников, вполне способен объяснить, что ему надо. Будьте начеку, Рой.

Колдун поднялся, сунул руки в карманы и зашагал вниз по склону к ивовым зарослям. Андроид сперва двигался следом, а затем обогнал Колдуна и пошел впереди, настороженно всматриваясь в сплетение веток.

Каноэ на берегу не было, хотя на влажной почве ясно отпечатался след. Лодку стащили в воду совсем недавно. Сейчас она покачивалась в нескольких метрах от берега. А в лодке сидел тот, кого Колдун ожидал встретить меньше всего. На человеке были майка с надписью «9-11» и хэбэшные штаны с большим количеством карманов. В одной руке он держал веревку, в другой – автомат. Веревка обвивалась вокруг горла Сиби, которая вяло ворочалась на дне лодки.

– День добрый, господа, – сказал человек. – Что-то вы подзадержались.

– И вам добрый день, Алекс, – ответил Колдун, которого воспитание приучило к вежливости. – Вижу, вы все-таки не умерли.

– Почему же… – Вечерский улыбнулся. Его рыжую, слегка отросшую шевелюру трепал легкий ветерок. – Как раз умер.

– Для покойника вы проявляете неожиданную резвость. Отпустите девушку.

Улыбка ученого стала шире:

– О, вы уже называете цвергского ублюдка девушкой? Ваш космополитизм достиг пугающих масштабов. Но нет, Дориан. Я не могу ее отпустить, ведь иначе вы попытаетесь отколоть какую-нибудь штуку и мне придется вас убить. А это не входит в мои планы. Поэтому договоримся сразу – не надо телепатических фокусов. В последнее время я приобрел чувствительность к таким вещам и прострелить голову вашей подружке точно успею.

– Хорошо…

Ветер медленно относил каноэ от берега.

– Что вам нужно, Алекс?

– Закончить эксперимент. Еще на первом курсе мне внушили, что опыты, пусть даже на первый взгляд неудачные, следует доводить до конца.

– И что же является объектом вашего эксперимента?

Колдун подумал, что, если бы Сиби резко качнула лодку, убийца вывалился бы за борт. К сожалению, цвергская девчонка еще толком не очухалась от паучьего яда, да и Вечерский, судя по всему, успел приласкать ее прикладом по голове.

– Сейчас им являетесь вы, – ответил Вечерский. Прищурив светлые глаза, он всмотрелся в лицо Колдуна. – Вам известно значение слова «химера»?

– Чудовище с головой льва, туловищем козы и змеиным хвостом, убитое Беллерофонтом?

– Классическое образование – это хорошо, но иногда его обладатели упускают важные моменты. Это только одно из значений. Химера – еще и пустая мечта, и биологический организм, чьи клетки содержат разнородный генетический материал. Почти как наши мутанты. Но кроме этого, химерой называется довольно специфическая общественная формация. В теории пассионарного этногенеза, изобретенной одним моим соотечественником, «химера» – это общность деэтнизированных людей. К примеру, завоеватели, поселившиеся в завоеванном государстве и существующие за счет эксплуатации коренного населения. Люди «химеры» не имеют четкой системы ценностей и морали, не помнят своей истории, их поведение хаотично и ведет, как правило, к конечному разрушению. Вам это ничего не напоминает?

– Вы говорите о Бессмертных?

– Да. О Бессмертных из вашего поколения. Элиту прошлых веков, как правило, что-то связывало – общность происхождения, религия, цели. Бессмертные первого поколения уже были «химерой». Их каста развивалась на теле общества, как раковая опухоль, поглощая ресурсы и ничего не давая взамен. Но вы, Дориан, на порядок хуже. Вас не интересует даже выживание собственного вида.

– К чему вы ведете, Алекс? – мягко спросил Колдун. – Лодка дрейфует от берега. Скоро вам придется кричать, чтобы я услышал.

Вечерский дернул за веревку, отчего Сиби со стоном перекатилась к борту, поудобнее устроился на кормовой скамье и сказал:

– Хорошо. Буду краток. Вы, Дориан, и все ваши сверстники – это мой эксперимент. Эксперимент по эволюции человеческого вида. До начала нашей совместной экспедиции мне казалось, что эксперимент неудачный. И подобно разочаровавшемуся в творении творцу, я уже готов был уничтожить его результаты. Вместо потопа я создал вирус, поражающий любой организм, подключенный к «Вельду». Чтобы за время распространения у химер и у людей не успела выработаться устойчивость, я решил действовать быстро – через Центры. Я думал, что достаточно нескольких инъекций, и вся сеть рухнет.

– И к чему прошедшее время?

Вечерский улыбнулся и сдул прядь волос со лба.

– Я передумал. Моя «химера» все же способна существовать и развиваться. Природа, как всегда, оказалась хитрее. Центры стабилизируют разнородные и совершенно нежизнеспособные экосистемы химер. Если такой Центр появится и у людей, проблема будет снята. Ни к чему многовековая история, ни к чему общие цели и ценности. Достаточно лишь того, чтобы… как там выражалась ваша юная подружка?.. «тысячи сердец бились в унисон с моим сердцем».

– Откуда вы знаете Мирру? – прошипел Колдун.

– Что, маска невозмутимости спадает? Она сама вышла на меня. Девочке очень, очень хотелось стать эдаким Всемирным Центром. Она интересовалась, можно ли пересадить ей гены телепатии, и заодно поделилась кое-какими своими идеями. Кстати, отвлечемся на минутку от дел и поговорим о личном. Вы любили ее, Дориан?

Колдун молчал, сжимая кулаки. Ветер чуть шелестел ивовыми листьями. То один, то другой листок срывало с ветки, и он опускался на воду маленькой желтой пирогой.

– Я так и думал. Вы ее любили и все же нашли в себе силы покончить с ней, когда девушка слишком разошлась.

– Я убил не ее, а чудовище…

– Не тешьте себя иллюзиями. Она и была чудовищем.

Колдун вскинул голову: