Геном Пандоры - Юлия Зонис

– Не тешьте себя иллюзиями. Она и была чудовищем.

Колдун вскинул голову:

– Что, месть сладка, Алекс?

– О нет. Вы не так меня поняли. Я делаю вам комплимент. У меня, видите ли, обострилась не только чувствительность к телепатии, но и слух. Я слышал, о чем вы рассуждали там, на холме. Разум и альтруизм плюс способность к телепатии. Да это же вы, Дориан, как в зеркале. Кстати, есть еще одна черта, о которой вы умолчали, видимо, из ложной скромности. Вы не можете оставаться один, ведь так? Вам казалось, что это слабость, которой следует стыдиться, но на самом деле это часть вашей природы – как рыбе свойственно жить в воде, так и вы способны жить, лишь будучи окруженным другими. Полный набор характеристик Центра.

– Вы хотите, чтобы я стал Центром?

– Да. Я считаю, что вы должны стать Центром, Дориан.

– Никому я ничего не должен.

Вечерский покачал головой:

– Должны. Должны своим создателям, мне в том числе. Должны другим Бессмертным, которые без вас рано или поздно погибнут. А в первую очередь должны себе самому. Почему вы так упрямо, я бы даже сказал – так трусливо уклоняетесь от собственного предназначения?

Колдуну очень хотелось ответить ударом на удар, и он отлично умел это делать, но сейчас было не время.

– Хорошо. Отпустите Сиби. Вылезайте из лодки, и мы обсудим вашу идею.

– Вы считаете меня идиотом? Как только я отпущу веревку и автомат, вы попытаетесь подчинить меня себе. Дориан, не прыгайте выше головы. Я вам не по зубам.

– Что же вы намерены делать?

Вечерский коротко оглянулся через плечо туда, где от острова тянулась коса. Косу захлестывали мелкие волны. Даже если бы человек в лодке и пальцем не шевельнул, суденышко раньше или позже прибило бы к галечному пляжу.

– Я намерен отправиться на остров, где прячется наш рогатый приятель, – сообщил ученый, повернувшись к Колдуну, – и прикончить его. Когда олень умрет, химер начнут убивать. Либо так, либо вы перехватите контроль. А чтобы вас дополнительно стимулировать, я возьму цверга с собой. Если вы выберете бездействие, она умрет.

Колдун пожал плечами:

– Не вижу логики. Если я стану местным Центром, какая вам от этого польза? Ведь в конечном счете вы хотите экспериментировать на людях…

– К которым вы раньше или позже вернетесь, – перебил Вечерский. – Ваша единственная проблема в том, что вы сознательно отторгаете роль Центра. Но единожды став им, вы не сможете возвратиться к изначальному состоянию.

– Итак, вы не оставили мне выбора.

Вечерский, казалось, на секунду задумался, а затем его губы вновь раздвинулись в улыбке:

– Нет, Дориан. Не оставил.

Колдун быстро вытащил из кармана инжектор, который до этого сжимал в кулаке, и приставил к собственной шее. Пластиковый корпус был скользким, а рука Колдуна чуть дрожала.

– В шприц заряжена ваша ампула. Хотите проверить действие вируса на живом материале?

Улыбка Вечерского не померкла:

– Дориан, Дориан… Я же предупреждал – я вам не по зубам. Колите, ради бога. Это физиологический раствор.

Колдун резко развернулся и уставился на андроида, который во время беседы хранил молчание. Солдат кивнул:

– Извините, сэр, но это так. Ампула с вирусом у меня.

– Но почему…

– Сэр, Вечерский – командующий этой миссией, и он велел мне ни в коем случае не расставаться с ампулой.

Из каноэ раздался негромкий смех.

– Батти, вы прибедняетесь. Вы рассказали нашему другу половину правды, отчего бы не поведать другую?

Колдун перевел взгляд на Вечерского, все еще не опуская инжектор.

– Наш борец за права андроидов не удосужился сообщить вам, что действует вовсе не из соображений долга и не из любви к своим угнетенным братьям. Интерес у него сугубо личный. Видите ли, в конце двадцатого – начале двадцать первого веков появилось слишком много спекуляций на тему «бунт машин». Когда создавали первых андроидов, биоинженеры попытались встроить в них максимальное количество предохранителей. В том числе и зависимость от определенных веществ. Белки́ андроидов состоят не из двадцати аминокислот, как у нас, а из двадцати одной. Последняя аминокислота, гидроксифенилглицин, – искусственная. Ее нельзя получить из природных источников – только синтезировать в лаборатории. Без этой аминокислоты белки андроидов начинают разрушаться, и примерно через неделю следует смерть. Также Батти забыл поведать вам, что у него в Канаде амурный интерес. У него жена и сын в поселении «диких» андроидов, расположенном недалеко от Барри. Наш герой поставляет гидроксифенилглицин всему поселку, в первую очередь, конечно, любимой и отпрыску. А веществом его снабжаю я. Так что Батти продался мне душой и телом и сделает все, что я скажу. – Как бы в доказательство, Вечерский коротко бросил андроиду: – Свяжите ему руки, а то как бы наш будущий Центр не сотворил над собой что-нибудь нехорошее. – И, снова обращаясь к Колдуну, добавил: – Видите, мы оба отличаемся от остальных. Мы умеем жертвовать, Дориан. Вы пожертвовали своей подругой, чтобы спасти от нее других Бессмертных и даже совсем безразличных вам людей.

А вот андроид не согласен жертвовать супругой и сынишкой ради высоких принципов.

– И чем же пожертвовали вы? Самантой Морган? – злобно выкрикнул Колдун.

– Это и есть ваш последний вопрос, Дориан? Мы продолжаем игру?

Батти легко перехватил руку Колдуна с инжектором и заломил за спину. Бессмертный пытался вырваться из чистого упрямства, хотя сразу было понятно, что сопротивляться бесполезно. Вскоре оба его запястья опутала пластиковая полоска наручника.

– Хорошо. Я вам отвечу, – сказал Вечерский. – Я пожертвовал всем. И в отличие от вас не уклоняюсь от ответственности.

Каноэ уже отплыло от берега на несколько десятков метров, так что голос ученого звучал едва слышно. Колдун подошел к самой воде и проорал:

– Ради чего, Алекс?!

Вода была ледяной – Колдун заметил это, когда она хлынула в ботинки.

– Ради чего?! Ради того, чтобы мир превратился в гладиаторскую арену, где все убивают всех?!

«Но так было всегда, Дориан».

Голос Вечерского у него в голове звучал как-то странно, словно ученый сильно повредил связки – но какое отношение голосовой аппарат имеет к телепатии?

«Наш мир не изменился за десять с лишним тысячелетий истории цивилизации. Человек не изменился. Вопреки всем прогнозам, никакой вертикальной эволюции вида Homo Sapiens Sapiens не наблюдалось. Или она шла слишком медленно. Биология на сто тысяч лет отстала от технологии. Я всего-то навсего решил ее подстегнуть. А теперь отойдите в сторону».