Алина в Стране Чудес - Владимир Контровский

Всё это, ясен хрен, я обдумала заранее, и потому изложила коротко и доходчиво. Я не сомневалась, что маги клюнут: ведь я прежде всего заботилась как бы о них самих и о благе страны, и только в последнюю очередь — о себе, любимой. С работой я справлюсь, легко: я блондинка и умею вдохновенно врать — что ещё нужно женщине, чтобы сделаться премьер-министром? А если я стану примой нового правительства, мне будет уже глубоко плевать на все эти околотронные разборки — будь там хоть выборы, хоть поножовщина. Власть я уже не упущу и позабочусь, чтобы в самом скором времени все эти маги-архимаги смотрели друг на друга, как солдат на окопную вошь, и обращались бы ко мне по всякому поводу и без повода.

Архимаги молчали, обдумывая услышанное. По их деревянным физиономиям ничего нельзя было понять, однако я не сомневалась: если бы сказанное умной мной было бы магам круто против шерсти, мне бы об этом уже так прямо и сказали — тут у них просто с этим делом.

— Хорошо, — произнёс наконец Истраль, — мы слышали. Вы затронули очень важный вопрос, ваше величество, касающийся судеб очень многих разумных существ и судьбы всего нашего мира. Нам бы не хотелось давать необдуманный ответ — мы должны всё обсудить и взвесить все "за" и "против". Мы ответим вам, королева Алава, — через три дня.

— О'кей, — согласилась я и встала со своего кресла, — через три дня так через три дня. Надеюсь, вы примите умное решение, ваша мудрость.

— Не сомневайтесь, ваше величество, — бесстрастно проговорил эльфийский маг, — мы примем мудрое решение.

* * *

После ухода королевы Алавы четверо магов какое-то время сидели молча.

— Эта женщина очень умна, — нарушил молчание Арыч, — и очень энергична.

— В её мире, — Нитофон криво усмехнулся, — есть поговорка: "Такую бы энергию, да в мирных целях!".

— Но она действительно коснулась нашей болевой точки, — заметил Истраль. — Право на власть — в той форме, в какой оно существует в Эххленде, — это проблема.

— Она врала, врала непрерывно! — костистое лицо Азина пошло красными пятнами. — Для неё врать — это так же естественно, как для любого эхха — дышать, а для нас с вами, коллеги, — творить чары! Она думает только о себе, а все остальные для неё — просто пыль под ногами!

— Неужели разумное существо может быть таким? — недоверчиво спросил Арыч.

— В примитивных юных мирах, — вздохнул Нитофон, — таких сколько угодно.

— Кажется, я догадываюсь, почему она отмечена Великой Случайностью, — произнёс Истраль. — Это испытание на прочность — не самой Алины-Активии, а всего нашего мира.

— Алава — болезнетворный вирус с высокой проникающей способностью?

— Вы проницательны, коллега Азин, — как всегда, — ректор Академии почесал кончик хрящеватого носа. — Да, что-то в этом роде.

— Она далеко пойдёт… — задумчиво проговорил Арыч.

— Пусть идёт как можно дальше, — сердито бросил Нитофон.

— Но только не в нашем мире, — закончил Азин.

— Итак, коллеги, — Истраль приподнял левую бровь, — решение принято?

* * *

— Вот, значит, как… — проговорил его величество Шумву-шах, глядя в узкую бойницу сторожевой башни на боевые корабли, теснившиеся в гавани Порт-Фолио, главной военно-морской базы южного побережья Эххленда; между насупленными бровями короля пролегла резкая складка. — Вот, значит, как, — повторил он, доставая из походной кожаной сумки шар зеленоватого цвета величиной с детскую голову и садясь за низкий деревянный стол.

Сдвинув в сторону кучу пергаментов, король положил шар на стол, дотронулся до него, немного покачал и произнёс негромко:

— Ты меня слышишь?

— Слышу, — ответил холодный женский голос.

— Ты была права, Нелль, — Шумву-шах тяжело вздохнул, — а я был не прав. Жду тебя в Камероне — приезжай.

— Я буду в столице через два дня, Шум.

Шар полыхнул голубым и погас. Король снова вздохнул, немного подождал, и через две минуты фразу "Жду тебя в Камероне" услышал от него маг Гильдии стражей Порталов Причасах.

— Я буду в столице через два дня, ваше величество, — ответил страж Рощи.

* * *

Шумву-принца, сына Ослабеллы и его эльфийского величества, я впервые увидела на своей свадьбе. Парень не произвёл на меня никакого впечатления — ноль без палочки, без вопросов. Да, одет он был, конечно, с иголочки — принц всё-таки, — но весь его внешний вид ну просто кричал о том, что комплексов у королевского сынули выше крыши. Клочковатые волосы непонятного цвета, безвольный рот, блеклые глаза снулой рыбы, сутулая фигура, неуверенные движения — короче, полный лузер, у нас таких среди парней каждый третий (или даже каждый второй). Лет ему было примерно пятьдесят — юноша по здешним меркам, — но выглядел он среди уверенных в себе эльфийских аристократов и магов-гумов сущим тинэйджером, случайно затесавшимся в компанию взрослых. В общем, отметила я про себя факт существования этого тяжёлого последствия брака по ошибке и забыла, как его зовут.

Однако по ходу пьесы я сообразила, что этот как бы принц может мне пригодиться, и решила его приручить. То, что трон правителя Полуденной стороны мальчику не светит ни под каким соусом, было ясно как дважды два: магических способностей у Подшумка (так я его прозвала) было не больше, чем у любого эхха-простолюдина — даже я, наверно, смогла бы сыграть с ним на этом поле на равных. А познакомившись с Шумву-принцем поближе, я поняла, что парень мягок, как кусок теста, — из него можно вылепить всё, что угодно.

Подшумок привязался ко мне, как собачонка, и с радостью сопровождал меня везде и всюду (бывало так, что его величество был по горло занят государственными делами, и тогда я проводила досуг в компании его сына). Король благосклонно отнёсся к нашей типа дружбе:

— У Шумву-принца было тяжёлое детство, — сказал он с грустью, — ему так не хватало материнской любви. Я буду рад, Алава, если вы сможете заменить ему мать.

По моим наблюдениям, пацану не хватало не только материнской любви — понятно, что девушки на таких не клюют. Мысль трахнуться с Подшумком под шумок где-нибудь в рощице во время наших прогулок по столице мне в голову не приходила — он меня ни капли не возбуждал как мужчина, — хотя я видела, что он тихо млеет при виде моих прелестей, чуть прикрытых эротичными эххийскими нарядами, которые я меняла каждый день. Я заигрывала с ним чисто инстинктивно — женщина я или нет? — однако никаких вольностей не допускала: не тот случай.

Но в моих планах по коренному переустройству системы власти в Эххленде место для Подшумка нашлось. Его отец в качестве короля (пусть даже декоративного) меня никак не устраивал: Шумву-шах был личностью с характером — такой не будет плясать под чужую дудку. Кроме того, Шумок пользовался популярностью: он мог и воспротивиться крутым переменам, а столкновение между архимагами и королём с его рыцарями могло кончиться для меня очень печально. И я решила заранее себя обезопасить, заменив Шумву-шаха Шумву-принцем — этот-то уж наверняка будет делать то, что я скажу. А в дальнейшем можно будет списать в тираж и Подшумка — трон не постель, на нём и одной не холодно, — а героем моего романа выбрать де Камерона. Виконт был настоящим мужчиной и главой рыцарей ближнего круга: магия магией, а иметь под рукой отряд преданных головорезов совсем нелишне.