Психопатки. Психология женского зла - Лидия Бенеке
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В ближайшие дни дом Линды и Бева становится штаб-квартирой для всех родственников, друзей и знакомых, которые хотят поддержать семью в этот сложный период. Бев организует молебны за детей через свои связи с христианскими группами. Дэвид и Сьюзан проводят там несколько следующих дней и круглосуточно окружены близкими людьми.
Практически каждый, кто знает семью, приходит, чтобы оказать поддержку. Однако Том не появляется. Он только звонит на следующий день после исчезновения мальчиков и пытается сказать Сьюзан несколько утешительных слов. Его удивляет, что она не особо интересуется разговором о пропавших сыновьях, а хочет обсудить с ним их с Томом отношения. В дружелюбной, но решительной манере он игнорирует эту ее попытку, говоря, что она не должна беспокоиться об этом и что благополучие детей сейчас превыше всего. Когда вскоре после случившегося ее навещают коллеги по работе, Тома среди них нет. Сьюзан спрашивает женщину, которая близко общается с Томом, когда же он наконец навестит ее. Несмотря на весь переполох, Сьюзан зациклена на мужчине, и некоторые из присутствующих находят такое поведение странным в данной ситуации.
В последующие дни полиция интенсивно ищет предполагаемого похитителя, одновременно проверяя другие гипотезы. Согласно описанию матери составляют фоторобот преступника. СМИ активно освещают эту драматическую историю. Сьюзан и Дэвид дают многочисленные интервью, во время которых женщина в основном лишь рыдает: по ее лицу текут самые настоящие слезы, которые она не вытирает, — будто хочет, чтобы камера как следует их запечатлела. Раз за разом она и Дэвид умоляют похитителя или похитителей не причинять вреда детям и вернуть их домой. Душераздирающая история вызвает огромное сочувствие. Своими эмоциональными заявлениями Сьюзан, которая выглядит отчаявшейся и говорит, не поднимая глаз, поначалу трогает сердца многих: «Я хочу сказать своим малышам, что мама очень сильно любит вас… и папа, и вся семья так сильно любят вас… и вы должны быть сильными, потому что вы… я знаю, я просто чувствую сердцем, что с вами все в порядке… и вы должны заботиться друг о друге… а ваши мама и папа будут здесь, когда вы вернетесь домой…». В другом интервью она говорит сквозь слезы: «Я чувствую, что у меня забрали весь мир… Я имею в виду… моих детей, мою жизнь… с ними просто должно быть все хорошо…»
В то время как по всей стране люди затаив дыхание следят за развитием этой трагической истории, полиция начинает все сильнее сомневаться в показаниях Сьюзан. Ее описание подозреваемого кажется опытному художнику-криминалисту странным, да и временные отрезки того вечера, зафиксированные с ее слов, не совпадают с остальными данными расследования. Ключевая ошибка в показаниях Сьюзан — это утверждение о том, что она остановилась на красный свет у конкретного светофора, когда похититель запрыгнул в ее машину. Сьюзан утверждает, что в поле зрения не было других транспортных средств, поэтому и свидетелей происшествия быть не могло. Однако полиция выяснила, что этот светофор переключается на красный только в том случае, если к перекрестку подъезжает другой автомобиль.
В совокупности следователи находят все больше несоответствий и поводов для подозрений. Их сомнения усиливаются после того, как они узнают о связи Сьюзан и Тома. Когда полицейские спрашивают, имеет ли недавний разрыв какое-то отношение к исчезновению мальчиков, та совершает ошибку, отвечая: «Ни один мужчина не заставит меня причинить вред моим детям. Они были моей жизнью!» Мать, отчаянно желающая вернуть похищенных сыновей, скорее всего, не скажет в прошедшем времени о том, как они значимы для нее. С этого момента следователи начинают думать, что Сьюзан знает, что ее дети мертвы.
Среди прочего они замечают, что Сьюзан постоянно начинает рыдать в подходящий момент и делает вид, что плачет, однако слез на ее лице не видно. Они озвучивают ей свои подозрения, убеждая признаться в убийстве детей. Женщина театрально изображает негодование, грубо обзывает беседующего с ней офицера и выбегает из полицейского участка с криками: «Сукин сын! Как ты мог такое подумать! Не могу поверить, что вы считаете меня виновной!» Как и в других жизненных ситуациях, Сьюзан пытается манипулировать окружающими за счет преувеличенно сильных эмоций. На полицейских это не производит впечатления.
По прошествии времени общественное мнение таже начинает склоняться в сторону недоверия к Сьюзан. Предыстория с Томом, его конкретное заявление о том, что он не хочет детей, и одержимость Сьюзан мечтой об идеальном будущем вместе с ним — все это напоминает хорошо известную в США историю Дианы Даунс, которая случилась всего одиннадцать лет назад.
Давление на Сьюзан усиливается: в семье царит отчаяние по поводу исчезновения детей, следственные органы продолжают вызывать женщину на длительные допросы, на которых ей сообщают, что она является главным подозреваемым, и даже СМИ и общественность все больше сомневаются в ее невиновности. Однако Дэвид, как он признается впоследствии, безоговорочно верит жене и ее версии событий. Он любит сыновей и просто не может представить, что их мать могла что-то с ними сделать. Поэтому 3 ноября 1994 года, через девять дней после исчезновения мальчиков, он и Сьюзан снова принимают участие в ряде телевизионных интервью, которые транслируются во всех новостных программах. Передачу смотрят и в гостиной родителей Сьюзан. На записи Дэвид подавленно смотрит перед собой и держит Сьюзан за руку, пока та отвечает на вопрос о подозрениях в отношении нее: «Моя первая реакция — мне больно знать, что меня обвиняют или что все считают меня способной причинить страдание собственным детям. Для матери это естественный инстинкт — защитить своих детей от опасности. И самая сложная часть этого испытания — не знать, есть ли у
