Воины Новороссии. Подвиги народных героев - Михаил Иванович Федоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Быбко:
— Ребята, они нас прикрывали. Мы отходили, а они нас прикрывали.
Ракуленко:
— Реально хорошо прикрывали…
Журналист:
— Слава Богу, вышли. Весь экипаж жив.
Ракуленко:
— Они раненые, — показал на Валерия Быбко. — Меня ранило потом. Ребят отправили в госпиталь, а я помогал выгружать снаряды. Короче, малость в окружении были еще до вечера. И там уже ранило в ногу. Пришлось до своих выползать.
Журналист:
— Звания Героя Донецкой Республики — это высшее звание Республики. Мне хотелось узнать ваше отношение, что вы вдруг неожиданно для себя стали Героями. Как это было?
Ракуленко:
— Мне сказали в госпитале. Приехали. Конечно, это было приятно. Что заметили. Там у ребят много, очень много подвигов. Может, меньше нашего, и пехота там хорошо, и разведка. В Логвиново вообще молодцы. Там стояли.
Журналист:
— Как люди относятся к вам? Уважают?
Быбко:
— В троллейбусе узнают. Руку пожимают. Обнимаются. Ну, по-доброму. Вообще со времени ведения боев я не видел к нам плохого отношения. Я не привык смотреть на жизнь через розовые очки. Суровая правда, но люди рады. Вот насколько я вижу. Рады, что есть мы. Армия ДНР.
Ракуленко:
— Спасибо тем, кто нам в Логвиново, в Еленовке помогли, с кем мы работали. Я имею в виду и пехоту, и всех. Разведка, артиллеристы. Самоходки. Это дорогого стоит.
Быбко:
— Смотрю, сейчас в России хорошо: и выделяют на армию, и контролируют. Чтобы деньги шли целенаправленно.
Ракуленко:
— Так и у нас будет.
Быбко:
— Это не одним днем делается. Наладится. Как я смотрел, порядок на улицах наводят. Так и в сфере управления наведется порядок и будет поддерживаться. Навести порядок и потом его поддерживать и контролировать. Так во всем. От порядка на улицах до порядка во власти».
3. Статья «Главный бой танкиста Серого»
Из торезской центральной библиотеки прислали статью «Главный бой танкиста Серого» в журнале «Ровесники».
В ней я нашел еще много интересного.
Ракуленко, которого автор статьи называл Серым, поведал читателям:
«Я в армии еще на Т-54 служил, а в учебке у нас вообще Т-34 были! Сначала боялся. Думаю: как с таким монстром справиться? Но потом ничего, привык. Руки-ноги помнят, что делать…»
Как говорят, тяжело в учении, легко в бою.
Серый о бое в Логвиново:
«Все свои позиции мы “делали ногами”, как учили в Советской армии. Прошлись, посмотрели варианты, куда отходить. Оборудовали основную позицию, запасную. И так вышло, что 12 февраля выскочили на основную позицию и опередили “укров” минуты на две раньше до того, как они нас заметили… Получилось: три машины против нашей одной. Шансов у нас не было. Но они нас не заметили! Они шли сверху и, если бы заметили, — расстреляли нас».
Танкисты вовремя и удачно выбрали позицию перед боем.
Ракуленко: «Наводчик у нас классный! Мы ехали, а он говорил: “Я сегодня в кого-нибудь попаду! Точно попаду!” А командир смеялся: “Попади хоть в кого-нибудь!”»
Здесь же я прочитал и про попадание в танк и о том, как Ракуленко «малость в окружении был»…
Серый:
«…У нас заклинило пушку… Машина загорелась, ребята выскочили, потом я. Я ее отвел под насыпь, машина была на ходу нормально. Хотел спасти, так сказать. Но они на другой день просто расстреляли ее пустую. Экипаж был живой: командир контуженный, у наводчика повреждена нижняя челюсть… После того, как их эвакуировали (командира и наводчика — от авт.), я остался. Нас отрезали. Еще целый день мы отбивались в окружении с пехотинцами… Потом меня зацепило, пришлось километра два ползти по полю на наши позиции, на высоту. В это время вниз спустилась третья “укровская” машина Т-64, она расстреливала нашу пехоту. Она выехала на трассу… подставила борт. И наши с высоты ее расстреляли. А я как раз лежал метрах в двадцати от нее, под насыпью. К своим удалось выйти только через несколько часов. Справа на поле были “укропы”, там стояли четыре “бэхи” (боевые машины пехоты), слева — наша высота. А между ними я. Будешь шевелиться — и те и другие заметят, пристрелят, долго разбираться не будут. Так что пришлось ждать, пока наши “семьдесятдвойки” не пошли в атаку, за ними — пехота. Когда они подошли метров на сто, начал махать руками, кричать, что свой. Так меня нашли».
Ракуленко еще добавил:
«Я за несколько месяцев поменял три машины и три экипажа. Ребята, Слава Богу, живы. А вот машины, как бы это сказать, помялись».
C чувством юмора у танкистов проблем не было.
На память пришла песня с немного переиначенными словами:
Но разведка доложила точно:
И пошел, командою взметен,
По родной земле моей донбасской
Броневой ударный батальон.
Мчались танки, ветер подымая,
Наступала грозная броня.
И летели наземь басурманы,
Под напором стали и огня.
И добили — песня в том порука —
Всех врагов в атаке огневой
Три танкиста — три отважных друга —
Экипаж машины боевой!
Три танкиста — три отважных друга — Сергей Ракуленко, Андрей Зайцев и Валерий Быбко били «нациков» в Логвиново.
В конце статьи прочитал про Серого, что тот оставил военную службу и живет в Торезе, и автор призывал: «Навестите его!»
4. Переписка с торезской библиотекой. Рассказ Зайцева
Я сразу написал письмо в торезскую библиотеку:
«Дорогая Ирина Сергеевна! Дорогие сотрудники библиотеки! Огромное спасибо. Очень просил бы Вас (кого-то из сотрудников) помочь еще в сборе материала. Ведь у кого-то… жена, мама (у Серого, как его величают собратья), вот с кем мне поговорить. Или по скайпу, или ответить на вопросы. Выясните, кто есть. И как нам это осуществить… Очень жду. Надо сделать хороший материал с Вашей помощью. Ребята это заслужили. А потом публикацией пополнить вашу библиотеку. Федоров»
Мне вскоре ответили:
«Михаил Иванович, мы обязательно выясним, где родственники или знакомые, и Вам сообщим…»
А тем временем нашел интервью Зайцева, данное им 2 апреля 2019 года. Несмотря на некоторые повторения, внимательно слушал. Рассказ участника боя под Логвиново казался вещим:
«Там был бой. Я могу сказать — ад, — говорил Зайцев. — Было очень страшно. Там все сравнивали с землей. Все это началось 12 февраля 2015 года в 6:00 утра. Ранним утром. Как только стихла канонада, враг пошел в прорыв. Их решение было сломать “котел”, сделать выход, чтобы каратели оттуда вышли. Рельеф местности не позволял нам
