Три билета в кино - Яна Эдгаровна Ткачёва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Словно во сне я почувствовала, как он очень бережно и нежно разворачивает меня к себе лицом. Как я и думала, Сашка стоял на коленях и теперь лицом практически уткнулся мне в живот. Надавив мне на бедра, он усадил меня на край ванны, а Женька, приподнявшись, обхватил меня за плечи, прижимаясь влажным торсом к моей спине. Я посетовала, что футболка все еще на мне, но отвлекли ладони Сашки, переместившиеся мне на колени. В его глазах было столько страха и осторожности, что я выкинула все сомнения из головы. Они любят меня, они заботятся обо мне, никто здесь не причинит мне вреда.
Очень медленно Сашка провел от коленей вверх по бедрам и обратно, будто успокаивая. Жека точно таким же образом провел по плечам. Я шумно выдохнула и только сейчас осознала, что все это время задерживала дыхание. Сашка смотрел на меня вопросительно и со всеобъемлющим терпением. Я решительно кивнула. Я хотела этого.
Он при очередном поглаживании дошел до коленей и мягко развел их в стороны. Женька издал рваный вдох и сжал мои плечи чуть сильнее. Мне показалось, что все дело в выражении лица Сашки, с которым он уставился мне между ног. Его рот был приоткрыт, а глаза влажно блестели. Он выглядел очень возбужденным и соблазнительным в этот момент. Несмотря на страшную неловкость, я почувствовала, что страсть затягивает меня в водоворот, лишая сомнений.
Женька за моей спиной часто задышал, а Сашка, простонав, вдруг наклонился и поцеловал меня прямо между ног. Страх и стыд ударили в меня, словно порыв ледяного ветра, лишая возбуждения. От неожиданности я так сильно дернулась, что мы с Женькой повалились в ванну. Я увидела расширившиеся в страхе глаза Сашки, услышала сдавленный вой Жеки, после чего он немного неловко спихнул меня с себя. Мои ноги нелепо болтались у Сашкиного лица, а Жека, скрючившись, подвывал, прижимая ладони к паху. Наши тела барахтались в тесной ванне. Какой стыд! Я все испортила. В ужасе я закрыла лицо ладонями.
Вдруг мою стопу обхватила рука, и я почувствовала, как кто-то нажимает на кожу. Я чуть раздвинула пальцы рук и увидела, что Сашка деловито держит мою ступню, словно трубку телефона, и будто бы набирает номер, нажимая на кнопки. В этот же момент Жека простонал, уколов меня страхом и чувством вины:
– Кажется, у меня перелом жизненно важного органа…
– Тррр-тррр! – одновременно пропел Сашка, губы его влажно блестели, и он улыбался во весь рот. – Алло, алло, меня слышно?
От неожиданности Жека перестал подвывать и смотрел на Сашку как на сумасшедшего.
– Алло, меня слышно? – повторил Саня.
– Да, – пискнула я.
– Передайте этому остолопу, – серьезно сказал Сашка, – что всё с его дружком в порядке.
– Пошел ты! – грубые слова Жеки не вязались с насмешливым тоном.
Убрав ладони от лица и повернув голову, я увидела, что он выглядит уже спокойнее.
– У меня тут чрезвычайная ситуация, – продолжил Сашка, – и я решил позвонить по ногофону доверия.
– Что у вас случилось? – включился Жека, устраиваясь поудобнее и поморщившись. Наверное, ему было все-таки до сих пор больно.
– У меня тут был неловкий опыт орального секса, – шепотом поделился Сашка. – Я боюсь, что поторопился и все испортил с нашей девушкой.
Я недоверчиво посмотрела на него.
– Потому что наша девушка должна не бояться говорить «нет», когда не готова, – назидательно ответил Жека. – А вам, молодой человек, не стоит лететь вперед паровоза. И практически ломать чужие… судьбы.
Жека указал себе между ног, и мы, не выдержав, рассмеялись. Возбуждение схлынуло. Я барахталась в мокрой майке и без трусов в ванне со своим голым парнем. А второй мой парень звонил нам по моей торчащей перед его лицом ступне. Как он назвал это? Ногофон?
Смеясь, Сашка приложил мою ступню себе ко лбу и легко поцеловал пятку. Я отдернула ногу, продолжая хихикать. Щекотно. Я любила то, что они не давали мне почувствовать себя неправильной, всегда разделяя как прекрасные моменты, так и неловкие и пугающие. Я любила их.
– До четырнадцати лет, – вдруг выдал Жека между смешками, – я думал, что оральный секс как-то связан со словом «орать»… Ну то есть, понимаете… – его душил смех, – я думал, во время него орут.
Сашка взвыл, и я присоединилась к нему. Трясясь и пытаясь произнести: «А в словарь посмотреть не пробовал?», Сашка уперся лбом в бортик ванны. Наш оглушительный хохот отражался от кафельных стен, и я была абсолютно счастлива.
Женя
Я сжимал еще хрустящий аттестат за одиннадцатый класс, мне даже не верилось, что школа наконец позади, последние два месяца смешались в одно сплошное пятно: бесконечная суета, зубрежка, нервное напряжение и экзамены. Перед глазами до сих пор стояли билеты, которые мы повторяли с Лисой до умопомрачения, а после Сашка гонял нас по вопросам: примеры из ЕГЭ по алгебре, пробные работы по русскому с анализом текстов, к началу июня меня тошнило от этого всего. Мы стали нервными и даже огрызались друг на друга с Василисой, напряжение давало о себе знать, но вот все закончилось.
Я сидел в брюках и рубашке в актовом зале школы и сжимал результат последних десяти лет[2] моей жизни, Лиса сидела рядом и нервно теребила рукава; ее фамилия шла после моей, и она нервничала перед выходом на сцену. Сделав небольшую уступку, она все же надела платье, в котором была на ужине с моими родителями, но наотрез отказалась делать прическу и макияж и даже покупать новые туфли. Когда прозвучала ее фамилия, я наблюдал, как подруга, слегка запнувшись, прошла к ступенькам, задержалась перед ними, глубоко вздохнула, поднялась на сцену и по сравнению с другими девушками, которые вырядились, будто это была репетиция их собственной свадьбы, выглядела более чем скромно. Простое платье немодного уже фасона и розовые кеды.
Но она была милой. И красивой.
Когда директор протянул ей руку, чтобы поздравить с окончанием школы, подруга замешкалась, но все же подала в ответ свою ладонь для быстрого рукопожатия и, как только получила документ об окончании школы, почти побежала назад, но все же ее глаза светились неподдельным счастьем, когда она вернулась на кресло рядом со мной.
Я знал, что где-то в конце зала сидит Сашка и разделяет наши радость и энтузиазм.
После вручения аттестатов должна была начаться увеселительная программа, но у нас были свои планы. Сначала я расстраивался, что Василиса
