Русский Робинзон - Николай Сибиряков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не решился подвергать здоровье Володи лишениям зимнего пути, близ речки устроил эту землянку с печкой. Речка и небольшое озеро поблизости снабжают нас рыбой. Дичь я не стрелял, сберегая заряды на особенный случай. Вчера вечером, когда поутихла метель, пошел я на речку за водой и увидел недалеко от проруби занесенного снегом человека. Кликнул Володю. Перетащили замерзшего в пещеру. Сняв верхнее, совсем оледеневшее, платье, мы узнали вас. Горе наше было велико при мысли, что Господь привел нас только похоронить вас; зато и радость была безмерна, когда увидели, что жизнь в вас еще теплится. Мы тотчас принялись растирать вас снегом и совершенно восстановили кровообращение, только в чувство привести не смогли. Тогда, покрыв волчьими мехами, оставили вас на волю Божью… Лисицын рассказал все, что приключилось с ним.
— Пока вы совершенно выздоровеете, — закончил он, — мы встретим здесь лето и с помощью компаса направим путь наш к озерам, а оттуда я поведу вас на Приют.
— Чем на Приют, не лучше ли сделать лодку и спуститься на Амур, а там доплывем и до Нерчинска?
— Чтобы быть с вами вместе, я на все согласен, — отвечал Лисицын. — Топоры у нас есть, ручная пила, долото и буравы, так что в построении лодки затруднений не будет.
Через несколько дней наступила весна, вместе с праздником Пасхи, выпавшим в этом году на начало апреля. Лисицын занялся исправлением глиняной печи, которая нестерпимо дымила. Потом устроил окно, затыкавшееся обрубком дерева, и таким образом пустил в землянку солнечный свет. Наконец, переделал дверь, чтобы она плотно притворялась, и тем избавил обитателей землянки от сквозняков. Благодаря его искусству плести верши и стрелять без промаха товарищи имели запасы хорошей пищи. Нога Гедеона с каждым днем делалась лучше, но Лисицын раньше шести недель не позволил ему вставать с постели. По прошествии этого срока Гедеон сперва ходил на костылях, потом с палкой, а когда уверился в совершенном исцелении ноги, начал упражняться в ходьбе, увеличивая каждый день расстояние.
— Я чувствую, что совершенно здоров, — однажды сказал Гедеон. — Пора нам в путь.
— Теперь и я скажу: пора! А ты, Володя, как думаешь?
— Я считаю дни и часы!
— В таком случае, друзья, уложим нынче наши вещи, а завтра, помолясь Богу, отправимся к озерам.
Товарищи двинулись на юго-запад. Компас был истинным благодеянием в лабиринте дремучих лесов, пересеченных потоками, болотами, оврагами, холмами. Магнитная стрелка верно указывала им направление. Лисицын понял теперь, почему не попал на Приют. Заплутавшись в первый день во время метели, он пришел к южным горам вместо северных и, обходя их прихотливые отроги, оказался у зимовки Гедеона.
На двадцатый день странники увидели с возвышенности зеркальную поверхность озер и, исполненные радости, забыли все трудности пути. Однако при всей поспешности они не могли выйти на берег до наступления ночи.
— Слава Богу! — сказал Гедеон. — Мы не ошиблись в направлении. Теперь можно разложить огонь и отдохнуть, а завтра примемся строить лодку или вы поведете нас к Приюту.
— Завтра будет то, что Богу угодно…
Друзья разговаривали тихо, чтобы не разбудить Володю, заснувшего от усталости на траве. Они нарубили валежника. Гедеон начал разводить огонь, а Лисицын пошел с чайником на озеро за водой. Через несколько минут он прибежал к костру и быстро залил огонь.
— Что это вы? — спросил удивленный Гедеон.
— Исправляю нашу ошибку: лесным странникам всякую минуту нужно быть настороже. В полуверсте я увидел большую лодку, освещенную пламенем костра. Значит, у нас есть соседи. И что всего хуже, они видели наш огонь.
— Что же теперь делать? Ежели, не дай Бог, возле нас китайцы? Как мы спасем Володю?
— Прежде всего надо уйти отсюда, чтобы нас не захватили врасплох. Но с нашими вещами трудно пробираться в темноте, а оставить их здесь — значит, отдать в чужие руки и указать наш след.
— Поблизости отсюда я видел овраг, в котором мы можем укрыть наши вещи.
— Так поспешим туда, для нас дорога каждая минута. Будите скорее Володю — ив путь!
Бедный мальчик проснулся на руках Гедеона и хотел было, по своей привычке, громко спросить, что случилось, но осторожный Лисицын вовремя успел зажать ему рот и шепнуть: мы в опасности. Умный Володя послушно последовал за дядей. Гедеон нашел овраг, поросший кустарником, на дне которого с шумом бежал ручеек. Беглецы спустились в овраг и в частом кустарнике спрятали вещи.
— Здесь мы совершенно укрыты от чужих глаз, — сказал Гедеон. — В такую темную ночь мудрено нас найти.
— Согласен, ночью мудрено, а днем легче нас будет поймать здесь, чем в лесу. Если наши соседи — враги, отыскав кострище, они, естественно, предположат этот овраг нашим убежищем. Мой совет — поспешнее удалиться отсюда и направиться туда, где я видел лодку. Там нас искать не будут, а между тем мы сами высмотрим, с кем имеем дело.
— Тогда мы рискуем навсегда оставить здесь наши вещи. Обстоятельства могут сложиться так, что мы не сможем возвратиться сюда.
— Да, это может случиться, но лучше потерять вещи, чем свободу.
— А как же мы будем тогда строить лодку, не имея ни топоров, ни плотницких инструментов?
— Топоры мы возьмем с собой.
— А провизия, порох, пули?
— Провизией и военными припасами мы наполним наши сумки. Прочие же вещи и теплое платье пусть остаются. Теперь лето, а до зимы, Бог даст, доберемся до надежного убежища.
Лисицын наполнил котомки провизией, пулями, порохом и дробью. На свою долю он взял более поклажи, не забыв компас и подзорную трубу.
— Право, Сергей Петрович, лучше бы нам остаться здесь. Я боюсь подвергнуть опасности Володю, — сомневался Гедеон.
— За меня не беспокойтесь, — отозвался мальчик. — В лесу я меньше буду бояться, чем здесь.
— Тише! — шепотом сказал Лисицын. — В лесу со стороны нашего бивака подозрительный шорох. Это шпионы, посланные открыть, кто разводил
