Ахиллес, или Мир Аль-Азифа - Руслан Бурбуля

Конечно, он ни когда себе не позволял проделывать такой трюк с разумными. Среди расы херувимов это было ТАБУ. Применить свое искусство внушения, можно было лишь в случае, когда херувиму могла угрожать явная смертельная опасность. На животных, это правило не распространялось.

Сидкий воины наконец сообразили, что с их животными происходит, что-то странное и поспешили проститься с теми, о которых с недавних пор уже начали слагать легенды. Уже издали, Миро выкрикнул, что сегодня ночью найдет стоянку гоблинского каравана и с соизволения Абсолюта, встретиться с Сидкой принцессой.

— Ума не приложу, как можно было приручить этих чудовищ? — с облегчением проговорил Ахиллес. После того, как весь сидский караван скрылся в сгущающихся сумерках.

— Это по всей видимости большая тайна. Так как этого не знаю даже я. — Арест оглядел окрестности и лениво позевал своей огромной пастью.

— Ну что друг, двигаем к своим. Надо предупредить как гоблинов, так и Сайру, что сегодня ночью у нас появятся гости. Как бы наши попутчики не восприняли появление сидских воинов, как ночное нападение степняков.

Херувим ни чего не ответив, махнул своей шикарной гривой и засеменил в сторону медленно бредущего каравана хунов.

***

Стоянка была разбита, как водится у гоблинов, за считанные минуты. Шатров в пути ни кто не возводил. Кому хотелось спать в закрытом помещении и проспать возможное нападение врага. Три торговца, ловко освободили от замысловатой упряжи своих ящеров и стреножили тех на расстоянии полета вурдской стрелы.

Кибитки были поставлены полукругом. Все рабы были выведены из своих деревянных темниц и отправлены под присмотром одного из гоблинов исправлять свою естественную нужду. Ни кто из них не жаловался и не пытался убежать. Рассматривая испуганные людские лица, Ахиллес еще раз поразился, насколько все-таки человек слаб волей.

Невр ни за что бы не позволил бы себя пленить и превратить в покорного раба. Скорее всего, он бы откусил себе язык и захлебнулся собственной кровью, нежели свыкся с тем, что он стал вещью.

'А эти точно барашки на закланье' — пронеслось у Ахилла в мозгу.

Всем было объявлено, что в скором времени их должны посетить сидкие войны. Ахиллес первым делом поделился этой новостью с Мией. Он пристально всматривался в ее лицо, пытаясь разгадать среди бури эмоций ту, которая бы указала на то, что принцесса попытается при возможности сбежать, но лицо девушки отразило все что угодно, но вот выражение потаенной надежды на свое скорое освобождение, Ахиллес так и не рассмотрел ни в ее взгляде, ни в ее мимике.

— Я разрешаю тебе, оставить при себе Мия свою саблю. Но прошу тебя принцесса, не делай ни каких глупостей. Я позволил Миро с тобой поговорить лишь за тем, что бы он передал твоим родным добрую весть, о том, что теперь тебе не угрожает опасность, так как ты до скончании моей жизни, находишься под моей опекой.

После непродолжительного молчания Мия тихо прошептала:

— Я понимаю господин. Я даю слово, что не причиню вреда своему избавителю от неврского рабства, ни словом, ни делом.

— Да будет так.

В скором временем Михруаб пригласил, как всегда Ахилла отведать горячей хунской каши. На что ахеец конечно же с удовольствием согласился.

Мия кашу не любила и объяснила, как-то в тихоря Аресту, что такую пищу в Сиде употребляют только свиньи и рабы. Однако она быстро сообразила, что такими словами и рассуждениями может рассердить своего избавителя, которому по непонятной для нее причине, эта пища, как раз пришлась по душе. Она попросила херувима никому не рассказывать о своем суждении и после того, как тот выполнил ее просьбу, откровенно прониклась к крылатому льву нескрываемой симпатией. Частенько перед тем, как лечь на ночь, Ахилл отмечал, что Мия перед сном подолгу расчесывала золотым гребешком густую гриву Ареста и при этом без сомнения мысленно с ним общалась. А если брать во внимание, что огромный херувим при этом звучно мурлыкал, как обыкновенный человеческий кот, да изредка переваливался на спину, что как уже знал Ахилл, было признаком явного удовлетворения у этой разумной расы, ахеец пришел к выводу, что принцесса в скором временем станет полноценной спутницей, а для Ареста даже желанной.

Вот и сейчас вместо того, что бы отведать вкусно пахнувшей каши, Мия направилась к развалившемуся херувиму, который сейчас занимался своим туалетом. Сопроводив статную фигуру принцессы долгим взглядом, ахеец развернулся и чуть не столкнулся со своей пассией. По лицу Сайры было заметно, что она нервничает и естественно именно из-за того, что ее избранник, так откровенно рассматривал возможную соперницу.

— Что нравиться???

Ахилл поржал плечами и стыдясь явной фальши в своем голосе, ответил:

— Да что ты!? Разве кто-то может с тобой сравниться!

— Мда… — явно раздраженно заметила защитница. — Смотри у меня Ахилл, я не посмотрю, что ты Абсолют, в миг лишишься у меня всего своего мужского достоинства.

— Пошли… Хватить видеть в любых моих взглядах брошенных в сторону женщин, лишь похоть. Мне пока и тебя достаточно.

— Я тебе дам достаточно. — и Сайра тут же оголила свои клыки.

— Ладно, ладно пойдем к костру. Я проголодался.

Обняв Сайру за тонкую талию Ахиллес, направился к костру Михруаба.

Пообедав и с удовольствием раскинувшись на мягких подушках, ахеец слушал рассказ маленького гоблина, повествовавший об укладе и жизни самых скрытных существ Аль-Азифа. Ими естественно были нейриды. Нейриды судя по изложению хуна, жили исключительно в Срединном соленом море. Пресная вода для них была чем-то вроде с родни отравы. Если заставить морское существо находиться в пресном водоеме около часа, то нейрид превратиться в безвольное и тупое создание. Зато морской народ мог трое суток жить на открытом воздухе. Но для них важно, что бы они дышали именно соленным воздухом моря и по этой причине вся их раса ни когда не забредает далеко от морских побережий. Сами они довольно искусные воины и безусловно их тело обладало колоссальной физической силой. Похожи они на людей, но вот на их головах отсутствуют волосы и на шеи расположены жабры на манер акульих. Глаза большие, без белка и обычно черного цвета. Любят жить на небольшой глубине и сами выращивают свои дома.

— Как это сами? — удивился Ахиллес.

Отхлебнув немного крепкой настойки сваренной из каких-то кореньев, гоблин усмехнулся и продолжил:

— Называют они их кораллами. Это что-то вроде растения, которое однако питается мельчайшими живыми организмами. После того, как жизненный цикл такой вот ветви проходит, кораллы затвердевают и по крепости не уступают даже камню, хотя намного его легче. Я слышал рассказ одного пленного мина, когда бывал с одним из караванов в Аргосе, что их подводные и наводные дворцы, это самое прекрасные строения, которые были возведены в этом мире. Так вот… Живут они кланами, на манер вурдской расы… Главы кланов выбирают среди себя вожака и величают его на кенский манер — императором. Их император имеет власть только тогда, когда нерийды ведут с кем ни будь войну. Вообще, мое мнение таково, что если бы эта раса была создана своим морским богом, такой же плодовитой, как и люди, не было бы силы, которая бы смогла бы одолеть на суше или на море их войско.