Ахиллес, или Мир Аль-Азифа - Руслан Бурбуля

Ахиллес часами обсуждал с Арестом одну и ту же тему. Что им делать если вурдские старейшины решат отнять у них Мию. Ведь от принятого ими решения зависело жить ли Ахиллу дальше под горячим солнцем Аль-Азифа или нет.

Херувим и слушать не хотел своего друга, когда тот предлагал самим придти в Эу-Тай. В то место, где собирались все древние (старейшины вурдов) для принятия важнейших решений, касающихся всей расы.

— Ахиллес!!! Ты словно малый несмышленый котенок! — мысли херувима несмотря на нескрываемую иронию, несли приятный эмоциональный оттенок. Ему нравилось общаться с человеком, ставшим для херувима, чем то вроде членом его семьи, после того, как тот спас его от голодной смерти в самом начале их знакомства. — Стоит тебе лишь появиться в их пределах и тебя тут же поработят. И что более страшнее, заставят весь остаток твоей жизни служить им в качестве раба. И поверь мне, мнение Богини Реи, возродившей тебя к жизни, для таких существ, как древние вурды, не что иное, как пустой звук. На мой взгляд они сами были когда-то богами, но придя в этот мир решили, обличить свое естество в плоть и создать для услужения себе новую расу существ.

— Их воинского искусства я ни сколько не страшусь. Ведь в конце концов, кем бы они ни были в прошлом, теперь они живут во плоти. А плоть, как ты уже знаешь, я могу умерщвлять так же искусно, как скажем и их Защитницы. А что касается их магических способностей! На то ведь у меня есть ты. Да и Сайра, я полагаю теперь скорее предаст все свои устои, нежели позволит им причинить мне какой либо вред.

— Ты так уверен в ее чувствах? — удивился Арест.

— Настолько Арест, что меня это даже пугает. Знаешь ли, я ни когда не мечтал связать свою жизнь с единственной женщиной. А тут получается, что Сайра теперь мне не оставляет ни какого выбора. Или она или никто другой. Более того у меня такое чувство, что она и меня попытается отправить к праотцам, стоит только мне объявить, что решил разорвать с ней наши взаимоотношения.

— А что ты и в за правду подумываешь над этим?

— Да нет… Пока! Но я ни когда не жил так, как того хотел кто-либо. Я всегда был свободен и таковым хочу закончить и нынешний жизненный цикл.

— Однако теперь ведь ты живешь именно для того, что бы выполнить чужую волю? Пусть и волю богини, но все-таки!!! — заметил херувим.

— Тут ты прав. Однако скажу тебе по секрету, так будет продолжаться лишь до тех пор пока я полностью не разберусь со слабостями Реи. Она хоть и богиня, но и у богов есть слабые стороны, познав которые, смертный может избавиться от их назойливого влияния.

Херувим с удовольствие рыкнул и с шумом расправил свои перепончатые крылья.

— Тут ты прав человек. Однако во всем остальном, я бы посоветовал прислушаться к предложению Сайры. Пусть она сама направиться в Эу-Тай и передаст им твои условия. Самому, подставлять под клыки свою яремную вену, по крайней мере безрассудно.

Ахилл поглядел на проходивший мимо них сидский караван. Тягловые животные были как и у гоблиннов, огромными длинношеими ящерами. Но вот охраняли многочисленную вереницу повозок желтокожие воины. Они сидели на своих тулах или как еще называли — Му, порода двуногих ящеров, которые походят на степных плезов, однако были намного крупнее последних. Для того, что бы научиться управлять этими созданиями, и что еще важнее, подчинять этих тварей своим приказам, сидские воины воспитывали двуногих находясь рядом с ними практически с момента их вылупления из яйца. Только таким образом тул, мог привыкнуть к запаху своего хозяина и позволить последнему рано или поздно взгромоздить на свою спину седло.

Когда первый тягловый ящер поравнялся с медленно вышагивающими путниками, в сторону Ареста и ахейца стремительно приблизились трое желтокожих воинов на своих ездовых ящерах. Ахиллес невольно залюбовался грациозными движениями этих опасных хищников. Тем не менее ахеец внутренне приготовился к возможной схватке. Остановившись в двадцати локтях от человека и херувима, один из наездников, в немом приветствии, поднял вверх свою правую ладонь.

— Мир вам путники. И да продлят вам могущественные боги нить вашей судьбы.

— И тебе воин удачного дня и мирного неба над головой твоим детям и женщинам. — Ахиллес догадался, что сидские наездники не пытаются затеять ссору, поэтому воткнул острие своего копья в жирную и плодородную почву бескрайней степи.

— Абсолют! Я Миро, из благословенного Сида. Страж северных ворот моего Города. Здесь, сопровождаю купеческий караван своей страны и должен был выступать на растилалище, в надежде отвоевать у невров нашу молодую госпожу. После лицезрения твоего боя с Трру, я понял. Мне не одолеть тебя и потому, я решил при помощи мира решить свою миссию. Назови свою цену, которую ты хотел бы получить за жизнь своей рабыни… — последнее слово он произнес с нескрываемой горечью в голосе… — Мии и ты получишь все, что только пожелаешь.

— Я не торговец достопочтимый Миро и не стану с тобой торговаться. Но я уважаю твою добрую волю и понимаю горе твоего правителя. Однако я вынужден по некоторым причинам отказать тебе в твоей просьбе. Ты можешь передать своему повелителю следующее. Мия не рабыня, и ей не будет причинен вред, за что ручаюсь своей честью. Однако, она останется под моим покровительством до скончания отмеренного ей богами срока. На то, как я уже сказал, есть причины. Однако если ты хочешь, то можешь поговорить с нею и самолично убедиться в моей честности.

По выражению лица Миро было понятно, что желтокожий воин огорчен отказом на свое предложение и теперь стоит перед сложным выбором, который сводился к тому, что теперь ему предстояло или вызвать на поединок самого Абсолюта или же ни с чем предстать пред очами своего господина. Рассудок все-таки победил чувства, и Миро решил хотя бы поговорить с той, которая по рождению должна была наследовать трон властителей его родины. Он почесал за роговым отростком на шеи своего тула, заставляя того успокоится.

Ящер голодными глазами сверлил тела двух одиноко стоящие фигуры, от которых исходила уверенность в своем превосходстве. Все три ящера с удовольствием бы кинулись на одиночек, и по этому недоумевали, почему же не следует команды их хозяев для начала атаки.

Херувим презрительно рассматривал тех, чьих родственников еще в начале своего пути он растерзал в количестве более тридцати особей. Эти одомашненные ящеры без сомнения были намного опаснее плезов, однако даже такие проворные и крупные хищники, не представляли смертельной опасности для такого существа, как Арест. Пока Ахилл общался с предводителем воинов сидкого каравана, Арест забавлялся тем, что создавал в мозгу всех трех тулов соблазнительные для последних образы. Будто перед ними сейчас находилась освежеванная туша степного буйвола. Арест всегда любил применять к опасным бессознательным хищникам свое искусство создания иллюзий.