Лихолетье Ойкумены - Вершинин Лев Рэмович

С другой стороны, твой предполагаемый воспитанник пока еще крайне мал, и многое может перемениться. Не могу исключать, что ты подготовишь себя к сей стезе, а возможно, что и родитель передумает, подыскав иного, более опытного в общении с детворой наставника. Лично я, правда, склоняюсь к мысли, что вопрос исчерпается сам собою! Помяни мое слово! Когда малыш твердо встанет на ноги, его заберет к себе дед! Это будет наилучшим решением из всех возможных. В безалаберных руках Деметрия дитя неизбежно вырастет избалованной всеобщим потаканием и преклонением куклой, и вряд ли сумеет раскрыть хорошие задатки, заложенные при рождении, как это, собственно, и произошло с его отцом. Дед же способен обеспечить мальчику все необходимое для того, чтобы внук, подрастая, реализовывал все лучшее, унаследованное как от сурового Антигона, так и от яркого Деметрия. Тем более что Антигону мальчишка этот, недаром названный в его честь, необходим значительно более, нежели родному отцу! Век Одноглазого клонится к закату, и нельзя не понять его желания оставить после себя на земле, рядом с Деметрием, второго Антигона, который смог бы позаботиться о том, чтобы отец не промотал все, прилежно созданное дедом! Помяни мое слово! Внука, Антигона Младшего, старик воспитает совсем иначе, нежели воспитывал сына.

Впрочем, не стану судить искренне уважаемого мною наместника Азии излишне строго. Чувства его к Деметрию, кажущиеся иногда несколько гипертрофированными, объяснимы и понятны: сынишка – младший из четырех, поздний, баловень и всеобщий любимец (наставник Эвмен говорил, что даже Божественный любил позабавиться, пичкая его конфетами), вдруг оказывается единственным и последним?! Простим Одноглазому эту слабость, в конце концов, их – я имею в виду слабости, а не сыновей – у него не так много, как у прочих…

Относительно изложенных тобою новостей. С законным удовлетворением отмечаю, что прогнозы мои были точны, и ты, заглянув в архив, можешь в этом убедиться. Мир с Птолемеем и Селевком, а точнее – безоговорочная сдача спорных провинций, был неизбежен и отнюдь не знаменует собою окончательный проигрыш Одноглазого. Просто архистратег Антигон решил наконец-то, и решил абсолютно правильно, не находиться более в преглупом положении осла, не знающего, какую из равноудаленных копен сена выбрать на обед. Затянув размышления, осел может пасть от голода! Антигон же кто угодно, но только не осел! И насколько я понимаю, давно уже и серьезно просчитывал вариант временного отказа от копны, именуемой Дальней Азией. Позволю себе напомнить несколько аксиом. Государство не есть хаотичный набор владений. Оно похоже не существо биологическое: чтобы существовать более или менее длительный срок, оно обязано быть внутренне органичным. Иными словами, должно иметь энное количество взаимозависящих друг от друга провинций, связанных торговлей, поставками сырья, караванными путями, системой водоснабжения и общественных работ. Помнишь ли египетские каналы? А вавилонские арыки? А пирамиды, в конце концов? Постройки бесполезные в практическом плане, но незаменимые в смысле политического престижа! Если ты уже собрался зевнуть, мой бесценный друг, умоляю: не торопись! Это длиннейшее отступление от темы делаю, памятуя неприязнь твою к ойкономике – совершенно необоснованную, отмечу, ибо именно в законах ойкономических содержатся ответы на многие из проклятых вопросов, загадочных для вас, уважаемый историк! И что же получается, переходя от синтеза к анализу?! Есть Египет, есть и Птолемей. Он опирается на ойкономику, сформированную тысячелетиями, и не управляет ею, но сам подчиняется ее велениям, и с превеликой охотой. Есть Месопотамия с Вавилоном, и есть Селевк. О нем, не тратя слов, скажу то же самое. О Дальних сатрапиях, лежащих от Евфрата до Инда, предпочту умолчать. Они по факту уже отрезанный ломоть, выпавший из корзины. Представляю смех Антигона, уступавшего Селевку эти территории, которые уже не принадлежат никому. Кто и как подберет их, скоро ли Сандракотт отнимет у Селевка Индию, долго ли ждать объявления независимости Бактрией и Согдианой, нам знать заранее не дано, да в общем-то и не так уж интересно. Главное в другом. Любая сатрапия между Египтом и Месопотамией неизбежно должна войти, рано или поздно, в сферу влияния одного из этих ойкономических гигантов! Так было всегда! Припомни: Египет и хетты; Египет и Ассирия; Египет и Вавилон; Мидия и Египет. И лучший критерий познания, историческая практика, утверждает, что третьего не дано. Антигон же – именно третья сила, обоим гигантам мешающая и потому в исторической перспективе на имеющая шансов на выживание. Ты скажешь: а войско? Но армия недолго сохранится, если нет надежных баз, и жалованье выплачивается нерегулярно. Ты возразишь: а трофеи? О! Этот источник дохода слишком нестабилен, чтобы рассчитывать на него постоянно. Парадокс! Для содержания армии нужна казна. Для наполнения казны – налоги. Для стабильного поступления налогов – здоровая ойкономика, и войско, ролью которого в политике так бредите вы, историки, оказывается с этой, единственно верной точки зрения, всего лишь одним, да и то отнюдь не решающим компонентом.

Азиатская перспектива Одноглазого плачевна! Со временем, причем – достаточно скоро, он превратится в местного князька захудалой сатрапии, платящего дань вчерашним соратникам, которые для него не более, нежели зарвавшиеся мальчишки. Затем он оставит Деметрия на перекрестках Истории, игрушкой для повелителей великих держав. Приемлемо ли для него такое? Безусловно, нет. Тем более неприемлем такой итог для его сына, привыкшего считать себя пупом земли и окончательным венцом божественных деяний в Ойкумене. А теперь, определив этот, не требующий особых подтверждений факт, напомню тебе еще одну простую истину: если имеется несколько вариантов объяснений того или иного феномена, решения той или иной задачи, верным, как правило, оказывается наипростейшее. Так, желая обеспечить за своим родом наследственные владения, а в будущем – не сомневайся, друг, не сомневайся! – и диадему, нет никакого смысла отправляться в поход в страну Чжун-го через гиперборейские степи! Вполне достаточно посмотреть, что плохо лежит вокруг, учитывая, что Египет с Вавилоном лежат, на несчастье Одноглазого, слишком уж хорошо. И следовательно: Европа. Фракийский Лисимах и Кассандр-македонец. Далее. Лисимах, конечно, много слабее Кассандра, как ойкономически, так и интеллектуально, к тому же зажат в угол вечными сварами с варварами из-за Дуная, и это общеизвестно! Зато он пресмыкается перед Одноглазым и никак нынче не опасен ему, а Фракия слишком тускла и бедна. По сути, это такое же захудалое княжество, какое вполне может обеспечить себе Антигон в Азии уже сейчас, причем с полного согласия Птолемея и Селевка. Остается Македония, и эта задача вовсе не проста. Кассандр популярен. Он прекратил никому не нужные дальние походы! Он – свой, македонец, никуда и никогда не исчезавший больше, чем на полгода! Он покончил с казнями, во всяком случае – с публичными, и с изгнаниями, столь любимыми покойной психопаткой Олимпиадой! Он, наконец, просто-напросто снизил налоги, переложив самую расходную часть бюджета, финансирование войск, на плечи союзников-греков, расставив по эллинским полисам гарнизоны. Вот тут-то и зарыта собака! Немного передохнувшие, пока их незваные покровители-македонцы резали друг-дружку, эллины, собратья наши, в один прекрасный денек обнаружили, что союз союзом, а на содержание союзной армии Кассандра платить нужно, и немало, и что с того, что сия практика именуется дружескими добровольными взносами, а не данью?! Посмотрел бы я, что станет с несчастным полисом, вздумавшим снизить объем вышеназванных «добровольных взносов»…

Так что, дорогой мой друг, интерес Антигона к Македонии неизбежен, как восход после ночи. Тем более что при всей популярности Кассандра в народе никто не забывает, что где-то подрастает законный Царь Царей, от которого глупый охлос ждет многого. Обаяние личности Божественного нельзя недооценивать! Блеск его походов доныне слепит среднестатистического македонского обывателя, полагающего себя солью Ойкумены. Каждому из них приятна политика Кассандра, позволяющая вздохнуть свободно и сделать сбережения, но при этом почти каждый сетует на тусклость и обыденность жизни под властью сына Антипатра. И если Одноглазый додумается настойчиво и неспешно долбить именно в это сочленение реального и идеального, позиции Кассандра могут существенно пошатнуться, особенно если Антигон сумеет получить официальные полномочия опекуна юного Александра. При желании это не составит труда! Ведь в его распоряжении имеется Клеопатра, дочь Олимпиады, сестра Божественного и родная тетка его сына…