Никакой магии - Андрей Уланов

…нажав которую, я едва не улетела. В самом прямом смысле слова – окажись зонт еще шире, и ветер поднял бы меня в небо без всякого кейворита. Пока же я сумела устоять на ногах – и, выставив зонт перед собой на манер щита, принялась проталкиваться сквозь затвердевший воздух вниз по ступенькам.

– Однако, инспектор…

Увидев скрючившегося на полу кареты брата Винсента, лейтенант восхищенно присвистнул.

– Великий Лес, как вы в таких случаях говорите. Вот уж не думал, что доведется увидеть нашего монаха в таком виде. Он попал под локомобиль или вызвал на дуэль роту горных троллей?

– Подрался с Мораном.

– О! – лейтенант нахмурился и вновь принялся разглядывать монаха, теперь – с куда более обеспокоенным видом.

– Похоже, я пропустил бой века.

Я попыталась представить, как могла бы выглядеть схватка Морана и Винсента для человека. Танец двух темных фигур на границе света и тьмы, то застывающих в нелепых позах, то превращающихся в размытых скоростью много-руко-ногих чудищ.

– Не стоит сожаления, поверьте. Это было совершенно не… – я запнулась, подбирая нужное слово, – зрелищно.

– Что ж, поверю, хоть и с трудом. А сейчас, – О’Шиннах встал на подножку и, примерившись, осторожно подхватил монаха под руку, – уф… надо будет сказать, чтобы он завязывал с пончиками… когда очнется и… ай! – выпавшая из-под домино картина стукнулась уголком рамы о носок лейтенантского сапога, – ой-о-о! Что за…

– Моран обещал, – я подобрала злосчастный холст, убирая его из пределов досягаемости пострадавшей конечности, – что брат Винсент придет в сознание не позже чем к утру.

– Хорошо бы, – пропыхтел Аллан. – А больше Моран вам ничего не сказал?

– Как раз это я и собиралась доложить полковнику, – начала я. – Мы допросили Хомяка…

Честнее было бы сказать: «мы его нашли»: в комнате на втором этаже, в компании трех жутко изрезанных мертвецов, привязанным к стулу, с кляпом во рту, мокрыми штанами… с почти что помутившимся от ужаса рассудком. «Ласка» оставила его то ли для своего хозяина, то ли в качестве самой «вкусной» последней жертвы.

Будь я одна или даже с братом Винсентом, вряд ли мы смогли бы добиться хоть чего-то. Но Хомяку снова не повезло – вместе со мной наверх поднялся один из лучших в мире специалистов по получению ответов из людей.

– Ни полслова больше! – резко перебил меня Аллан. – Все о деле – потом!

Намек поняла не только я – замешкавшийся грум щелкнул кнутом, заставляя лошадей тронуться с места.

– Потом, – провожая карету взглядом, повторил О’Шиннах, – расскажете мне все.

– Непременно, – пообещала я. – Как только мы уложим Винсента… и я переоденусь хоть во что-нибудь сухое.

К счастью, этой ночью Аллан достаточно проникся серьезностью обстановки, чтобы не читать мне нотаций по поводу недопустимости ношения мужских брюк с мужской же клетчатой рубашкой и очередным подарком от Марилены – едко-зеленым жакетом от «амазонки», который в более светлое время суток я бы не надела под угрозой расстрела.

«Все» уложилось в неполных пять минут. К тому же, я постаралась избавить рассказ от лишних подробностей – в любом случае человек не смог бы понять, что именно мне пришлось испытать и перенести. И, чем раньше я закончу отчитываться, тем раньше смогу отправиться в ванну, а затем – спать-спать-спать!

Но захлестнувший меня водоворот событий имел собственное мнение.

– Выходит, Хомяк ничего толком не знал ни о таинственном полуэльфе, ни о его хозяевах! – подытожил Аллан. – И единственная ниточка: некий мистер Вайли-Войли, которого полагалось известить в случае острой нужды.

– Да, – кивнула я, – именно «некий мистер» и свел Хомяка с полуэльфом.

– Ага… – вскочив, лейтенант забегал по комнате, – значит, они были знакомы раньше… вы ведь спросили об этом, верно?

– Верно.

Спросил, конечно же, Моран. Я в ходе допроса подпирала балку, стараясь хотя бы не глядеть в их сторону и мечтая лишь об одном: поскорее выйти на свежий воздух.

– Вайли – купец, прежде изредка платил Хомяку за сведения о грузах и кораблях конкурентов.

– Даже так? – Аллан остановился, покачиваясь на каблуках. – Как интересно… ведь подобные сведения интересуют отнюдь не только купцов. Право же, я жажду познакомиться с этим Вайли-Войли безотлагательно. Сейчас же…

С этими словами лейтенант подскочил к столу, выдернул из стопки чистый лист, размашисто макнул перо в чернила и принялся что-то писать, нервно и быстро, едва не процарапывая бумагу насквозь. И оставляя цепочки клякс. На зеленом, словно весенняя листва, сукне моего письменного стола. Один Великий Лес знает, чего мне стоило удержаться и не использовать его лоб вместо пресс-папье. Спокойно, Фейри… еще немного, и человек уберется прочь, ты сможешь…

– А вы, – прервавшись на миг, спросил О’Шиннах, – полетите прямо в этом костюме?

– Я? Я никуда не собираюсь лететь! Да вы, вы… – задохнувшись, я обвиняющим жестом указала на окно.

– Погодка не радует, согласен, – не отрываясь от выцарапывания очередной строки, пробормотал лейтенант. – Наверное, опять придется мне лезть за штурвал.

– Да вы просто безумец! Вы хоть знаете, где Вальхал-кросс?

– Кажется, здесь! – обернувшись ко мне, крикнул Аллан. – Где-то здесь!

– Не знаю! Я потерялась! Ночь, темно, и ничего толком не видно!

– А церковь слева? – лейтенант махнул рукавом в иссиня-черную тьму, пронизанную серебряными нитями ливня. – Это разве не часовня Святого Артура Веллингтонского?

– Последний раз я видела ее справа!

В боковом кармане сиденья лежала карта, но я даже не пыталась ее достать. Тонкую бумагу тотчас бы размочило дождем и в клочья изорвало шквальным ветром, пытавшимся спихнуть с небес на крыши наше упрямое суденышко. В такую ночь решиться на полет мог только по-настоящему больной небом.

– В любом случае… – Аллан осекся, катер встряхнуло так, что я расслышала стук зубов лейтенанта, – в любом случае на улицу мы не сядем, нас размажет по стенам. Попробую посадить нас на площади, два квартала пешком не так…

Дошедший снизу хлопок был приглушен дождем и расстоянием. Но за последние дни я изрядно наслушалась подобных звуков – и ошибки быть не могло.

– Вы слышали?!

– Выстрел?! Да!

Опять не закончив фразу, лейтенант закрутил штурвал, разворачивая катер. Мир пропал в дыму нашей собственной трубы, я задохнулась, закашлялась, наглотавшись горькой сажи с дождем. К счастью, дымный след быстро унесло в сторону, и сквозь слезы я увидела, как из ущелья между домами навстречу нашему катеру быстро поднимается другая летающая лодка: черная, с белой окантовкой, узкая и длинная, словно угорь. Закрепленный на носу желтый фонарь бешено мотался на ветру, широкоплечий рулевой в рыбацкой штормовке каменной глыбой застыл у штурвала. Согнувшегося возле сидений пассажира я не могла толком разглядеть – пока он сам не обернулся, выпрямляясь, и я не увидела под расстегнутым пальто черно-белый фрачный костюм… и щегольские усики. Несколько долгих секунд, пока лодки сходились, едва не задев друг друга «плавниками» рулей, мы зачарованно пялились друг на друга, не в силах поверить собственным глазам – и лишь когда мимо прожужжали чужие винты, наваждение пропало.

– Там Кэл! – взвизгнула я. – Аллан, это тот самый полуэльф!

– Да чтоб меня к Вечному Льду приморозило! Матрос Нил – ПАРУ!

О’Шиннах снова рванул штурвал, теперь – в противоположную сторону. Я вцепилась в ремни, успев расслышать обрывок гортанной команды на чужом языке. Лодка полуэльфа тоже накренилась в развороте, а сам он снова нырнул к сиденьям и через пару секунд выпрямился, держа в руках огромное, почти в его рост, ружье, увенчанное цилиндрическим набалдашником.

– Аллан!

Бросив яростный взгляд через плечо, лейтенант выругался уже совершенно нецензурно. Я услышала, как лязгнула кейворитная решетка и суденышко задрало нос, ввинчиваясь в темные небеса. Дудум! – веско громыхнуло позади, рассерженный шмель прогудел парой футов левее, оставляя за собой искрящийся след разбитых капель, и пропал в глубине тучи. Спасительный полог оказался ниже, чем я думала… но все равно, слишком высоко.

– Стреляйте!

– Что?!

– Стреляйте в ответ! – обернувшись, бешено проорал Аллан. – Живо!

– Как?! Гнилые корни, как?! Они же прямо за кормой!

Я была готова стрелять, кидаться гайками, углем или гнилой картошкой, даже кусаться и грызть – но как бы я ни пыталась изогнуться, лодку полуэльфа заслоняли призрачные диски наших собственных пропеллеров. Ох…

Арифметика никогда не являлась моим любимым предметом. Раскладывать по кучкам счетные палочки – занятие достойное гномов, но никак не Перворожденных, сердцем чувствующих истинную гармонию, пусть она и не укладывается в сухую четкость цифр. По злой иронии, как раз скучные цифры решали сейчас мою судьбу: расстояние до нижнего края облачности, скорость подъема катера… и как быстро полуэльф справляется с затвором.