Никакой магии - Андрей Уланов

– За старые восточные доки, в те склады. Отправляйся со своей эльфийской шлюхой туда или прямиком на Вечный Лед!

– Надеюсь, брат мой, – с насторожившей меня интонацией произнес Винсент, – вы сказали правду.

– Мне врать ни к чему, святоша! – Мешок, приподнявшись, уперся руками в столешницу и качнулся вперед, сверля монаха злым взглядом. – Сказал же: я хочу, чтобы ты убил Хомяка, ясно? Или Хомяк – тебя, а еще лучше, чтобы вы все там сдохли! К чему мне врать? Чтобы ты еще раз пришел сюда?!

– Можете не беспокоиться, – печально вздохнул брат Винсент. – Второго раза не будет.

И снова движение оказалось настолько быстрым, что я не успела его разглядеть – лишь расслышала тихий стук. Десятый Мешок, подавившись очередным ругательством, посмотрел вниз – на костяную рукоять небольшого гномского ножа. Вот на черном атласе жилета появился влажно блеснувший оттенок, пятно быстро расползлось вширь… Мешок еще успел поднять голову, и на этот раз в адресованном Винсенту взгляде было лишь удивление.

– Если ты сказал правду, – объяснил монах, – я помолюсь и за твою душу.

Кажется, умирающий еще успел услышать и понять. А может, кивок был уже посмертной бессмысленной судорогой. Главный речной вор столичного левобережья ничком рухнул на стол, рука со скрюченными пальцами проскребла по зеленому сукну и застыла.

– Но… – глупый вопрос, но я не могла не задать его, – зачем? Он же сказал то, что мы хотели услышать.

– Он вор и… – Винсент, обойдя стол с мертвецом, приподнялся на носках и снял со стены небольшую картину: девушка в светлом платье и соломенной шляпке, прикрывши глаза ладонью, смотрела, как погружается в море устало-багровый солнечный полукруг. Великолепный образчик аранийской акварельной школы – воздушной, светлой, многоцветной. Создавший этюд художник был несомненно талантлив – и столь же несомненно неизвестен.

– …убийца.

– А вы?

– Я, – брат Винсент широко улыбнулся, – верный пес Ее Величества и полковника Карда. И сегодня ночью меня спустили с цепи.

– Кажется, мисс Грин, я недооценил сложность задачи, ай!

Гора ящиков, с вершины которой брат Винсент проводил свою рекогносцировку, с оглушительным треском осыпалась, едва не погребя под обломками пару облезлых кошек. Монах же с достойным эльфа проворством перескочил на соседний штабель воняющих аммиаком тюков. Оступился, замахал руками, но в итоге все же удержался от падения в хищно темнеющие заросли бурьяна: по большей части чертополоха и белены с коноплей, но разросшихся до невиданных мной доселе размеров – наглядное свидетельство полезности азотных удобрений.

– Вряд ли мы успеем обыскать все эти здания за оставшиеся до рассвета часы.

На мой взгляд, мы не успели бы обыскать их и до следующего заката. Между высоченным забором дока, рекой и заболоченным устьем бывшего ручья беспорядочно громоздилось не меньше полусотни строений. Человек наверняка бы счел их угрожающе-мрачными, но я видела перед собой просто уродливые полуразвалившиеся коробки.

– А что случится на рассвете? После третьего крика петуха мы превратимся в землероек?

– Могут возникнуть юридические коллизии. – Винсент спрыгнул вниз и принялся отряхивать плащ. – Полковник за последнее время и так оттоптал множество ног за пределами своих формальных полномочий.

– Вы… люу-у-уди… такие…

По канонам за этим вступлением должна была последовать пафосная, обличающая и очень длинная речь. Но сил и раздражения у меня хватило лишь на эти три слова – и на то, чтобы сунуть монаху спасенную им картину.

– Что вы собрались делать, инспектор?

– Смотреть, слушать и вынюхивать! – буркнула я. – Держитесь позади, шагах в дес… двадцати, святой брат. Ну и постарайтесь издавать как можно меньше звуков, хоть, – я не удержалась от шпильки, – вы и так уже наверняка разбудили половину Клавдиума.

Оставалось лишь надеяться, что причиной шума сочтут ветер, как раз усилившийся почти до шквального. В конце концов, даже гоблины не пытаются незаметно подкрасться с таким грохотом. Нет-нет, это всего лишь наглотавшийся горького столичного тумана гуляка-ветер сорвал кровлю или обрушил подгнивший столб, разве непонятно? Погода – дрянь, самое время крепко спать или хотя бы наливаться крепким пойлом в хорошей компании.

Тучи на небе устроили пересменку – рыхлая масса, с полудня и до полуночи поливавшая столичные улицы противной моросью отползала на северо-запад, словно в панике спасаясь от вставшей на краю неба иссиня-черной громады. В разрыве между ними Сэльг уже клонился к горизонту, его мрачно-кровавые лучи нехотя уступали место куда более приятному для эльфийских глаз свету зеленой Айи.

Медленно идя по заросшей тропинке, я старательно вертела головой, пытаясь в хаосе строительного мусора и буйства сорняков углядеть свежие признаки людской жизнедеятельности. Попытка «обратиться в слух» успеха не имела. На фоне лихого посвиста, шелеста листьев и завываний в скелетах заброшенных складских зданий от длинных ушей пользы было – удерживать на месте сдуваемую шляпу. Нос тоже печально сообщал, что большая часть запахов прибита дождем и вообще подобные «прогулки при лунах» – верный способ заработать насморк. Оставалось лишь напрягать хваленое эльфийское сумеречное зрение, до боли вглядываясь в бешеный перепляс теней и призрачного лунного света.

– Похоже, мы на верном пути, мисс Грин.

Брат Винсент пренебрег моим указанием и шел за мной в пяти шагах – учитывая обстоятельства, это было скорее разумное решение, чем глупость. Вот если бы он еще и молчал…

– С чего вы взяли? Я не вижу никаких следов!

– Тем более, – догнав меня, монах перешел на доверительный шепот, – странно, не правда ли, инспектор? Обычно в таких местах ютятся всякие бедолаги, ведь мест в ночлежках для бездомных хватает едва ли для каждого пятого.

– Здесь они тоже… были.

И оставили множество следов: окна и двери выломаны, под навесом чернела проплешина от костра… размытая дождем и засыпанная листьями. Стыдно признавать, но монах оказался догадливей меня.

– Думаете, их спугнули те, кого мы ищем?

– Боюсь… – начал Винсент и осекся, когда отчаянный вскрик разом перекрыл все прочие шумы. Он длился секунду или две, не больше и оборвался неестественно резко – а следом за ним раскатисто громыхнул сдвоенный выстрел.

– Вы слы… – начала я.

– Вот то двухэтажное строение, – даже не закончив фразы, брат Винсент ринулся вперед. – Скорее, инспектор. Мы, – выдохнул он сквозь зубы, – пришли по верному адресу, но можем опоздать.

Крик повторился снова – и опять оборвался на верхней ноте. Но кричал уже другой… человек? Орк? Гном? Предсмертные крики трудно различить. Гнилые корни, что у них там происходит?!

Это здание сохранилось лучше других. Крыша почти без дыр, кирпичные стены, дверные створки еще держались на массивных петлях… распахнутые настежь. Проем явно делали с изрядным запасом по ширине и высоте, внутрь мог спокойно заехать груженный доверху воз, а сейчас щедро лился зеленый свет – и лежащего у порога я разглядела издалека. Он приполз из глубины здания, оставив за собой широкую темную полосу. А вот его сотоварищ, скрючившийся в такой же темной луже парой футов дальше, вряд ли успел понять, что Ангел Смерти уже протянул к нему костлявые пальцы.

И – тишина.

По крайней мере, мы нашли нужное здание – грязь у входа покрывала множество свежих отпечатков, а канаву поодаль явно использовали как отхожее место. Только вот заходить внутрь мне лично совершенно не хотелось. К сожалению, напарник даже не поинтересовался моими хотелками – бережно прислонив к стене картину, он шагнул через порог. В следующий миг я с трудом сдержала визг, увидев, как рука мертвеца шевельнулась и шустро побежала прочь. Наваждение рассеялось, лишь когда в пятне лунного света мелькнул длинный лысый хвост.

– Не узнаете? – Винсент, присев около второго трупа, приподнял за волосы голову, едва не оторвав ее – у мертвеца была рассечена гортань и перерублен позвоночник, лишь остатки шейных мышц и кожи еще продолжали соединять голову с туловищем.

– А должна? – злым шепотом осведомилась я, вглядываясь в искаженную ужасом кровавую маску. Родная мать покойника и та не смогла бы опознать этот кошмар наяву.

– Вы видели хотя бы некоторых, – монах встал, уже с револьвером в руках, с очень задумчивым видом повертел в руках и сунул обратно под плащ. Взамен из недр домино на свет появился непривычного вида меч: короткий, с причудливо-вычурным кружевом эфеса и сталью, чей тускло-красный отблеск пробудил в моей памяти целую дюжину недобрых гномских легенд.

– Боюсь, огнестрел окажется недостаточно быстр, – поймав мой недоуменный взгляд, пояснил Винсент. – И да… у вас, инспектор, есть что-нибудь, гм, острое?