Красная фурия, или Как Надежда Крупская отомстила обидчикам - Ольга Грейгъ

Позже открылось правовое и естественное историко-партийное отделение. В 1931 г. было организовано 10 самостоятельных ИКП — экономический, аграрный, мирового хозяйства и мировой политики, философский, исторический, советского строительства и права, естествознания, литературы, техники и историко-партийный.

Ректором первого ИКП с 1921 по 1932 г. был М.Н. Покровский, ответивший некогда коллеге-биологу из русских, что «революция сродни процессу родов, требующего пролития крови»; и он сам исправно помогал «рождать новый мир».

Глава 29

Незадолго до открытия Института красной профессуры Надежда Константиновна встретилась с заместителем наркома просвещения, будущим ректором Покровским. Из ящика своего стола она вынула вложенную туда перед самым его приходом папку. В этом заключалась своеобразная хитрость: пусть окружающие думают, будто она беспечна и невнимательна, и хранит секретные документы в столе… Тогда как на самом деле все секретные папки и бумаги Крупской хранились в сейфе.

Выслушав его учтивое приветствие, она отреагировала едва заметным движением глазных яблок своих больших выпуклых глаз и подала ему папку, бросив лишь краткое: «Читайте». Ее взгляд при этом замер на его лице. Покровский слегка дрожащими руками (он старался скрывать свою трусоватость, но Крупская знала и другие его нелицеприятные стороны) открыл папку и стал читать. Он еще не знал, что станет руководить учебным заведением, которое будет готовить главных КОМИССАРОВ советской власти (идеологов, руководителей партии и государства, — вот отчего туда попервоначалу принимались только обладавшие значительным революционным стажем, т. е. прошедшие спецкурсы в заграничных школах Ордена).

Пунктов было много, очень много. Подробно расписывалось, что предстоит делать будущим мессиям от советской власти, на что обратить особое внимание. Среди инструкций были и такие, что отдавали наивом, словно написанные для людей недалеких, но алчных и амбициозных, для безумцев, безудержно стремящихся властвовать:

— Комиссар (преподаватель Института, будущий Правитель) должен помнить, что наша власть должна означать для всех только советско-большевистскую власть без привязки к национальности. Комиссар должен обучать политической азбуке, партийной дисциплине и убеждать окружающих, что наш общественный строй наиболее целесообразней и справедливей.

— Комиссары должны действовать так, что насилие должно быть их принципом, а хитрость и коварство — правилом. Зло есть единственное средство добраться до нашей конечной цели и создать наше государство, заменив русских и людей других национальностей на советских.

— Комиссар должен поддерживать террор, обеспечивающий слепое послушание.

— Комиссар должен помнить, что не имеет права останавливаться перед ложью и предательством, когда они могут послужить достижению нашей общей цели.

— Если комиссар изменит своей присяге, он будет физически уничтожен, как и все его родственники.

— В разных концах мира лозунг «Свобода, равенство, братство» ставит в наши ряды целые легионы слепых агентов, которые с восторгом несут красные знамена. Между тем, эти слова были червяками, подтачивающими благосостояние народов. Они и впредь станут уничтожать всюду мир, спокойствие, солидарность, добродетель, разрушая все основы государства и государственности. Те из комиссаров, кто еще не понял этой истины, должен раскрыть глаза, чтобы привить у слушателей осознание этого. Комиссар не должен быть слеп и глух, иначе мы проиграем.

— Если комиссар по какой-либо причине осмелился доверить выполнение возложенного на него задания кому-то, но не другому комиссару, то он должен после выполнения им задания убить его. Все бывшие подданные Империи должны рассматриваться комиссарами как нелюди, и чем больше их будет уничтожено, тем больше гарантия того, что в этой стране будет построен наш коммунизм.

— Комиссары должны насаждать в армию на командные посты свои кадры. Для удержания и укрепления власти периодически следует создавать массовый голод.

— Комиссары должны сделать все, чтобы русские и другие не могли мыслить масштабно, не могли делать выводы. Пусть для них отныне играет главнейшую роль то, что мы внушили им, что внедряем в их сознание: все происходящее принимать как неизбежную трансформацию, как веление научной теории гениальнейших учителей человечества, Маркса и Энгельса.

— Мы дадим русским и другим народам новую науку и литературу. Со временем интеллигенты из русских будут кичиться новыми знаниями, и без логической их проверки (потому что примут на веру, голословно) приведут в действие все почерпнутые из науки сведения, скомбинированные и искаженные нашими агентами. Так интеллигенция сама пойдет ложным путем. Науки мы исказим с целью воспитания умов в нужном для нас направлении. При этом особое внимание должно обращать на учения дарвинизма, ницшеанства, марксизма, которым мы, создавая учебники, припишем выдающееся значение. Растлевающая роль этих направлений для умов несомненна.

— Мы сделаем так, будто вся русская наука двигалась не только русскими мудрецами и первооткрывателями. При этом многих русских ученых достаточно будет объявить симпатизировавшими нашему учению или ратовавшими за улучшение жизни рабочих, и оставить их имена в учебниках. Так мы подменим их настоящие русские ценности. Мы превратим деятелей на ниве советской науки, культуры и искусства в наших верных сторонников и зависимых рабов. Для этого комиссарам следует научиться действовать на самые чувствительные струны человеческой психики: на страх и алчность. Каждая из этих человеческих слабостей, взятая в отдельности, способна убить инициативу, отдавая волю людей в распоряжение обладающего властью над ними.

— На руинах русской природной и родовой аристократии мы поставим аристократию нашей интеллигенции. С уничтожением всех привилегий, самой сущности аристократии русских, которая была единственной преградой против нас, мы получим в руки важнейший козырь: отныне потомки большевистских родов с большим партийным стажем будут иметь принадлежность к давно сложившимся на Руси аристократическим сословиям. На фоне всеобщего уничтожения классов эту операцию следует проводить как можно более скрытно. Тем самым в будущем мы избежим обвинений, что уничтожили всех русских аристократов и к тому же, если понадобится, то даже в далеком будущем мы всегда найдем своего человека с аристократической русской фамилией.

— Мы прикуем народы к тяжелому рабскому труду бедностью сильнее, чем их когда-либо приковывали правители иных империй. Любые гарантированные нашей конституцией права для порожденного нами нищего — всего лишь гарантированная фикция. Деморализованный человек, рабочий или крестьянин, находящийся в стадии хронического недоедания и физической слабости, не найдет сил и энергии для противодействия нашей власти.

— В наших руках имеется величайшая сила, создающая, контролирующая и направляющая движение любой мысли в народе, и эта сила — пресса. Газеты и журналы должны стать рупором наших идей. Через нее мы добьемся влияния, оставляя в тени наши истинные намерения. Комиссары должны понять, что благодаря прессе, если крупные газеты и журналы других стран также окажутся в наших руках, мы сможем получить многие выгоды.

— Комиссары должны поднять роль прессы на высоту, которой она еще никогда прежде не достигала. Именно средствами нашей прессы мы пробудим слепое доверие к нам.

— Народ, слепо верящий печатному слову, быстро усвоит наши идеи в заданном нами направлении. Во внушаемых ему заблуждениях, в неведении своем питает он вражду ко всем сословиям, которые считает выше себя, ибо не понимает значения каждого сословия. Но мы подогреем народную ненависть до кипения. Вражда к власть имущим других стран увеличится еще больше, если использовать экономические рычаги. Создав всеми доступными нам путями общий экономический кризис с помощью русского золота, которое мы заполучили, мы вышвырнем на улицу целые толпы рабочих одновременно во всех странах Европы. Эти толпы с наслаждением бросятся проливать кровь тех, кому они завидуют, и чье имущество им можно будет грабить. Комиссары должны готовиться к подобному развитию событий и готовить народ прийти на помощь их угнетенным капитализмом братьям по классу.

— Элита ВКП(б) должна быть деспотична в своей политике. Остальные останутся послушной и внимающей толпой. Только требования Политбюро через указания и постановления ЦК ВКП(б) имеют право на жизнь, все иные трактовки или высказывания должны караться отлучением от власти (смертью).

— Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) — новый царь-деспот, подготовленный для верховенства над народами России и подменяет собой русского монарха.