Боец тишины (СИ) - Стас Северский

– Ты после заражения с ней одной спал?

– Ян, не думаешь же ты, что я…

– Четко и точно!

– С ней одной.

– А кровь? Дрался ты, Войцех?

– Нет. Я здесь тихо достаточно себя вел. Только я… Денег у меня не было, и я… Ян, я кровь

сдавал – в больнице.

– Донором был?

– Точно.

Похоже, сердечный приступ подкрался со спины к нам троим и стал ковыряться холодными

руками в грудной клетке у каждого из нас одновременно.

– Утечка. Утечка! Вашу ж!.. Нужно изъять кровь… Мне нужны списки людей… Нужен каждый,

кому кровь перелили…

Агнешка поняла, что я с зараженными людьми сделаю, и заорала в потолок, запрокинув голову,

сложив сжатые в кулаки руки у шеи, словно выжимая руками из души раздирающий слух крик. Я

зажал ей рот, перестав замечать Войцеха, которого еще никогда не видел таким жалким и

нерешительным.

– Замолчи! Сейчас полицию вызовут! Мы и так нашумели здесь! Крыса… Мне нужна крыса…

Никто ничего не ответил, никто ничего не сделал – за всех отвечать и действовать мне одному,

как всегда. Черт… Нашарил взглядом вольно расхаживающую по квартире крысу. Схватил

129

испуганного и пытающегося спрятаться под кроватью зверька. Набросил рубашку, подхватил

куртку, перемахнул через подоконник и проверил на прочность примеченный еще раньше карниз.

Поляк, совсем растревоженный, поднялся на ноги, неспешно направляясь ко мне и незаметно

разводя руки для захвата.

– Ян, ты что это? Не делай этого… Мы придумаем, что делать… Только сойди с карниза… сюда

сойди, а не туда.

– Дурак, Войцех! Обо мне молчите оба! Без расхождений рассказывайте мою версию! Здесь

люди не пуганые – полиции все расскажут, как слышали. А слышали они, что орали мы на три

голоса, дрались и двери ломали. Так что в моей версии – трое участвуют. Ты с ней поссорился, и

она тебе назло незнакомого парня с улицы привела. Ты заподозрил измену, приревновал и разнес

дверь, дознаваясь правды. Ты подрался с незнакомым парнем, и он через окно деру дал. Ясно?! Не

так далеко от правды! С таким враньем без потери убедительности оба справитесь! И главное, –

помните, что вы оба были на нервах и подробностей не помните! Ничего точно не помните! Тогда

все нестыковки с вашими и чужими показаниями не беда! Нам путаница всегда на руку!

Я подобрался к пожарной лестнице еще до того, как полицейские преодолели несерьезную

преграду в виде выбитой двери, и полез наверх – на крышу.

Глава 4

Тихонько напевая песенку Карлсона, прошел в помещение, похожее на пристанище шведского

человечка с пропеллером. Бросил прихваченные вещи и выбрался на продуваемую всеми ветрами

крышу. Карлсону в старом Стокгольме такие просторные крыши и не снились – есть здесь, где

разгуляться, разлетаться. Крыса почуяла вольный ветер вершины, носящийся вокруг меня, и

показалась на свет, выкарабкиваясь из подсумка. Подмигнул настороженному зверьку – крыса

посмотрела на меня и постаралась спрятаться в подсумке и притаиться.

– Что, крыса, страшно? Высоко, светло? Знаю, не по нраву тебе просторы привольные.

Привыкла ты в темной тесноте прибежище искать – в крови у тебя такое определение

безопасности… в ДНК, вернее. Давай в рукав – знаю, по душе тебе нора такая придется.

Спровадить зверька в рукав куртки оказалось не трудно – сообразительный зверь. Крыса

быстро сиганула в убежище, устраиваясь удобнее и успокаиваясь. Пусть спит теперь у меня под

рукой – под контролем. Я больше зверя упускать из вида не должен. Да и просто порядок такой

установлен у нас – козыри в рукаве прятать.

Пригибаясь, пробрался на другую сторону здания, выглянул из-за парапета. Полицейский ведет

к машине обоих. Задержали, значит, – заподозрили что-то посерьезнее простых разборок из-за

ревности, разбираться будут. Наверное, мы перестарались с криками и натолкнули свидетелей на

мысли об убийстве. Ничего. С ними в участке все выяснится. А документы я им обеспечил такие,

что беспокоиться нечего, – даже достаточно тщательную проверку выдержат. Плохо, правда, что

дела на них заведут. Немцы поиски не прекратили – базы данных польской полиции их разведчики

просматривают. По снимкам они моих подопечных проследить смогут. Придется мне отныне быть

еще бдительнее – старательно следить за положением дел и общей обстановкой. Перепрятать

вообще хорошо бы обоих. Только денег у меня… ни на оружие, ни на жилье, ни на документы, ни

на транспорт.

Эх, Игорь Иванович, никогда еще не находился я в таком плачевном положении. Вроде

вольный, как ветер, – не в плену, не в госпитале, не в управлении заперт, а разница не велика.

Ничего нет – разве что свобода… только толку от нее, как от упорно добродетельной

девственницы. Перед глазами стоит – руку протяни и бери… а попробуй возьми – не дается.

Сел, опершись спиной о парапет. Остудил голову и стал думать, что у меня на руках. Решил

рассматривать только правду и только в нагом виде, несмотря на всю ее непривлекательность.

Придется изнасиловать себя и разделить с ней постель для дела.

Агнешка… Я не рассчитываю на то, что она любит меня, – что будет любить такого, как я. При

хорошем раскладе она ко мне просто – привыкнет и привяжется. А так я ей, запуганной и

поврежденной, нужен только как надежный защитник – она ведь мне на шею только от страха

130

перед всем и всеми и вешается, в надежде на мою поддержку. Агнешка – девушка достаточно

тонкой духовной организации. Ей для души другой человек нужен – я с такой стороны ей не особо

гожусь. Так что нас с ней связывает только опасность и моя страсть. Нет, не только. Еще она жалеет

меня. А еще – она провинилась передо мной и испытывает муки совести. Неплохо для повышения

прочности нашей связи – вернее, моей привязи. Пусть ей не хватило чувства преданности прежде,

ныне чувство жалости и вины не позволит ей меня предать. С учетом того, что подвела она меня

без умысла, а просто дала слабину от беззащитности – я могу рассчитывать на ее последующую

преданность. Не устояла под тяжестью угрозы и уступила страху быть одной наедине с опасностью

хоть секунду, – не худшая измена. Теперь я ее на одну руку положу, другой – прикрою, и порядок.