Память о мечте (сборник) - Ирина Озерова

«Ты в гору шел, вершины достигал…»

– Ты в гору шел, вершины достигал,Но все-таки до неба не добрался.Ты в бесконечность по степи шагал,И все же горизонт не приближался.Так, сколько бы ни прожил долгих лет,Ты жажду жить не утолишь вовеки.Предела этой страстной жажде нет —Но не дано бессмертье человеку.Для вечности столетие и год,Наверно, одинаково ничтожны.В свой срок к любому смертный час придет —Не нужно вечно жить и невозможно…– Но все же тот, кто к горизонту шел,Открыл народы, страны, континенты,И тот, кто первым небо распорол,Увидел первым, что кругла планета…Пусть нам бессмертие не суждено,Но все же я хотел бы долголетья,Чтоб под конец хотя бы смог успеть яПонять, зачем нам бытие дано?

Юван Шесталов

(р. 1937 г.)

(перевод с манси)

Древняя картина

Я – лебедь,Ты – озеро,Я парюПо небу, крылья свои распластав,Я поюО синих влажных глазахВ темно-зеленых ресницах трав.Ты мне рассветной улыбкой сверкни,Волны песцовые успокой,И люди прозреют,И скажут они:«Ах, жизнь!Мы ее не видали такой…»А может, дело вовсе не в них,А в этой бессмертной, живой красоте,Я крылья сложу,Соскользну я вниз —Белый лебедьНа синей воде!

Дирижер

Вышкомонтажникам Шаима

Ухо мое звенит, звенит, звенит…Сердце мое восседаетПосреди электрических костровВ поднебесном доме – театре.Там пляшет в руке не хорей,По знаку которого бегут олени,А беспомощно-тоненькая палочка,И хотя не вертятся Саснел —Берестяные носы,Зато вздрагивает над пляшущей палочкойОбыкновенный нос человека,Белый нос человека.Палочка пляшет —И ревет, лает, поет оркестрГолосами лебедей,Голосами ворон, медведей и лаек.Дрожит над пляшущей палочкойБелый нос человека,Как черные птицы,Летают волосыНад каплями пота.Звуки шаманят.Широко открыты глаза, уши, рты…Всех подчинил себеУзкоплечий шаман-дирижер.Но стены истаяли, словно весенний лед:Нет никакого театра,Я иду по моей земле!Красными глазами брусникиГлядит она удивленно,Как шагает железное чудищеПо шерстистой спине ее.Кедры мои могучиеВздрагивают, словно карлики, —Их покрыл великанСумерками великанской тени.Душа моя заливается лайкой,Нашедшей множество белок.Душа моя заливается лайкой,Потому что глаза моиЗаполнены чудом:Маленький человечек в спецовкеВластно взмахнет рукою,И зафыркают железные олени,Закачается железный великан,Загрохочет ребрами,Зашагает, повинуясь властным рукам.Взмах – и сосны трещат,И медведи ревут, и чайки смеются,И токуют глухари,И танцует тайга.Кто же он —Человек в спецовке?Не шаман ли?Нет, это вышкомонтажник Литовченко!Его рукиПоднимают буровую вышку.Видишь, как она качается?Ошибется вышкомонтажник,Сфальшивит его рука —Свалится буровая.Качается железный великан.Но спокоен маленький человечек,– А кто из них великан? —Душа моя заливается, думаю я,Восторженной лайкой:Впервые вижу яТаежного дирижера!

Песня последнего лебедя

Весной на лесное озеро прилетел один лебедь. В небе веселились другие птицы – самолеты. И уток стало мало! Раньше охотники любовались лебедями. А этот лебедь плакал. Его плач и записал я…

Я в объятьях неба…Подо мною земляИ озер камышовые гнезда…Я выше деревьев.Лучи моих глазМогут пощупать то,Что скрыто за чертой горизонта.Вы придумали, люди, что я пою,Лепечу, как ребенок, от счастья…Я давно уже плачу.Высоко надо мнойРаспласталась стальнаяНезнакомая птица.Громкий голос ееОглушает меня в полете,А крыльяВызывают солнечное затменье.Люди стоят на земле, головы запрокинув,И смотрятЗа пределы неба,Куда я заглянуть не могу,И хмелеют от песни железной…А когда-тоМанси трогали пальцамиСтруны моей душиИ называли свою деревянную птицуНежноголосым лебедем…Что глазеете вы, как в музее,На мое одиночество?!Из-за чьей-то одинокой жестокостиЯ от стаи отстал…Сто круговПрочерчу я над озером,Где прадеды мои вили гнезда,Окунусь в белизну белой ночи.А утром,Когда в небе нас будет двое —Я и солнце,И не грянет железная песня,Я рассыплю смех,Вылеплю лепетИ, как след, оставлюСтаринный, последнийСвой клич:– Летите, люди, в космос,Сверлите, люди, Землю.Смотрите туда,Куда я заглянуть не могу,Но берегитеБелые мои озера,ИбоПочернеет небо без белых лебедей,Почернеют ночи без белых лебедей,Под зеленой травойПростучит черная пустошь,Не топчите травы —Я совью из них гнездоИ белой ночьюВысижу для вас белых лебедят…А утром,Впервые увидев солнце,Они рассыплют смех,Вылепят лепетИ, как след, оставятСтаринный, последний, лебединый клич…

Омар-Гаджи Шахтаманов

(р. 1932 г.)

(перевод с аварского)

Сонеты о Мицкевиче

Там пел Мицкевич вдохновенныйИ, посреди прибрежных скал,Свою Литву воспоминал.

«Сидит с утесом Чатырдага слитый…»

Сидит с утесом Чатырдага слитыйСтарик. Осанка у него горда…– Скажи, почтенный, дружбу не водил тыС певцом, из Польши сосланным сюда?

– Да, – отвечал он, – род мой знаменитыйЕго, как брата, почитал всегда.Над скудной степью, над ее обидой,Близка нам стала польская беда.

Как мы, любил он высоту до болиИ с болью пел о подневольной воле,Суровые делил он с нами дни…

Старик орел расправил крылья-плечи…Не удивляйся, друг: орлиной речиЯзык аварский исстари сродни.

«В разгаре пир…»

В разгаре пир… «Куда влечет тоска?О Родина, зияющая рана!»Он вышел на крыльцо. И ночь горька!На Чатырдаге алый бинт тумана.

И вздох сгустился, словно облака.Дождь зашагал на запад неустанно:Послал поэт тоску издалекаНа Родину через моря и страны.

Вот и сейчас пришел закатный час,Возникла тучка, как слеза у глаз,А ночью зашагает дождь на запад.

Молчит в раздумье море. И рассветНад морем, горестным, как мой сонет,Лучи надежды выплеснет внезапно.

На могиле Потоцкой