Битва трех императоров. Наполеон, Россия и Европа. 1799 – 1805 гг. - Дмитрий Юрьевич Пучков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все это можно оценить только однозначно – Наполеон всеми способами пытался удержать австрийцев от выступления против него. Все его мысли были направлены к одному – разгром Англии. Сами австрийцы это хорошо понимали. Вице-канцлер Кобенцель в послании графу Стадиону от 10 августа 1804 г. писал: «Всё заставляет думать, что уверения Бонапарта искренни в данный момент, и есть только одно обстоятельство, при котором он серьезно задумается о континентальной войне, это случай, когда он будет вынужден опасаться возможного нападения двух императорских дворов [Австрии и России. – Примеч. авт.]…»[328]
Маршал Мармон, который в 1805 г. был генералом, командующим корпусом, расквартированным на территории Голландии, не сомневался также в намерениях своего командующего. Он написал в мемуарах: «Часто спорят, действительно ли Бонапарт намеревался совершить экспедицию в Англию? Я отвечу наверняка и с уверенностью – да, экспедиция была самым страстным желанием его жизни и самой главной надеждой в течение данного отрезка времени»[329].
Однако бездарные действия Вильнева поставили крест на возможности совершить десантную операцию до нападения на Францию войск коалиции. Император вынужден был поменять всю свою стратегию…
В августе 1805 г. в Булони находился выдающийся французский математик Гаспар Монж. «Господин Монж… каждое утро приходил на прием к императору и обычно задерживался в его рабочем кабинете, а часто оставался и на обед. Дружба связала их еще во время Египетской экспедиции. Наполеон часто разговаривал с Монжем. Ясность ума и наивная простота этого доброго человека нравились императору, так же как и его обширные математические знания»[330]. 13 августа Монж, как всегда, пришел утром с визитом к своему высокому покровителю. Но Наполеон, выскочив из кабинета, изумил ученого невообразимым вопросом: «Вы знаете, где Вильнев?!» Естественно, Монж и отдаленно не мог себе вообразить, где находятся французские эскадры. «Он в Ферроле!!!» – прокричал, отвечая на собственный вопрос, император и в бешенстве захлопнул дверь перед носом у изумленного математика.
Спустя некоторое время Наполеон вызвал к себе генерал-интенданта Дарю и, огорошив его таким же риторическим вопросом, вдруг приказал своему помощнику сесть за стол и писать: «Склонившись над большой картой Германии и вдруг став абсолютно спокойным и уверенным, – писал позже Дарю, – он продиктовал мне весь план австрийской кампании с тем богатством идей, которые были характерны для него, когда он был в состоянии вдохновения. Он развернул перед моими глазами обширные проекты, появившиеся у него в одно мгновение. Марш “семи потоков”, как назвал он движение корпусов, вышедших из Ганновера, из лагерей под Цейстом, Остенде, Кале, Амблетезом, Булонью и Монтрейем, чтобы соединиться на Дунае. После того как он диктовал пять или шесть часов, с порывом, который с трудом позволял мне следовать за его мыслью, он вдруг остановился и спросил меня: “Вы хорошо поняли?”»[331] План кампании 1805 г., которому будет суждено осуществиться день в день, минута в минуту, где были продуманы все бои, все детали маршей, вплоть до времени вступления в Вену, был готов…
Впрочем, весь этот эпизод с Дарю и Монжем приведен здесь не более чем для того, чтобы показать, как возникают легенды. Дарю написал рассказ об этом событии в 1836 г., то есть спустя более 30 лет после императорской диктовки. Нет сомнения, что эмоциональная сцена с вопросом «Где Вильнев?» навечно отпечаталась в уме генерал-интенданта. Не вызывает особого сомнения и факт диктовки императором каких-то распоряжений, однако что и зачем приказывал Наполеон, почти 70-летний ветеран уже плохо помнил. К этому времени он прочитал книги о знаменитой войне, и в его голове воспоминания разных лет и прочитанное в книгах слились в одну фантастическую картину.
Никаких распоряжений о марше войск, а тем более конкретного плана войны нельзя встретить ни в одном из известных документов, написанных до 23 августа 1805 г. Первым, пока еще весьма общим распоряжением был приказ генералу Дежану, министру военной администрации, заготовить 500 тыс. сухарей в Страсбурге и 200 тыс. в Майнце. 24 августа Наполеон дает приказы о переброске на Рейн резервной кавалерии, а на следующий день определяет направление марша основной массы войск. Наконец, в приказе от 26 августа 1805 г. впервые упоминается термин Великая армия и определяется состав войск, которые должны выступить для войны с Австрией.
Некоторые детали замысла Наполеона можно наблюдать уже в приказах, отданных 25 августа. С целью рекогносцировки театра будущих военных действий в этот день он отправляет маршала Мюрата и генерала Бертрана с разведывательной миссией в Баварию. Высокопоставленные особы должны были под вымышленными именами проехать по важным коммуникационным путям, осмотреть дороги, реки и их берега, мосты, наличие бродов, замки, укрепления, города. Подробно излагался маршрут каждого из знатных путешественников.
Из маршрута миссии Мюрата и Бертрана никак не скажешь, что император проявляет к Ульму, где произойдет решающе столкновение, особое внимание. Напротив, его больше интересует Восточная Бавария, границы с Австрией, а в наставлениях Мюрату указано, что он должен внимательно исследовать районы, приграничные с Богемией, а Ульм и Вюрцбург названы «естественным депо (!) армии», то есть считалось, что эти города вообще не будут заняты австрийцами.
В общем и целом все распоряжения императора в конце августа 1805 г. очень далеки от мифа, распространенного в популярной литературе. Для того чтобы составить точный план кампании, Наполеону нужно было бы знать, хотя бы где будет находиться австрийская армия в ближайшее время, но ничего подобного ему не было известно. Единственной более-менее точной информацией, которой он располагал, были сведения о том, что концентрация австрийских войск замечена в Богемии и в Тироле, а русские находятся еще где-то на границе с Пруссией. Исходя из этого и строится его чрезвычайно простой и ясный план. Войска должны как можно скорее двинуться на восток и выйти на берега Дуная в Баварии.
Почему именно в Баварии? Во-первых, потому что предварительные переговоры показали, что баварский курфюрст Максимилиан был готов скорее поддержать Наполеона, чем коалицию. Но если ему не оказать своевременной помощи, нельзя быть уверенным до конца в союзе с ним. Во-вторых, потому что из Баварии пролегает самый удобный путь на Вену по южному правому берегу Дуная. Это прямая и хорошая дорога, шедшая по широкой долине. Наступать на Вену по левому берегу Дуная было гораздо сложнее. Здесь была пересеченная местность и плохие дороги. Следует помнить, что дорожная сеть в начале XIX в. была развита далеко не так, как в современную нам эпоху. Дорог было не только меньше, но и качество их было весьма различным. Наряду с
