Повелитель Островов - Дэвид Дрейк

— Хочу уйти куда-нибудь подальше, вот и все, — продолжал он. Кашел хотел было рассказать про Шарину, но затем передумал. Не то чтобы он не доверял фее… Нет, как раз-таки Мелли была единственным существом, с которым он не испытывал сложностей в беседе. Но что тут скажешь… юноша просто не мог придумать. — А у тебя есть место, куда бы ты хотела пойти?

— Видишь ли, — задумчиво проговорила фея, — мое знакомство с вашим миром с тех пор, как я оказалась заперта в нем, ограничивалось в основном кошками и лисицами. Я никогда не могла позволить себе, например, морское путешествие из-за крыс. Ну и так далее… Но, наверное, путешествовать в обществе друга — это совсем другое дело. Нечто новенькое за последнюю тысячу лет.

— Я позабочусь о твоей безопасности, Мелли, — сказал Кашел. Он окончил полировку своего посоха. Теперь дерево блестело, как зеркало…

11

Вдоль дороги, по которой сейчас шел караван Бенлоу, тянулись живые изгороди. Их обитатели щебетом и писком протестовали против вторжения злобных, жужжащих насекомых, потревоженных путниками. Далеко в хвосте раздавался громкий голос Кашела, он увещевал своих овечек:

— Ну, хватит, Джинджер! Ты уже съела здесь все, что можно! Пошли, старушка… Цк-цк-цк!

Лиана обернулась к Илне:

— Ваш брат выглядит чрезвычайно веселым сегодня утром, госпожа!

Она взяла себе за правило придерживаться ровного, приятельского тона с Илной. Увы, ее дружелюбие не вызывало отклика в душе той: Илне казалось, что дочь торговца втайне насмехается над ней, демонстрируя свое превосходство по части красоты, образованности и богатства. Понимая, однако, что другие не разделяют ее мнения, а видят лишь приветливые улыбки, Илна заставляла себя сдерживаться и открыто не проявлять враждебность.

— Ну да, — улыбнулась она в свою очередь. — А почему бы и нет? Денек сегодня прекрасный… В конце концов, может, он просто рад остаться в живых после ночного нападения. А что ты скажешь, Гаррик?

Гаррик шагал рядом с мерином Лианы, на котором сегодня ехала Теноктрис. Бенлоу это не понравилось, но Лиана одним холодным взглядом положила конец отцовским протестам. Колдунья тоже пыталась отказаться от подобного благодеяния, но дочь купца рассудила по-своему. Она резонно заявила, что пожилой женщине необходимо отдохнуть, в то время как она сама нуждается в небольшой разминке. Тут даже Илне трудно было разглядеть под благородным поведением коварные помыслы богатой стервы.

— Ну, насчет счастья не знаю, — через плечо улыбнулся девушкам Гаррик, которого на сегодняшнее утро освободили от обязанностей погонщика. Слава Госпоже, что он смог хоть идти самостоятельно. — Но уверен: я жив, оттого что проклятые мертвяки недостаточно постарались.

Тут юноша споткнулся и вынужден был схватиться за стремя Теноктрис, он чуть не выронил лук, который нес в левой руке.

— Вы видите? — в притворном отчаянии воскликнул он. — Я же просто калека! Вам придется подойти поближе, если хотите продолжить беседу.

От реки Стромы до Каркозы вела мощеная дорога, хотя тысяча лет интенсивного движения оставила на ней рытвины и колеи по самую щиколотку. Кто здесь только не проходил: и пешие странники, и всадники, и вьючный скот, и даже колесный транспорт, немыслимый на более узких восточных дорогах. Илна впервые увидела здесь экипаж — роскошную, в ее понимании, коляску с зашторенными окнами тянула четверка вороных жеребцов, над их упряжью развевались пышные султанчики.

Бенлоу следовал во главе колонны, четверо уцелевших охранников не отходили от него ни на шаг. Лиана намеренно выбрала такое место, чтоб держать Гаррика с Теноктрис между собой и отцом. Илна вначале приняла это за очередную уловку с целью идти рядом с Гарриком, но в течение первого же часа пути убедилась, что чужачка держится в нескольких шагах позади юноши.

Сама Илна молча и настороженно шагала рядом с дочерью купца.

Замыкал шествие Кашел с отарой, сзади доносился его голос, ласково выкликавший имена овец. Он действительно выглядел на редкость веселым. Гораздо веселее, чем сестра помнила его дома. Может, его радовала возможность посмотреть мир за пределами Барки. Опять же денежки текут в карман… Хотя, надо признать, деньги никогда особо не волновали Кашела. Да и к чему? Ведь есть Илна, которая обо всем позаботится…

— Ну, девушки, подтянитесь, — снова оглянулся Гаррик. — Очень может быть, что вам придется тащить меня на себе весь остаток пути.

Лиана вопросительно посмотрела на Илну, и та с трудом подавила в себе раздражение.

— Мы уже идем, — ровным голосом откликнулась она. Лиана ускорила шаг и пошла справа от Теноктрис, в то время как Гаррик остался слева.

— Как, нормально переносишь путешествие? — спросил юноша, когда Илна поравнялась с ним. Он перевесил свой лук на правое плечо, чтоб не мешал беседовать с девушкой.

Илна знала Гаррика всю свою жизнь. Она видела, как запали его глаза, как юноша вздрагивает всякий раз, когда ступает на больную ногу. И тем не менее он пребывал в таком же прекрасном настроении, что и Кашел. Это удивляло девушку, она боялась, что последняя схватка на многие дни выведет его из строя.

— Вот уж надеюсь, что не доживу до того времени, когда шагать за бредущей овцой окажется для меня непосильным трудом, — ответила Илна. — Стирка простыней — более трудоемкое занятие… И более волнующее.

Гаррик весело рассмеялся. С некоторых пор его смех стал гораздо громче, чем прежде. И более самоуверенным. Похоже, юноша решил, что быть веселым вовсе не зазорно. Если же кто-то считает по-другому — что ж, тем хуже для них…

— Я как раз говорил Теноктрис, — улыбнулся он, — что ни разу не встречал у древних авторов сюжета, где б овец перегоняли на рынок или, к примеру, стригли. У них пастухи все больше под священными дубами и наблюдают, как овечки резвятся на Цветущих лугах. Что скажешь, Лиана?

Нет определенно это был не тот человек, с которым росла Илна. Она знала Гаррика как умного, благожелательного и работящего парня. Теперь в нем появилась какая-то колючка… Нечто острое, явно унаследованное не от отца, но и не имевшее ничего общего с язвительной горечью матери.

— У меня тоже сложилось впечатление, что пастушество у Келондрия содержит гораздо больше чистых родников и поэтических состязаний, чем я заметила в Барке, — согласилась Лиана. Затем, явно желая сменить тему, она обратилась к старой колдунье: — Госпожа Теноктрис, извините, что я вначале заподозрила вас в мистификации. Можно спросить, как вы пришли к тому, чтобы стать…

Она запнулась, должно быть, опасаясь, что слово «колдунья» прозвучит оскорбительно. Илна даже слегка наклонилась посмотреть, не покраснела ли эта гордячка, но Теноктрис на коне закрывала ей обзор.