Повелитель Островов - Дэвид Дрейк

— Нет, потому что вон тот мужлан не дает мне возможности! — послышался раздраженный голос колдуна. Он не поднимал глаз от предмета, который вертел в руках. Шарине показалось, что это маленькое зеркальце или кусочек отполированного магнита.

— В такое время года юго-восточный ветер во Внешнем Море дует и без всякой магии, — спокойно возразил Ноннус. — Мы вернемся на нужный курс без привлечения колдовства. Вполне вероятно, в ближайшие дни или недели подует северный ветер. У нас достаточно провизии, чтоб дождаться его; если же ее не хватит, можно будет ловить рыбу.

У отшельника не было с собой ни стамески, ни другого плотницкого инструмента для соответствующей обработки реи. Вместо этого он обтесал два клина, изготовленных из бывшего галерного весла, с помощью своего пьюльского ножа раскроил дерево и приколотил его к мачте. Пока Ноннус стоял так, держа в одной руке перед собой шест, а другой обтесывая его с ювелирной точностью, он казался частью шлюпки.

— Северный ветер? — с возмущением воскликнула прокуратор. — Ты имеешь в виду шторм, наверное? О боги! Как я могла так сглупить и взять на себя эту миссию! Лучше мне было вскрыть себе вены и спокойно умереть в своей постели в Валлесе!

— Северный ветер, — мягко пояснил отшельник, — отнесет нас обратно во Внутреннее Море или позволит высадиться на одном северных островов. Я вовсе не в восторге от этого корыта, на котором нам приходится плыть, но все же оно достаточно прочное и вполне способно выдержать шторм в северных широтах. Шарина отвлеклась на минуту от работы и проводила взглядом стайку выпрыгивавших из воды рыб. Но думала она про другую серую волну, которая преследовала рыб, — она разглядела большой извивающийся хвост.

— С нашей лодкой все в порядке, — задумчиво продолжал Ноннус, обращаясь теперь уже не к Азере. Вообще непонятно, с кем он говорил, может — с самим собой. — Обработанная соответствующим образом двухосная долбленка плавает почти так же хорошо, как и наборная лодка. А в шторм даже лучше… К сожалению, мне не хватило времени довести ее до ума.

— А сколько времени на это потребовалось бы, Ноннус? — спросила девушка, глядя в лицо своему другу.

— Ты попала в самую точку, дитя мое, — улыбнулся отшельник. — Пожалуй, это заняло бы год или около того. Построить, обработать, как следует отцентровать оси…

— Вот уж я бы не хотела провести год на Тегме, Ноннус, — решительно заявила Шарина, повысив голос так, чтоб аристократы могли ее слышать. — Если б даже та сила, что нас туда забросила, и позволила…

Отшельник одиноко сидел на кормовой траверсе.47 Взгляд его был устремлен куда-то за горизонт и, скорее всего, за пределы реального мира — так казалось девушке.

— Не тревожьтесь, госпожа Азера, с нами все будет в порядке, — сказал он. — Море большое. Оно больше любого человека и любого корабля — это первое правило, которое выучивает каждый ребенок на Пьюле. Мальчишка, забравшийся в такое время года на своей плоскодонке так далеко на север, скорее всего, вынужден будет плыть и плыть, подгоняемый ветром до самых Льдистых Мысов. Но у нас довольно припасов и хороший шанс вернуться обратно на загривке северного ветра.

Шарина аккуратно заколола иголку в парусину и поднялась Она изготовила себе кожаный пояс, а также патронташ, в котором болтался ручной топорик, мешочек со швейными принадлежностями и кинжал. Это оружие прекрасной стали, украшенное тонким чернением, раньше принадлежало одному из Кровавых Орлов. Но это было еще до того, как все живое на Тегме погибло. Здесь же висела котомка с хлебом и бутылкой воды. Конечно, ходить со всеми этими вещами было не слишком удобно. Но девушка хорошо запомнила совет отшельника: пока ты в лодке — держи все необходимое при себе.

Она сделал шаг, стараясь не раскачивать челнок, и опустилась на траверсу рядом с Ноннусом. Он улыбнулся ей и сказал:

— В детстве — я еще был настолько мал, что не успел сделать собственную лодку, — я украл отцовскую. Наверное, мне было лет семь, не больше… Семь сезонов тюленей и семь голодных сезонов — мы так это называли на Островах. Стояла такая же погода, как сейчас.

Порывы ветра раскачивали лодку, глубоко утапливая левую балку, а правую вздымая высоко над поверхностью воды. Волны, подобно бичу, бились о корпус, обдавая брызгами лодку и ее пассажиров. Азера каждый раз недовольно вздрагивала, Медер поспешил захлопнуть свой сундучок с принадлежностями.

— Три дня меня несло на север, — продолжал отшельник. — Еды у меня с собой не было, лишь бутылка с водой. Меня сопровождали стаи медуз — настоящие морские тигры, знаете, такие большие с черно-оранжевыми воздушными мешками. У них были тридцатифутовые щупальца, которые жглись подобно хлыстам демонов. Они колотили ими по моей лодке день и ночь. Лежа на тонкой древесине, я чувствовал их прикосновения.

Ноннус засмеялся — унылый звук, более подходящий одинокой чайке, а не человеку. Шарина приобняла его за плечо.

— А затем погода переменилась, — сообщил Ноннус окружающим, — и за одну ночь меня отнесло обратно на то же расстояние, которое я перед этим проделал в три дня. И колотушки отца показались мне великим счастьем, потому что я уже не чаял когда-нибудь огрести от него плюху… Но иногда я думаю о другом мальчике, в другом… наверное, в другом мире. Который продолжал дрейфовать на север, пока не превратился в кусок льда. Семилетний мальчишка, самым страшным грехом которого была кража отцовской лодки.

— И он не спас девушку с Тегмы, — сказала Шарина.

Отшельник рассмеялся, на этот раз уже вполне по-человечески.

— Нет дитя мое, не спас, — подтвердил он. — А наш ветер изменится, потому что они всегда меняются.

— Я могу изменить его, — сказал Медер, прижимая к груди свой сундучок.

Ноннус поднялся.

— Конечно, можете, господин, кто бы сомневался, — любезно улыбнулся он. — Но если вы займетесь этим на лодке, которую построили мы с Шариной, я вышвырну вас в море. Рыбы менее привередливы, они не станут возражать против вашей компании.

Медер в ужасе хлопал глазами. Шарина твердо смотрела на него, продолжая сидеть рядом с отшельником.

Она ни секунды не сомневалась, с кем ей быть в этой ситуации. Но глубоко в душе она сжималась от холодного ветра и не могла не думать о Льдистых Мысах. И не представлять свои длинные светлые волосы, вмерзшие в лед…

13

Центральные арки акведука обрушились уже давным-давно. Осыпавшиеся кирпичи местные жители использовали для фундаментов домов и сараев, стоявших вдоль дороги. Эти строения появились в поле зрения путников вскоре после привала в середине дня и теперь неизменно тянулись вдоль дороги. От акведука же остались остовы колонн, которые торчали подобно ископаемым великанам.