Звездные Морпехи - Йэн Дуглас

Всегда есть шанс, что одна или даже несколько ракет могут попасть во внешний корпус станции противника или пробить его, и тогда работа, ради которой сюда явились морские пехотинцы, будет сделана. Однако морпехи продолжали движение в сторону крепости, поскольку нельзя было исключить возможности того, что технология ксулов способна защитить крепость от ядерных взрывов.

Гарроуэй не мог сказать, насколько эффективным оказалось воздействие ядерных ракет. Крепость все еще оставалась неприступной, возвышаясь огромной горой на дисплее переднего обзора, однако теперь она была окружена облаками плазмы и противорадиолокационных средств из мелких отражающих пластин.

Тридцать километров…

Двадцать…

Мимо их модуля промчалось еще несколько ракет, которые попали прямо в цель. Теперь он ощутил удары раскаленной плазмы, ведь их корабль летел навстречу разлетающимся во все стороны частицам. Гарроуэй слышал шипение и удары мелких осколков о корпус модуля.

Крепость по-прежнему оставалась на своем месте, хотя, похоже, получила ряд повреждений. Ее внешняя поверхность поблескивала и как будто растекалась… Возможно, крепость обладала способностью к регенерации, и Гарроуэй стал свидетелем этого процесса. Жаль, что нельзя разглядеть его повнимательнее, он мог бы понять, что именно там сейчас происходит. Ему страстно хотелось вникнуть в суть того, что открывалось взгляду. Однако, судя по данным на его тактическом дисплее, ‹Дельфин› исчез.

Ксулы, по всей видимости, ответили на огонь землян и уничтожили пенетратор.

Только что погибло десять морпехов, однако своей смертью они открыли путь товарищам, составлявшим первую волну атаки. При удаче ядерные боеголовки и Р-8, висевший над внешней поверхностью звездных врат, отвлекли внимание ксулов на несколько бесценных секунд, и те не заметили приближения десантных модулей.

Из звездных врат поступали теперь совсем другие сигналы – от истребителей морской пехоты из третьего аэрокосмического крыла, приданных МЗЭПу. Очевидно, их вызвал ‹Дельфин› с помощью зонда, запущенного назад через Врата на сторону Сириуса. Гарроуэй видел и другие Р-8, которые также выходили наружу вперемешку с меньшими по размеру одноместными аэрокосмическими ударными истребителями А-699 ‹Небесный дракон›.

Десять километров. Двадцать секунд…

На мониторе оперативной обстановки Гарроуэй видел отмеченный зеленым цветом, периодически вспыхивающий пунктиром круг на поверхности цели. Это была запланированная зона высадки для всех подлетающих десантных модулей. Зеленый пунктир становился все более различимым, по мере того как истончалось облако плазмы.

А затем повсюду в небе вокруг Гарроуэя неожиданно начали взрываться десантные модули. Завыли статистические разряды, и в пространстве перед ним появились скрещенные под разными углами лучи заряженных частиц. Казалось, крепость извергает из своих недр ослепительные молнии, которые выхватывают из боевых порядков морской пехоты один за другим десантные модули.

Гарроуэй перешел на автоматическое управление. Предоставив компьютеру осуществлять противозенитные маневры, поскольку в нем имелась программа, позволявшая рассчитывать систему ведения боя противником и маневрировать кораблем гораздо более эффективно, чем это мог бы сделать пилот. В следующее мгновение модуль сильно тряхнуло. Это был залп боевых трассеров, благодаря чему корабль выскочил из-под удара молнии, которая сверкнула как раз в том месте, где он находился всего пару секунд назад.

Десантные модули стали метаться по всему пространству, вычерчивая самые причудливые траектории в попытке уклониться от смертоносных лучей, однако не всем это удалось, и еще несколько кораблей вспыхнули и превратились в ничто.

– Штурмовая группа! – прозвучал голос капитана Мелера по каналу тактической связи. Теперь уже не было никакого смысла соблюдать радиомолчание. – Снижайтесь любым способом и садитесь! Оперативный контроль! Десант ‹Браво›!

Запахло жареным. Дело принимало скверный оборот. За последние несколько секунд ‹Альфа› потеряла столько бойцов, что Мелер был вынужден запросить подкрепление уже на этой стадии, хотя сам штурм еще не начался. Вся надежда на скоординированный удар рухнула в тот миг, когда индивидуальные десантные модули начали кувыркаться по раскалываемому вспышками молний небу над Звездой Смерти.

– Всем подразделениям! – снова прозвучал голос Мелера. – Всем подразделениям! Образовать…

Затем его голос утонул в треске статистических помех, и остальную часть приказа так никто и не услышал. Корабль Мелера превратился в облако раскаленной плазмы и обломков.

Через несколько секунд Гарроуэй уже был вне облаков плазмы и мелких обломков. Цель ‹Филадельфия› теперь заполнила собой весь монитор переднего обзора. Это была огромная гора черного металла с трещинами в нескольких местах – следами попаданий ядерных ракет. Он отдал команду по ментальной связи, после чего из носовой части корабля выдвинулся шлюз со стыковочным узлом. Заработали двигатели передней тяги, которые резко замедлили дрейф корабля, затем тот несильно стукнулся о внешнюю поверхность исполинской горы.

Передняя часть стыковочного узла имела нанопокрытие нескольких типов. Мощные присоски намертво впились в корпус крепости, прочно пристыковав к нему модуль и обеспечив герметичное соединение. Гидравлические пробоотборники быстро исследовали чужой металл и сразу же подтвердили, что это та же смесь керамических, пластмассовых и металлических компонентов, из которой состоял корпус ксулского космического крейсера, атаковавшего Землю.

Затем за работу принялись демонтажные устройства – из их форсунок вырвались облака специальных веществ, разрушавших молекулярные связи и разлагающих металл корпуса на мелкий порошок из углерода, железа и других твердых элементов. Одновременно происходило высвобождение водорода, азота и других газов и преобразование их в жидкости наподобие воды и аммиака. Сканеры показывали резкое увеличение радиоактивности.

Ну что ж, так или иначе, но он не собирается здесь долго задерживаться.

Автоматическая система устранения повреждений, обнаруженная на вражеском корабле, вторгшемся в Пояс астероидов, показала, что ксулы использовали нанотехнологии в широком масштабе. Повреждение, нанесенное десантным модулем Гарроуэя, вскоре будет обнаружено, и тотчас последует ответное действие. Насколько быстрым и радикальным оно будет, трудно судить, однако он твердо знал, что времени у него в обрез, от силы несколько минут. Данные датчиков постоянно поступали в мозг Гарроуэя через имплантат. Демонтажное наноустройство в нескольких местах наткнулось на пустоту. В камерах за обшивкой оказался вакуум. Гравитация была незначительной, всего пара сотых Из этого напрашивался вывод, что ксулы не использовали искусственное притяжение какого-либо типа.

Датчик вибраций зафиксировал какие-то движения поблизости, хотя их характер и удаленность оставались неизвестны

Ну давай же! Давай!

Вскоре телеметрические данные показали, что путь свободен. Гарроуэй отдал приказ по ментальной связи, и окружавшая его голову капсула обеспечения жизнедеятельности резко открылась. Он двинулся вперед и оказался в темноте.

Проплыв почти в полной невесомости примерно четыре метра, Гарроуэй неуклюже, но мягко шлепнулся на какую-то неровную поверхность, которую условно можно было назвать полом, и тут же его опять отбросило в противоположную сторону.

– ‹Альфа› один пять! – произнес он свои позывные по ротному каналу связи. – Я прошел! Я на борту ‹Филадельфии›!

Ответа не последовало, и Гарроуэю оставалось лишь догадываться о причине молчания – возможно, дело было в мощном, в несколько метров толщиной металлическом корпусе чужой станции, который играл роль экрана, мешавшего прохождению радиоволн. Кроме него на борту этого сооружения никого не было. То есть он стал первым, кто оказался здесь… Однако он мог быть и единственным морпехом из всей первой волны, кому посчастливилось уцелеть.

Последнее было маловероятно, однако сама по себе эта мысль оказала отрезвляющее воздействие. Отрезвляюще действовало и осознание факта, что за последние несколько секунд подразделения десантных модулей понесли тяжелые потери. Вместо того чтобы высадиться в составе большой и тесно спаянной компактной группы, он сел далеко за пределами намеченной зоны высадки. Ближайший боец его подразделения мог находиться в паре метров от него, по другую сторону этой стены или же в километре отсюда, сражаясь с врагом не на жизнь, а на смерть.

Он проверил оружие, пятимиллиметровый гаусс-карабин, заряженный обоймами патронов с антивеществом. Заодно Гарроуэй удостоверился в исправности ядерного устройства К-94 в ранце у себя за спиной. Оно было в целости и сохранности, о чем свидетельствовали контрольные приборы бронекостюма.