Интернет-журнал 'Домашняя лаборатория', 2008 №2 - Журнал «Домашняя лаборатория»
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Другие документы свидетельствуют о том, что ЦРУ было также обеспокоено тем, что если его интерес к этой проблеме станет известен широкой публике, то это лишь подогреет подозрения о том, что правительство что-то скрывает. Тогда «в общественном сознании проблема станет еще более серьезной, чем она уже есть». ЦРУ, как ФБР и разведка ВВС до него, также исходило из того, что «летающие тарелки» могут являться каким-то секретным государственным проектом США, но оно пришло к выводу, что это невозможно: «Это было официально опровергнуто на самом высоком правительственном уровне, а для верности мы запросили председателя научно-исследовательского и технологического правления доктора Уитмэна. На уровне "Совершенно секретно" он отрицал такую возможность».
ЦРУ также отвергло версию о том, что НЛО являются каким-то секретным советским оружием, но считало, что США придется принимать меры для обороны от возможного нападения СССР. Кроме того, ЦРУ было озабочено возможностью использовать это загадочное явление в психологической войне. Приняв во внимание, что существуют влиятельные группы гражданских активистов, которые проявляют усиленный интерес к «летающим тарелкам», ЦРУ заявило, что «должно следить за любыми признаками попыток русских воспользоваться нынешним легковерием американцев».
«В настоящее время еще большую опасность представляет собой вторая угроза. Нет сомнения в том, что наша система воздушного оповещения будет всегда зависеть от сочетания радиолокационного и визуального наблюдения. Мы считаем, что Россия способна нанести по нам удар с воздуха. Однако в настоящее время мы имеем дело с десятками официальных и большим количеством неофициальных наблюдений неопознанных объектов. В случае нападения, каким образом мы сразу же сумеем отличить твердое тело от призрачного? Ответ можно найти, лишь получив гораздо больше сведений о причинах этих явлений… До тех пор, пока мы это не узнаем, мы рискуем испытывать ложную тревогу или, что еще опаснее, воспринимать реальное как ложное».
Итак, возникла весьма реальная угроза того, что НЛО может стать причиной ядерного удара. Эта угроза признавалась официальными властями, хотя это признание хранилось в тайне. 2 декабря Чадуелл направил другое письмо директору ЦРУ вскоре после брифинга, проведенного ВВС. В письме говорилось, что «сообщения о происшествиях убеждают нас в том, что происходит нечто такое, что требует от нас немедленного внимания… Результаты наблюдений за неопознанными предметами на большой высоте вблизи от главных оборонительных объектов США не позволяют объяснить их естественными причинами или появлением известных видов воздушного транспорта».
ЦРУ собрало группу ученых (впоследствии получившую название «Круглый стол Робертсона») на секретное совещание в Пентагоне, которое длилось с 14 по 17 января 1953 года. Доклад круглого стола не был рассекречен до 1975 года, и существуют подозрения, что его полный текст никогда не публиковался. Председателем научного консультативного круглого стола был доктор Х.П. Робертсон, физик и специалист по современному оружию.
Участником круглого стола был и Фредерик С. Дюрант, специалист в области ракетостроения. В настоящее время он жив. Я с ним встретился в Вашингтоне, записал его воспоминания об участии ЦРУ в исследовании НЛО, надеясь, что он прольет свет на происшествие в Росуэлле.
«В ту пору я работал инженером в Американском ракетном обществе. Я интересовался возможностью использования ракет для запуска спутника, — вспоминал Дюрант, худой, аскетического вида человек, сохранивший живость и активность, несмотря на преклонный возраст. — Меня пригласили в качестве консультанта
Центрального разведывательного управления для проведения исследования по НЛО. В 1952 году было сделано много наблюдений, которые командование технической разведки ВВС, осуществлявшее проект "Голубая книга", не сумело объяснить». Дюрант рассказал, что круглый стол Робертсона был очень интересным мероприятием, в котором приняли участие самые выдающиеся ученые США. Здесь соединились знания и опыт в самых разных областях: ядерной физики, радиолокационной технологии, астрономии, а также ракетостроении. Дюрант особо подчеркнул значение политической обстановки в начале 1950-х годов: «Холодная война с Советским Союзом приняла особенно острый характер, — вспоминал он. — Центральное разведывательное управление тогда более всего беспокоили военные аспекты НЛО».
Если американские средства обороны не могли определить природу огней в небе и не могли их отличить от радиолокационного эха атакующих бомбардировщиков, летящих из Советского Союза через Северный полюс, то это означало, что возникла серьезная опасность того, что нападение не будет во время отражено, или, что еще хуже — возникнет ложная тревога. Кроме того, «большое значение придавалось аспектам психологической войны.
Наконец, обращалось внимание на опасность вывода из строя телефонной связи. Во время так называемого "хлопка НЛО" 1952 года все телефонные линии Вашингтона были полностью выведены из строя. У всех телефоны оказались "заняты", и с точки зрения национальной безопасности это вызвало серьезную озабоченность».
Эти проблемы предполагалось решить на совещании, созванном ЦРУ. «Первое заседание состоялось в январе, — вспоминал Дюрант. — Совещание продолжалось всего четыре дня, но программа его была очень насыщенной. Круглый стол собирался в помещении ЦРУ. Не знаю, почему, — ведь я был самым младшим среди участников, — но мне поручили подготовить обобщающий доклад, который стал впоследствии известен как доклад круглого стола Робертсона. Доклад занял сорок страниц, в нем были перечислены все наиболее интересные наблюдения, которые смог собрать капитан Эдуард Руппелт, возглавлявший программу технической разведки ВВС "Голубая книга", а также те две дюжины случаев, которые были выбраны из семидесяти пяти сообщений и внимательнейшим образом изучены участниками круглого стола. Я хорошо помню первые слова, которые произнес доктор Альварез (эксперт круглого стола по радиолокации): "Но здесь нет никаких данных. Нет никаких научных данных. Здесь нет ничего, что можно было бы измерить; всё это — лишь личные