Скифская чаша - Ростислав Самбук

— Глупый он, мой поклонник, совсем глупый. Любит меня и поэтому молчит!

— Как так? — удивился майор.

— Хорошо, я расскажу все. Мы любим друг друга, я замужем и ушла от мужа ради Андрия. Но я попросила его до поры до времени никому не рассказывать обо мне, и он сдержал слово. Даже если ему это чем-то угрожало.

— Ну и ну, — сокрушенно покачал головой майор, — а я ведь предупредил его.

— Об ответственности?

— Разумеется.

— Слово, данное мне, перевесило, — не без удовольствия констатировала Лариса.

Хаблак внимательно посмотрел на нее и подумал, что, вероятно, Власюк имел основания: ради такой женщины можно подставить и собственную голову. Но ведь этот Власюк мог повести следствие по ложному пути, вон сколько уже потратили времени на поиски «Волги»!

— Вам придется подтвердить все, что вы мне сообщили, в письменной форме, — вежливо сказал он.

— С величайшим удовольствием. Сейчас?

— Да.

Пока девушка писала объяснение, майор обдумывал ситуацию. Конечно, Власюк не причастен к краже скифской чаши, как и вся история, связанная с ним, вызванная досадным недоразумением. Но кому же выбросил чашу Ситник? Вероятно, преступление совершил все же он... А если нет?

Допустим все-таки, что Ситник. Кто же тогда взял чашу с кресла?

Завхоз?

Мог Ситник договориться с Кротом? Конечно, мог. Он ведь знал о встрече с Хоролевским заранее, знал и то, что археолог будет показывать свои уникальные находки. Немножко фантазии, и план кражи разработан.

Хаблак представил себе, как завхоз в своих домашних туфлях на толстых войлочных подошвах неслышно скользит по коридору издательства, замыкает заранее приготовленным «жучком» электросеть, еще несколько шагов, и хватает с кресла скифскую чашу...

А потом?

Должен спрятать ее где-нибудь в издательстве, однако там сразу же был сделан обыск, оперативники осмотрели и каморку Крота — ничего не нашли. Впрочем, окно в комнате завхоза выходит во двор, и он мог выбросить чашу третьему сообщнику.

Конечно, мог.

Лариса кончила писать. Майор аккуратно спрятал ее показания и поехал домой.

Каштанов ходил по кабинету, задорно выставив бородку. Хаблак сидел возле стола, а лейтенант Зозуля примостился на одном из стульев, стоявших у стены.

Майор рассказывал о ходе расследования. Каштанов хмурился — ничего утешительного, а ему докладывать руководству. Правда, можно было бы уже и привыкнуть к таким ситуациям, редко сразу брали воров за шиворот, они тоже не лыком шиты, воры, особенно опытные. Разумеется, в издательстве работал не профессионал, и это, как ни парадоксально, усложняло розыск. «Почерк» профессионалов милиции известен, и угрозыск сразу бы вышел на кого-нибудь из них. Кроме того, никого из посторонних в издательстве не было. Кто-то из девятнадцати...

Полковник остановился перед Хаблаком.

— Ты прав, Сергей, — сказал он, — к Ситнику следует присмотреться. Поговори с ним сегодня, а за Кротом последим. Через него или через Ситника мы должны выйти на третьего. Без третьего они не обошлись, если это действительно они...

— Товарищ полковник, — поднялся со стула Зозуля, — я считаю, что подозрение с Власюка снимать нельзя. Он мог вынести чашу из помещения? Мог. И кому-то передать, хотя бы той же дочке академика, прошу извинить.

Каштанов поморщился.

— Вряд ли. Тогда они с Власюком разработали бы непробиваемую версию. Зачем Ларисе Стругацкой, так, кажется, ее фамилия по мужу, сразу признаваться, что приезжала к издательству, если, конечно, чаша на их совести?.. Кстати, майор, поговорите и с Власюком. Теперь с него табу, так сказать, снято, может, видел что-нибудь и расскажет. — Повернулся к Зозуле: — Садитесь, лейтенант. Все может быть, жизнь знаете какие сюрпризы преподносит. Я не удивлюсь, если вы окажетесь провидцем. А пока займитесь завхозом. Побеседуйте с соседями, знакомыми. Сколько этот Крот работает в издательстве? Пятнадцать лет? Немало, и видите, ничего плохого за ним не числится.

— В тихом омуте черти водятся, — возразил Хаблак.

— Водятся, — согласился полковник, — поэтому и расспроси о Кроте в издательстве. Зозуля — по месту жительства, а ты у сотрудников. Смотришь, какую-нибудь ниточку и вытянете.

Наверное, к Хаблаку в издательстве уже привыкли. Ну, может, еще и не совсем, но уже не оборачивались с любопытством так, как вчера или позавчера. Люди ко всему привыкают, это устраивало майора, и, увидев Власюка, он без лишних церемоний затащил его в комнату.

— Привет от Ларисы, — сказал он прямо, — я вчера вечером познакомился с ней, и она рассказала мне немало интересного.

Власюк уставился на Хаблака как на сумасшедшего.

— Что вы имеете в виду? — растерянно спросил он.

— А то, уважаемый Андрий Витальевич, что вчера имел честь побывать на квартире академика Брянского и побеседовать с его дочерью Ларисой.

— Как? Как вы узнали?

— Очень просто. Она приезжала в тот злосчастный вечер к издательству на белой «Волге», и вы напрасно не сказали нам правду.

— Но ведь я... Я просто не имел права!

— И об этом знаем. Вы, товарищ Власюк, обязались говорить только правду, у нас есть соответствующий документ, и вам...

— Придется отвечать? Я готов к этому. Подадите в суд?

— Это уж как решит начальство.

— Мне все равно.

— Не петушитесь, Андрий Витальевич. Кстати, поздравляю вас, Лариса — симпатичная женщина.

Власюк посмотрел исподлобья.

— Мне бы не хотелось обсуждать... — неприязненно начал он, — все, что касается наших отношений.

— Разумеется, — быстро согласился майор. — Это было бы бестактно и отнюдь не входит в мои обязанности. Однако я расследую уголовное дело и надеюсь, что теперь вы сможете ответить на все мои вопросы. Прямо и откровенно.

Власюк придвинул стул, сел на него верхом, опершись подбородком о спинку, и сказал:

— Спрашивайте.

— Вы ушли из кабинета директора за несколько секунд до того, как погас свет?

— Да. Только успел переступить порог из приемной в коридор.

— Ничего не увидели там? Может, что-нибудь услышали?

— Нет.

— Но ведь когда в розетку вставляют «жучка», раздается нечто вроде взрыва.

— Не услышал. Я очень торопился, а когда все мысли направлены на что-то одно, ничего не видишь и не слышишь.

— В этом есть смысл, — согласился Хаблак. — Далее. В полной темноте вы добрались до выхода — слышали шаги, кашель, какие-нибудь звуки? У дверей сидела вахтерша, она не окликнула вас?

— По-моему, я прошел мимо нее в коридоре.

— Слышали шаги?

— Точнее, какое-то шуршанье. У самого выхода.

— Вахтерша говорила: когда свет погас, пошла к Кроту.

— Значит, это с ней я разминулся.

— Потом? Сбежали по лестнице — и к Ларисе?

— Да.

— Поговорили с ней и назад?

Власюк не удержался от иронической улыбки:

— А вы прекрасно информированы.

— Оставьте вашу иронию, Андрий Витальевич. Сейчас не до нее. Надо найти чашу.

— Извините... Поговорив с Ларисой, я поспешил обратно.

— Долго разговаривали?

— Минуту-две...

— Никого не видели возле издательства?

— Нет.

— И никто не выходил оттуда?

— Я стоял спиной к двери, возможно, кто-то и выходил.

— Вернулись, когда свет уже включили?

— Да, и сразу увидел — что-то случилось. Смотрели на меня как-то так...

— А чего вы хотите? За эти минуты исчезла чаша, и только вы оставляли помещение.

— Я понимаю их, но поверьте: чаши я не брал.

— Кто же мог сделать это? — раздумчиво протянул майор, будто и не спрашивал Власюка, а рассуждал про себя.

— Не знаю. У нас работают порядочные люди, ну всякое бывает, но чтобы пойти на преступление!

— И все же чаша исчезла.

— Поверьте, если это не дурная шутка, то очень скверная история.

— Скверная, — согласился майор. — Кстати, вы за каким столом сидите?

— За тем, на котором вы имеете честь сидеть.

Хаблак почему-то устыдился: слез со стола и пересел на стул.

— А за каким Ситник?

— У окна.

— Хороший парень?

— Нормальный.

— Почему не пришел на работу?

— Утром должен был встретиться с автором. Скоро явится.

— Дружите с ним?

— По крайней мере, Олег у меня антипатии не вызывает...

— Как вас понять?

— А в самом прямом смысле. Думаете, в издательстве ничего не знают?

— Не говорите загадками.

— С вами не соскучишься, — улыбнулся Власюк. — И все же вы, майор, где-то допустили ошибку: ваша тайна известна всему издательству...

— Какая?

— Что подозреваете Ситника. И меня, естественно.

— Кто сказал? Случайно, не из техотдела?

— Все возможно...

— Людям рты не заткнешь. Так что же вы скажете о Ситнике?

— Я могу не отвечать?