Объятия страсти (СИ) - Ирэна Зайцева

Эрик разглядывал хрупкое существо, что сидело рядом и взирало на него снизу вверх со столь невинными глазами, и думал о том, может ли он рассказать ей правду, при этом, не оттолкнув от себя. Не испугается ли она его после того как узнает все? Молчание не выход. Она имела право знать правду, девушка, слепо доверившаяся ему, так и не осудившая за совершенное им… Зло? Не зло? Недозло? Добром это точно не было. Справедливость? Ею и не пахло. Разве справедливо, когда на твои плечи ложиться груз обязанности защитить свою семью путем убийства собственного отца? Реальность более жестока, чем кажется на самом деле. От этого никуда не деться.

— Нас в семье было не двое, как ты могла подумать, — раздался его голос в тишине комнаты.

Недоумение проскользнуло в зеленых глазах Сандры, но она не стала его торопить с пояснениями, ожидая, когда он сам продолжит.

— Был еще брат, — ждать пришлось недолго, — не по крови. Отец привел его в семью, когда мне было двадцать пять. Сын его лучшего друга… погибшего. Кевину было шесть, но как же я ревновал к нему отца… — горько усмехнулся он, вспоминая прошлое, — не мать. Потом мы подружились… ходил за мной хвостиком, а я был и не против. Семья приняла его в свое лоно с радостью, а у меня появился младший брат, которого я поклялся оберегать и защищать…

Сухие, скупые слова, а между строк так много похоронено. И все это Сандра читала, затаив дыхание. Слишком тяжело даже они давались Эрику.

— Девять лет назад умерла мама. Мы не сразу поняли, что происходит, заметили только спустя полтора года. Невероятный срок для превращения в темного, — покачал головой, уходя в себя.

— Отец?

— Он начал меняться не сразу, все началось с мелких неурядиц, списанных нами на горе. Потерять свою Избранную крайне тяжело для любого серафиона, не каждый найдет в себе силы жить после такого. Он остался с нами… не знаю, каких трудов стоило ему не сойти с ума в первые же дни маминой смерти. Стал что-то забывать здесь, что-то там, вещи, интересующие его раньше, теряли для него актуальность, он стал уходить в себя… все чаще и чаще, возвращаясь каждый раз немного другим человеком, утрачивающим какие-то жизненные устои и ценности. Его отношение к нам стало меняться… Когда холод сменяется равнодушием… Знаешь, что самое ужасное? Видеть, что творится с ним, чувствовать, как день за днем он меняется, уходит, и не иметь возможности помочь ему, потому что просто не достучаться до исковерканной страданиями души. Он боролся… просто не смог победить…

Сандра сидела и не могла осознать услышанное, не представляла, что творилось в душе у Эрика. Хотелось потянуться к нему, обнять, но она понимала, что вряд ли сможет унять его страдания, пока он сам не позволит. А сейчас он был слишком далеко от нее.

— Пойми одно, темные — это не люди, по крайней мере, не те, какими они были раньше, до превращения. Утрачиваются все связи, семейные узы и привязанность ничего более для них не значат. Зло, готовое уничтожить любого, кто встанет на его пути к цели. По факту, мой отец умер в тот самый момент, когда окончательно стал темным… Потому что то, что делало существо, пришедшее на его место, никогда бы не примерил на себя отец. Прежде убил бы себя, — яростно выдохнул он последнюю фразу, сжимая кулаки, и только заметив собственную вспышку, заставил себя успокоиться, загоняя горечь обратно. — Он перестал выходить за территорию дома последние полтора месяца, зная, что стоило переступить порог владений, обратно хода не было бы, так как полностью прошел превращение, хоть мы этого и не поняли. Энергия земли, — не оборачиваясь, пояснил он. — Земля не пустила бы. Но изгнать она тоже не может. Обычно только что прошедшие превращение сразу уходят, естественный рефлекс, не знаю почему. Дезориентированные ощущениями враждебности ко всему, лишенные памяти чувств и не способные думать, все они стремятся покинуть стены дома, в котором жили… Он остался, умело притворяясь почти два месяца, прежде чем решиться на какие-либо действия. Можно было догадаться хотя бы даже, потому что энергия земли стала подчиняться мне при живом отце. Я и догадывался, но не хотел верить. Ровно до того самого момента, как не почувствовал, что вскрывают туннель. Сад тонко все чувствует и передает свои знания напрямую тому, кому подчиняется. Я успел отправить Шорму сигнал, прежде чем устремиться на место, ждать его времени не было. К тому моменту, как я успел добраться, отец уже активировал туннель. Он знал, что я попытаюсь остановить его и по дороге к туннелю прихватил Слера, угрожая убить его.

До сих пор он помнил ощущение липкого страха, ползущего по спине, не зная, как быть. Тогда он окончательно понял, что его отца больше нет. Это не его лицо кривилось в гневных судорогах, от того, что ему помешали завершить задуманное, существо, пришедшее на его место, наслаждалось страхом ребенка в руках, пока он держал у его горла широкий нож. Уговоры ни к чему не привели ровно, как и угрозы, насмешка и злоба изливались вперемешку из него. Шорм появился немного позже, но картина, открывшаяся ему, была достаточно красноречива. Его появление и вспугнуло отца… то, чем он стал, заставляя действовать. Шорм не успевал, слишком далеко находился, Эрик не мог атаковать, не навредив Слэру. Миг, который отвлек его, когда рядом с туннелем неожиданно материализовался черноволосый, среднего роста мужчина, и стал решающим, единственно возможным для атаки. Молния, прошивая насквозь, выплавляла из него всю энергию, выжимая досуха, до последней искры. Осталась только пустая оболочка, раскинувшаяся на траве от силы удара.

— А Слэр?

— Детский мозг реагирует на все по своему, подстраивая реальность под определенные границы, которые сам же и устанавливает. Он все помнит, но Шорм смог помочь сыну. Не сразу, но мальчик пришел в себя. Мы решили скрыть от остальных членов семьи…

— Почему? — тихий нерешительный голос, срывающийся до хрипа, полный мучительной боли и тоски, но без прежней яростной ненависти и агонии, которой он был переполнен только недавно.

Вздрогнув, Сандра вскинула голову, отрывая взгляд от Эрика. На пороге стояла Кайла, подавленная, сломленная правдой, она словно на ветру раскачивалась из стороны в сторону, не находя опору. Из нее будто разом вынули все сильные эмоции, оставляя без сил перед ними. Позади, у самой двери маячил безмолвный Шорм, готовый в любой момент помочь.

— Почему ты скрыл правду? — глаза ярко блестели от слез, выдавая ее внутренние страдания. — Почему сразу не рассказал?

Эрик покачнулся, засовывая руки в карманы джинс.

— Глупый вопрос, учитывая то, что ты знаешь на него ответ, — неторопливо выцедил он, отвечая ей непроницаемым взглядом.