Без права на реабилитацию - Александр Войцеховский

— А где она венчалась? — допытывался бандеровец.

— В церкви, где же еще она могла венчаться, — был ответ моего спасителя. Тогда бандит хлестнул кнутом по голенищу и сказал: "Пусть живет"…

Я вышла из дома и побежала к двухсемейному дому моих дядей — братьев отца. Мои дяди Флориан и Петр Рубиновские и наш кузен Казимир лежали на полу лицом вниз, пробитые штыками. Под яблоней, недалеко от порога, лежали мертвые тетя Геня с детьми. У нее и ее сына были разрублены головы. Тетя держала в объятиях наименьшего ребенка. Тетя Сабина, жена другого дяди, была совершенно голая. У нее также была разрублена голова, а у грудей лежали два восьмимесячных близнеца. Тут же увидела бабушку Еву. Она стояла, прислонившись к стене лицом. Я подумала, что она жива. Оказалось, что она пробита штыком и в такой позе умерла, опершись о стену.

Ошалелая бегала я от дома к дому и, наконец, добежала до своих родителей. Отец лежал в комнате возле кровати в одном белье, пробитый штыками, лицом вниз. На него был наброшен стянутый с кровати матрац. Сестра Янина была одета в белое праздничное платье с распущенными волосами, перевязанными голубой лентой. Она лежала под столом. У нее было прострелено сердце. Где ни искала, не находила трупа матери.

Дальше побежала по колонии к трем незамужним женщинам "Цырылянкам", как звали их в селе по имени отца — Цырыля. В доме никого не оказалось. На огороде, где рос картофель, я нашла Михайлину с отрубленными руками и ногами. Стася и Ганя были замордованы в селе. В зернохранилище обнаружила обезображенное тело Каролины Едынович со связанными руками, ее сына Тадеуша и падчерицы Юзи. Ее пасынок Бронислав проживал с женой и тремя детьми отдельно. Из дома их выгнали в стодолу и там превратили в неподдающиеся описанию изувеченные трупы.

Жена Казимира Едыновича Мария увидела людей во дворе своей тети Каролины и пошла разузнать, что там происходит. В это время старший сын Каролины вынес на улицу маленького ребенка, калеку, и отдал его матери. Когда дети увидели, что мать с больным ребенком толкают неизвестные, они убежали во двор к соседу украинцу. Вскоре мать с больным ребенком обнаружили мертвыми. Трое оставшихся в живых детей до вечера пересидели в доме соседа, который накормил их, дал хлеба и сыра и показал им дорогу в село Велимче, где проживала их бабушка.

Украинка Ева дважды выходила замуж за украинцев. От первого брака имела сына калеку. Ее мужья умерли, и она в третий раз вышла замуж за поляка — моего двоюродного брата Леона Рубиновского. Венчалась в костеле. От этого брака также имела сына. В присутствии Евы и ее детей бандеровцы убили Рубиновского. Младшего сына 1617 лет забрали для того, чтобы он показывал дома поляков. Тот привел палачей в дом Павла Рубиновского. Бандиты принуждали его принять участие в убийстве Каролины Рубиновской, ее матери и троих детей. Но юноше удалось, сбежать. В отместку бандиты убили его брата калеку и всю семью Рубиновских.

Так я бегала целый день с двухлетней дочерью от дома к дому, от семьи к семье. Под вечер меня нашел муж и отвел в лес за кладбищем. Когда стемнело, муж привел мою мать и сестру Язю. Украинцы из села Велимче принесли молоко для ребенка и провиант для взрослых.

Около 10 дней мы прятались в лесу. Все время нам оказывали помощь украинцы из села Велимче. Украинец Савлук прежде всего отвел мою мать и сестру Язю в г. Ратно. Через несколько дней другой украинец, фамилии которого не помню, по-уличному его звали Хрипучий Роман, перевел меня с ребенком, мужа и его двоюродного брата в Ратно. Здесь всеми нами занимался украинец по фамилии Козел и его жена [4].

Несколько лет назад в Киеве состоялась представительная встреча общественности (избирателей) с народными депутатами Украины. Присутствовали в большинстве люди в возрасте 25–30 лет. Выступавшие народные избранники говорили много и темпераментно: о "демократическом обустройстве Украины; о достигнутых больших успехах во внутренней и международной политике; рисовали экономические достижения", касались реорганизации Вооруженных Сил, борьбы с организованной преступностью… Но вот поднялся известный депутат, принял артистическую позу, самодовольно погладил седеющую бороду, окинул зал зорким взглядом, слегка откашлялся и начал говорить. Учитывая, что в зале много молодежи, оратор начал в "патриотическом духе" убеждать аудиторию, какие невзгоды терпела Украина от "имперского большевистского произвола".

Затем, как бы между прочим, заговорил об известном командире партизанского соединения Д. Н. Медведеве. "Мы с вами, — продолжал народный избранник, — когда-то боготворили Медведева. А знаете ли вы, что на Ровненщине его банда грабила украинский народ, сжигала целые села и поголовно убивала всех жителей". Считая, что достаточно "промыл" мозги присутствовавших, он с чувством собственного удовлетворения передал слово очередному оратору.

Подумалось, откуда у этого человека столько желчи и зла на все советское. Его выступление затронуло за живое моего товарища, бывшего партизана, лично знавшего Дмитрия Николаевича как храброго и рассудительного командира, скромного, немногословного и доброго человека.

А ведь каждому понятно, что партизанское движение (отряд или соединение) может действовать в тылу и бороться с противником только в том случае, когда оно опирается на местное население, получает от него материальную, моральную и информационную поддержку. Именно таким и было соединение Медведева, успешно выполнявшее возложенные на него задачи.

Осталось загадкой, откуда народный избранник почерпнул такую подлую и жестокую клевету. Приоткрыла тайну книга польского автора Ч. Пиотровского под названием "Кровавая жатва" [5]. Автор лично видел Д. Медведева, являлся свидетелем кровавых злодеяний оуновских банд в 1942–1943 гг. на территории Ровненской и Волынской областей. Оказалось, что все свои кровавые злодеяния оуновцы приписали советским партизанам.

Рассказывая о славных делах медведевцев, Пиотровский, родившийся и выросший в селе Гута Степанская Крстопольского района Ровненской области, поведал и о черных делах оуновцев. Один из его рассказов о семье Ступницких из соседнего села Рудня. В этом селе большинство жителей — Ступницкие. Они были польского происхождения, но давным-давно их предки приняли православие… Братья Степан и Григорий Ступницкие, молодые, пристойные и очень музыкальные ребята, женились на польках из Лидно. Уже в 1942 году местные украинские власти приказали таким семьям в Рудне принять православную веру, пригрозив смертью в случае отказа. Весной 1943 года Степану и Григорию приказали убить своих жен и их родителей. Братья Ступницкие сначала воспротивились этому. Но, поддавшись угрозам бандитов, сами стали бандитами. Степан собственноручно убил свою беременную жену, сына, тестя, тещу и двух сестер жены. Григорий ограничился убийством жены и дочери, а также избиением родителей жены. После этого братья Ступницкие стали активными участниками оуновской банды. Степан погиб в одной из вооруженных стычек с членами польской самообороны, а Григория они поймали и расстреляли возле с. Гута Степанская…

И еще одна история, изложенная Пиотровским.

1943 год. В субботу утром, перед пасхой, к нам в село пришла очередная трагическая весть о массовом убийстве поляков в с. Янова Долина. Вблизи села находился карьер, где в течение многих лет добывался базальт. В период оккупации немцы возобновили добычу базальта. Карьер постоянно охраняла усиленная рота немецких солдат численностью сто человек. Они расположились в здании бывшей гостиницы рудника, обнесенной высоким дощатым забором и примыкавшей к домам местных жителей. Когда немцы заняли это здание под казарму, они в целях безопасности дополнительно оградили его по периметру колючей проволокой и сделали огневые позиции и бойницы в заборе. Большинство солдат роты якобы составляли литовцы, служившие в немецкой армии. Командный состав роты и часть солдат составляли немцы.

В Долине постоянно находился немецкий гарнизон, туда съехалось много поляков, спасающихся от разгула бандеровцев, надеясь на защиту со стороны немцев. Накануне нападения на данное поселение там собралось свыше 3 тысяч поляков.

Украинцы из близлежащих сел Злазно, Постойно, Поддужное, Головин, Берестовец, Ставок и других часто посещали там польские семьи, доставляли им продукты питания, которые обменивали на разные товары. Они предупреждали поляков об ожидаемом нападении оуновских банд с целью уничтожения всех жителей. Большинство поляков, находясь рядом с крупным немецким гарнизоном, просто не верили в это. До поляков дошла угроза "Сделаем ляхам кровавую пятницу". Знали об этом и немцы. Некоторые из них даже предупреждали поляков, чтобы те не ночевали в своих домах.

Атака бандеровских резунов на село, как и следовало ожидать, началась ночью в пасхальную пятницу со стороны реки Горынь и леса в направлении железнодорожной станции и казармы немецкого гарнизона. Множество вооруженных и невооруженных украинцев начали стрелять и поджигать дома. В большинстве случаев в дома не входили. Поджигали их с нескольких сторон, используя при необходимости быстровоспламеняющуюся жидкость, и поджигали выходы спасающихся. Их хватали, убивали топорами и чем попало, а тела бросали в огонь. Тех, кому удалось бежать, расстреливали. Заблокированные в деревянных домах люди не имели никаких шансов на спасение. Поскольку часть домов поселения, примыкавших к немецкому гарнизону, не была окружена, многим жителям удалось бежать и рассредоточиться в ближайшем лесу, однако часть из них попала в руки убийц. Несколько пойманных поляков были повешены или посажены на острые колья. Расправа над поляками продолжалась до рассвета. Команда немецкого гарнизона вела себя пассивно — поляков, пытавшихся найти укрытие на их территории не пускали за ограду. Немцы открыли огонь только тогда, когда бандеровцы начали поджигать дома, примыкающие к гарнизону.