Без права на реабилитацию - Александр Войцеховский

По непонятным причинам о специальном батальоне "Нахтигаль" и его кровавом пути в "Энциклопедии холокоста" не сказано ни слова.

"Во Львове, в который немецкие войска вступили рано утром 30 июня (советские войска покинули город еще 28 июня), — говорится в "Энциклопедии холокоста", — ОУН сразу же сформировала милицию, которая в тот же день приступила к аресту евреев-мужчин. Арестованных доставляли на участки милиции, и там они подвергались истязаниям" [1, с. 107].

Очевидец этих событий немецкий историк Вальтер Брокдорф в своей книге "Тайные команды Второй мировой войны" утверждает, что зверские расправы с львовянами украинские националисты из батальона "Нахтигаль" начали тотчас же по прибытии во Львов утром 30 июня 1941 года, не дожидаясь, пока местная организация ОУН сформирует милицию и начнет доставлять задержанных евреев в милицейские участки. Так что ссылка на "Pohl D. Nationalsozialistische Judenverfolgung in Ostgalizien 1941–1944" неуместна. Она ничего не проясняет, кроме того единственного факта, что "в конце июля оперативная команда "Львов" расстреляла в городе еще около 1500 евреев из интеллигенции" [1, с. 108].

Тем же недугом страдает и статья И. М. Левитаса "Неразгаданные тайны Бабьего Яра". При всей обстоятельности описания трагедии евреев в Бабьем Яру, автор обошел молчанием ставшее уже давно известным участие в этих акциях палачей из Буковинского куреня Петра Войновского. По И. М. Левитасу, палачами евреев в Бабьем Яру была эсесовская зондеркоманда 4а. Да, так называлась команда эсесовцев, которая значилась в архивных документах как команда исполнителей расстрелов. Но в тех же документах сказано и о том, что 21 сентября из Житомира прибыла передовая команда украинской полиции во главе с Б. Коником, а 23 сентября — "казачья сотня" под командованием И. Кедюмича. И Коник, и Кедюмич представляли ОУН бандеровского направления, в то время, как прибывший в эти же дни Буковинский курень — ОУН мельниковского направления. К 26 сентября в Киеве собралось свыше 2 тысяч полицейских и эсесовцев" [1, с. 82].

Известно: немцы не оставили записи о конкретных исполнителях расстрелов. Однако о них, как о героях Украины заговорили новоявленные национал-демократы. Один из них, Шкуратюк, публично заявил на сессии Ровенского областного Совета о том, что украинские националисты из Буковинского куреня Петра Войновского участвовали в расстрелах евреев в Бабьем Яру, о чем сообщила газета "Киевский вестник" в 1991 году [4].

Думается, что такие заявления не могут быть игнорированы как "не имеющие под собой документальной основы". Тем более, что преступный путь Буковинского куреня до Киева (в Буковине) и после Киева (в Белоруссии) обозначен многочисленными карательными акциями, жертвами которых стали тысячи советских граждан, среди которых немало евреев [5].

Впрочем, И. М. Левитас не единственный, кто упорно замалчивает участие украинских националистов в уничтожении евреев в Бабьем Яру. Еще ни один государственный и политический деятель "самостійної України", произнося траурные речи по случаю очередной годовщины Бабьего Яра, не упомянул о Буковинском курене как о коллективном соучастнике злодеяния. Такую же позицию заняли и создатели хроникально-документального фильма "Женщины с улицы Бабий Яр" во главе с В. Н. Георгиенко [6]. Показывая и интервьюируя киевлянок, которые в годы оккупации спасали евреев от верной смерти, постановщики фильма даже не поинтересовались, кем были палачи — только ли немцами, или среди них были лица других национальностей. Вопрос этот вытекает из той ситуации, которая сложилась в районе Бабьего Яра: расстрелы наблюдали сотни, если не тысячи киевлян, среди которых были и героини фильма Георгиенко. По описанию американского писателя Леона Уриса, толпы киевлян находились на таком расстоянии от места казни, что хорошо видели лица обреченных и их палачей, слышали голоса тех и других, плач женщин и детей. Можно не соглашаться с писателем, описавшим толпу зевак у Бабьего Яра как "пламенных сторонников идеи уничтожения евреев, восторженно откликавшихся на действия палачей" [7]. Теперь мы знаем, что толпа зевак у Бабьего Яра не была сплошной массой юдофобов — в ней были и те, кого полстолетия спустя назвали праведниками мира, люди, презирающие убийства и убийц. Но в остальном Леон Урис прав: толпа видела в лицо обреченных и их палачей. И в этом — ключ к разрешению еще одной загадки Бабьего Яра, над которой бьются авторы "Энциклопедии холокоста". Уничтожение евреев было заранее спланировано гитлеровскими властями, одобрившими план "Ост", и оуновской кликой, создавшей еще до войны карательные батальоны и полки, в том числе легион "Нахтигаль" и Буковинский курень Петра Войновского.

А насадили и подогрели юдофобию в наиболее отсталых массах украинского населения доморощенные украинские националисты. Без этого не было бы тех еврейских погромов, которые, как смерч, прокатились по западным областям Украины в первые дни войны и о которых написано в "Энциклопедии холокоста". В главе "Житомирская область" отмечается: "Часть евреев стала жертвами погромов, организованных местными националистами-антисемитами". А далее повествуется о том, что в Овруче, "как писала издававшаяся в годы оккупации газета "Наша боротьба", при отступлении большевики убили 363 жителя. В уничтожении главную роль играли евреи. Реакция населения на бегство красных очень острая. В городе вырезаны все евреи, а с приходом немцев население не захотело скрыть их тела" [1, с. 55].

Что проясняет эта цитата из националистической газеты? Да только то, что ее издатели "оправдали" массовое уничтожение евреев "виной" самих же евреев. А инициаторы и исполнители этого гнусного преступления оказались как бы народными мстителями.

Более полное и, как нам представляется, более вразумительное понимание трагедии евреев в Украине дает книга Александра Шлаена "Бабий яр", изданная в 1995 году. Опираясь на архивные документы, показания пленных офицеров СС, свидетельства чудом оставшихся в живых жертв нацистского геноцида еврее и очевидцев событий, происходивших в Киеве и особенно в Бабьем Яру в 1941–1943 годах, А. Шлаен делает однозначный вывод о причастности к холокосту не только фашистских палачей из айнзатцкоманды СС, но и в не меньшей мере украинских националистов, униатской и автокефальной церквей, верой и правдой служивших нацистам. Для этих целей, — пишет А. Шлаен, — "не дожидаясь, пока из нор повыползут местные (националисты — Ред.), они (немецкие оккупанты) привезли с собой в обозе немало заранее подготовленных, купленных ими еще в довоенные годы на европейских задворках. Положение в Украине эта коллаборационистская нечисть знала хорошо и предупреждала Гитлера, чтобы он проявил к ней особое внимание… С приходом гитлеровцев в Киев на его улицах появились первые повешенные. Под виселицы использовали вековые деревья, фонарные столбы, балконные решетки. Появились первые жертвы нацистского террора. У них на груди были таблички с надписями: "коммунист", "партизан", "жид", появились первые трупы расстрелянных…"

Пройдет совсем немного времени после захвата Киева оккупантами как штадткомиссариат даст городской управе, где восседало немало националистов, указание об установлении адресов интеллигенции, чтобы изъять из ее квартир ценности. Вслед за этим "составили списки и адреса квартир, в которых проживали высшие руководители партии большевиков, работники искусства, науки и культуры, а также евреев, которые имели хорошие картины (оригиналы и копии) и книги…" Но местные и привозные нацистские приспешники, не дожидаясь ничьих указаний уже успели нагреть руки на грабежах.

Это — только цветочки, ягодки были впереди.

Происходившие в центре города взрывы и пожары на некоторое время остудили пыл любителей легкой наживы и они попрятались в своих норах. Но постепенно опрянули и снова принялись грабить. Именно эта категория нелюдей первыми подалась прислуживать гитлеровцам. И те охотно приняли их для совершения их руками самых грязных дел, которые они, "юберменши" поручали, в основном, своим пособникам — "унтерменшам".

А верхушка украинских националистов в верноподданническом экстазе в это время шлет своим нацистским хозяевам признания в преданности и готовности идти с ними до конца — до становления на Украине и во всей Европе "нового порядка". Им грезилась самостийная украинская держава, в которой безграничная власть будет принадлежать им. И потому они были согласны безропотно выполнять любую грязную работу, которую им поручат хозяева. "Требуется кровь — дадим море крови, требуется террор — доведем его до адского кипения" — кричали оуновские главари в ответ на приглашение фашистов ПРИСТУПИТЬ К ДЕЛУ.

И вот уже в городе появились предупреждающие надписи "Nur fur Deutsche" и "Тільки для українців" — на немецком и украинском языках.