Я сын батрака. Книга 1 - Семен Чухлебов

Петух спокойно положил голову на плаху, я, преодолевая неприятные ощущения такого дела, всё же приступил к обезглавливанию оного. С трепетом в душе, проделал всё по инструкции, петух упал с колоды и начал трепыхаться. Ну ладно, думаю, пусть трепыхается, скоро он успокоится. Но кочет думал иначе, он вдруг соскочил на ноги и давай нарезать круги по огороду, да такими широченными шагами, как будто он бегает, на каком-нибудь соревновании. Главное, бегает, шея у него торчком, а головы нет, смотрю на него и думаю, но когда же ты набегаешься, а ему, видите ли, нашего огорода показалось мало, так он ещё в соседский двор побежал. Я за ним бегу в соседний двор, и думаю, как бы этот «безбашенный» чего там не натворил. Забегаю во двор вслед за петухом, смотрю, в песочнице играют дети, а мой петух нарезает круги уже по чужому двору. Дети сначала на петуха смотрели, широко открыв глаза, а потом как поняли в чём дело, с визгом разбежались по домам. Кочет, почувствовал, что в чужом дворе на него смотреть некому, побежал в свой двор, не добежал до лобного места шагов пять, упал и затих. Дуся все мои действия видела из окна, указала на ошибки, которые я допустил на производстве, и дала дополнительные инструкции. Буквально на этой же неделе Дуся мне говорит: «Сеня завтра к нам приедут гости, так мяса надо больше, так что ты иди и зарежь гусака, того большого серого, а то он уже перерос». После её слов в моей душе начало твориться, что-то не ладное, я даже не знаю, как это назвать, я даже объяснить вам не могу, что со мной творилось. А Дуся меня не понимает (ну правильно она же не психолог), даёт мне нож в руки и в спину меня толкает на выход. Конечно, я пошёл, но в душе моей такая сумятица, с чем бы её сравнить, чтобы вам было понятно, ну вроде как бы омлет не правильно приготовлен. В нём все компоненты есть, лук поджаренный и колбаска соломкой нарезана, и конечно яйцо, но всё это вперемешку и не понять, где что и вообще омлет ли это, или другое блюдо. Вот так было и со мной, вроде на «дело» иду я, а вроде не я. Ну ладно, я не я, а дело надо делать. Захожу в гусятник смотрю на этого серого гусака и думаю, о, ужас как же я его буду резать, если у него шея как моя нога, страх Божий, да и только.

Но делать нечего, раз пришёл, то надо браться за дело. А гусак как увидел в моей руке нож, то сразу стал прятаться за гусынь, и их носом и грудью подталкивать ко мне. Он как бы говорил мне, возьми с собой одну из них, ты же видишь что их много, а я один. Я, возможно, так бы и сделал, но мне дано чёткое указание и я должен его выполнить. Ногами растолкал гусынь, добрался до гусака, а он шипит, на меня набрасывается, никак не хочет идти со мной, в общем, у нас завязалась борьба. Я сначала хотел взять его за крыло и тащить к лобному месту. Но как только я его взял за крыло, то он меня по руке так клювом долбанул, что у меня образовалась ранка, и из неё пошла кровь. Я хотел уже это дело бросить, но затем вспомнил, какое у Дуси будет недовольное лицо, потому что я не выполнил её задание и решил довести это дело до конца. Нет, думаю, за крыло я гусака не утащу надо как-то изловчиться и схватить его за шею, тогда он будет в моих руках. Как я ни пытался схватить его за шею никак не мог, он своей шеей так владел, что в руки мне не давался. Тогда я решил к нему применить военную хитрость, а именно, загнал гусака в угол стайки сел на него верхом и только тогда взял его за шею. С огромным трудом дотащил его до колоды, а что вы хотите, этот гусак весом был килограмм 25, а может и больше. Дуся говорила, что он голландской породы, ну что теперь делать, голландской ни голландской, а мы с ним уже у лобного места. Как меня Дуся и учила, я пытаюсь расправить крылья гуся и ногами встать на них, одной ногой на одно крыло, другой на другое, но у меня это плохо получается. Встать-то я на крылья встал, но гусь такой большой и сильный, что легко выдернул крылья из под моих ног. Дусе хорошо меня учить, у неё вес килограмм 80, конечно, если она встанет на крыло гуся, то он никуда не денется, а у меня вес почти такой же, как и у гусака, так что у нас борьба на равных. Но кое-как я всё же изловчился и сел верхом на гуся, он пытался меня сбросить, но я ему не подался. Ну, думаю, теперь осталось немного мучиться мне с ним. Положил его голову на колоду и принялся за дело. Но у меня никак не получается добиться нужного результата, то ли нож тупой, то ли гусь сильно вредный, но не получается и всё тут. Тогда я сообразил, в чём дело, оказывается это перья гуся толстые и крепкие и нож их не берёт. Тогда я решил, на шее гусака в том месте, где я буду ему перерезать ему горло, выщипать перья, тогда дело пойдёт легче, так подумал я. Сижу на нём левой рукой держу голову гусака, а правой выдёргиваю перья из шеи в районе затылка. Выдергал перьев довольно много, и только тут я сообразил, что же я делаю, ведь горло у гусака находится на обратной стороне шеи. Я сначала хотел повернуть ему шею на 180 градусов, но затем подумал, что ему же будет больно. А как же если человеку повернуть голову в обратную сторону, то ему же будет больно, так и гусю и поэтому я решил положить его на спину и тогда его шея будет расположена в нужном направлении. Вы не представляете, как я с ним намучился, не хочет ложиться на спину и всё тут.

За время борьбы с гусаком, он мне поцарапал обе руки, да ещё и своими когтями на лапах разорвал мне штанину. Вижу, что из моей затеи ничего не получится, поэтому я снова его оседлал, поднял его голову вверх и принялся за работу. Я так увлёкся своей работой, что не заметил, как к нам подошла Надина мама, хозяйка дома, где мы снимали квартиру. Она, держа топор в руке, говорит мне: «Дай мне голову гусака, а сам слезай с него, хватит тебе на нём кататься, да отойди в сторону подальше. Я послушно отошёл и думаю, интересно, как это тётя, справится с таким большим гусем. А гусак, почувствовал свободу, прыгает вокруг колоды, машет крыльями, как бы собирается улететь. А куда он улетит, если его голова зажата в руках хозяйки, как в тисках. Тётя ноль внимания на трепыхания гусака, наклоняет его голову к колоде, тяп, топором по шее гуся и готово. Гусак опрокинулся на спину, немного потрепыхался и затих. «Вот и всё, — говорит тетя-«палач», — а ты полчаса мучился с ним, надо делать так, как сделала я, тогда и сам не намучаешься и птицу мучить не будешь». Я пытался оправдаться тем, что меня так Дуся учила, на что тётя ответила: «Дуся сама это делать не умеет, я видела, как она с гусем мучилась. На этот счёт больше никого не слушай, делай, так как я тебя научила». Сказала и ушла, а я взял гусака за крыло и по земле потащил к крыльцу дома. Затем вышла Дуся и унесла его в дом. В следующий раз, когда мне предстояла такая же работа, я её делал по теории хозяйки нашего дома, так как она намного эффектней теории Дуси. Так я в семье стал штатным забойщиком пернатых. Дня через два после этих, душевно серьёзных для меня, событий, Дуся попросила меня сходить на базар за картошкой и морковкой. Дала деньги, хозяйственную сумку и я пошёл. На базаре я встретил Ивана Матвиенко, он мой школьный товарищ. Он видит, что я с сумкой и спрашивает у меня: «Что покупать пришёл?» Я ему сказал что, а он говорит: «Давай сходим в ДК, там обычно собираются пацаны, я тебя с ними познакомлю, побудем там немного, а потом вернёмся на базар». Я согласился. Приходим в, так называемый, Дом культуры, правда, от него ничего не осталось, только полуразрушенные стены. Ну что тут поделаешь, эхо войны, пока ещё не восстановили разрушенные войной здания и сооружения.

Мы с Иваном, пришли, на эти развалены, там, на одной из поваленных стен находилось с десяток мальчишек разного возраста, от десяти до пятнадцати лет. Они сидели на кирпичах и играли в карты. Иван познакомил меня с двумя парнями, они были старше остальных ребят по возрасту. Одного звали Николаем, а другого, такого мордатого, звали Вадим. Вот этот самый Вадим и предложил мне сыграть в карты на деньги. У меня было всего пять рублей и проигрывать их было никак нельзя, но я, почему-то согласился. Наверное, было неудобно отказаться. Играли в очко, если честно, я играл плохо, ну думаю ладно, рубль проиграю и пойду на базар. Банковал, мордатый Вадим, как я потом понял, он у них был главный. Этот парень вел себя развязано, ни одного слова, не мог сказать без мата, а пацаны, шутками и смехом его поддерживали. Играли мы с Вадимом вдвоём, остальные, кто до этого играл, бросили карты и были зрителями. Я сразу же начал проигрывать, раз за разом, не пойму в чём дело, у него, почему-то всегда была карта лучше, чем у меня. Ладно, думаю, на твои карты я смотреть не буду, а буду следить за твоими руками. Наклоню голову над своими картами, как бы рассматриваю их, а сам из под козырька кепки внимательно смотрю за руками Вадима. И вот, когда кон подходил к концу, а на кону была большая сумма, рубля четыре, Вадим начал дёргаться, ещё больше говорить и материться. Как я понял, этим самым он хотел отвлечь моё внимание от игры. Но я на его уловки ноль внимания, продолжаю свою игру. У меня на руках девятнадцать очков, а надо набрать двадцать одно. Брать дополнительную карту рискованно, может быть перебор, а он трясёт колодой и торопит меня: «Ну что берёшь ещё или боишься?» Я сказал: «Себе». То есть он должен брать карту себе. Он взял одну карту, затем другую, потом, немного подумал, тасуя карты в руках, взял ещё. Затем он усиленно начал тасовать карты, и ещё веселее начал нести всякую околесицу, пытаясь отвлечь меня от игры. Все вокруг хохочут, а я в эту игру не играю, внимательно слежу за его руками. И вдруг вижу, как что-то белое упало между его ног вниз. А он, как ни в чём ни бывало, посмотрел на меня и говорит: «Твои карты?» Я показываю и говорю: «Девятнадцать». А он: «А у меня опять двадцать одно, я снова выиграл» и громко захохотал. А я ему спокойно, но довольно громко, чтобы все слышали, говорю: «Подними карту» — «Какую карту?» — спрашивает он. «А ту, которую ты выбросил между ног». Он ещё больше заржал, начал на меня показывать пальцем и орать: «Смотрите на него, к нам Иван сумасшедшего привёл, видите он чокнутый». Он вёл себя по-хамски, видно было, что он тут главный и ему всё прощается.