Длань Одиночества - Николай Константинович Дитятин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Просвещенный одержимо засмеялся, брызгая зеленым.
— Слушать что? — спросил Аркас неприязненно.
— Историю о том, как мы уничтожили наше будущее! — счастливо заорал Просвещенный.
Он взмыл вверх и пропал, оставив лишь планирующие обрывки салата.
— О, как мне это надоело, — пробубнил Аркас в сцепленные ладони. — Кода я уже попаду в мир, где не будет так холодно и так претенциозно?! Хоть кто-то здесь умеет сообщать хорошие новости, а не рассказывать, с надрывом, «как мы уничтожили наше будущее»! Меня уже тошнит от всего этого! От этого безумия, которое зреет тут. Люди, что, настолько растлили сами себя, что не найдется одного-единственного уголка в этой проклятой вселенной, где я мог бы хоть на секунду! Хоть на одну гребанную секунду! Увидеть что-то хорошее! А-а-а-а!
Он еще немного покричал. Потом пнул скамью. Встал и походил взад-вперед, глубоко дыша. Не выдержал, и снова принялся пинать скрипящее дерево. Схватил подсвечник и расколотил его навершие, потушив свечи.
— Мне жаль, что тебе пришлось столкнутся с этим, — произнес Роман, боязливо отстраняясь. — Но, что-то мне подсказывает, — ты увидел только вершину.
— Айсберга? — подхватил Аркас, выбросив подсвечник. — Да, я знаю. Я бы давно разбил голову о камни! Прыгнул бы в какую-нибудь ядовитую концепцию! Прямо в башмаках. Если б не верил, что в этом есть какой-то смысл. Во всех этих испытаниях. Даже в бреду можно искать нить. Я вроде бы нащупал ее. Но она тонка и постоянно обрывается.
— Расскажи.
— Не могу. Не знаю. Одиночество ключ ко всему. Может быть с ним не надо бороться.
Роман выглядел обеспокоенным и скептичным.
— То есть как это… — прошептал он. — Ты ведь сам говорил…
— Мой дорогой Роман! — вскричал Аркас. — Если есть хоть что-то, в чем я уверен, то это вот что: скорее Шок отскребет от себя засохший кал, чем я приму чью-нибудь сторону в этой заварухе! Я не верю никому! Никому!
Он растер лицо пальцами. Роман сидел очень тихо, не поднимая взгляд.
— Доверие не всегда полезно, — сказал Никас. — Пойдем. Нужно заканчивать с этим.
* * *
Агенты невежества в красных плащах обыскивали здание Администрации. Их крики слышались со всех сторон. Подкованные сапоги глухо и вразнобой стучали, подсказывая Котожрице как избежать встречи с охраной. Острые уши ловили каждый шорох.
Перебежками, скользя за портьерами, укрываясь в нишах и хоронясь между экспозициями древних чудес, она двигалась, как ей казалась, в самую глубь здания. Аппендикс прикрывал тылы. То есть, шумно и одышливо поспевал за ней. Он уже успел ушибить условное колено, порезаться о лист какого-то растения и дважды налететь на инквизиторов. Оба раза его приняли за своего, потому что Аппендикс знал язык невежества и направлял погоню на ложный след.
Котожрица была уверена, что в третий раз у него этот трюк не пройдет и архивариуса рассекут напополам.
— Мы не можем и дальше играть с удачей, — напряженно высказалась она, выглядывая из кладовки, в которой им снова повезло укрыться. — Их становится все больше.
Аппендикс тяжело дышал в ответ.
— А мы движемся наугад.
Сиплое кряхтение.
— Нам нужен план.
Сухой кашель.
— Аппендикс! — шепотом крикнула она. — Возьми себя в руки.
Тот жадно лакал из какого-то ведра, фыркая и постанывая. Потом умыл условное лицо и поднялся с колен.
— Да, — сказал он, смаргивая капли. — План — это хорошо. Отлично. Давай подумаем. Что нам нужно? Узнать, куда двигаться.
Он посмотрел на стену.
— О, отлично.
— Что? — спросила Котожрица, встав позади него.
Архивариус глядел на решетку, притаившуюся у потолка.
— Это вентиляция? — с надеждой спросила рыцарь. — Мы можем проползти по ней?
Аппендикс подпрыгнул и ухватился за прутья, с трудом подтянувшись к пыльному металлу.
— Нет, — сказал он без сожаления. — Клише сегодня к нам не благосклонны. Это канал для оптических кабелей. У них есть компьютерная сеть. Сервера. Информация. План уже имеется, жрица, нам только нужно его найти.
— И как это сделать?
— Нужно следить за… Я не знаю как эти штуки называются. Не читал дальше первой страницы. В общем, они должны быть видны на стенах. Такие металлические коробочки. Мы будем ориентироваться по ним, пока не найдем хоть какой-то терминал.
— Ладно, — согласилась Котожрица. — Пусть так.
Она чуть приоткрыла дверь и снова выглянула.
— Вроде никого. Пойдем.
«Коробочки» действительно встречались. Жрица подумала, что, наверняка, видела их и раньше, но не обращала внимания. Быстро посовещавшись с Аппендиком, они решили, что стоит вернуться назад и проверить, нет ли терминалов в более безопасных зонах.
Они все равно едва не попались инквизиторам, но Аппендикс превзошел все ожидания возложенные на него Альфой. Откуда-то из складок своей сущности, он выхватил пистолет, и шесть раз, вопя и вздрагивая, нажал на курок.
Агентов было четверо. Они умирали, испытывая чудовищные страдания. От воплей звенело в ушах.
— Пресвятая Котородица, — едва слышно вымолвила жрица. — Бежим, чего встал? Сюда сейчас слетится вся Администрация.
Аппендикс, всхлипывая, покорно ковылял следом.
— Откуда у тебя эта кошмарная вещь? — спросила Котожрица на бегу. — Ты что, не все рассказал о себе, господин «Перестреляю-вас-всех-к-котовьей-матери?»
— Это исключительно для самообороны! — искренне расплакался Аппендикс. — На крайний случай. Ты ж сама видела, как меня все любят в этом грядском Полисе! Этот пистолет стреляет пулями со сгущенной научностью. Я держал его на крайний случай. И вот он наступил это крайний случай. Надеюсь…
— А что, нельзя было выстрелить так, что б они не мучились? Ты садист?
— Я мало практиковался!
Аппендикс схватил Котожрицу за плечо.
— Стой. Давай в эту арку. У меня хорошее предчувствие.
Они шмыгнули внутрь зала, большую часть которого занимали старые книжные шкафы. Все они были плотно заставлены томами настолько ветхими, что любое движение воздуха снимало с них слои пыли. Это истлевшая бумага уносилась прочь, чтобы витать в воздухе удушливой взвесью.
Котожрица тихонько закашлялась, прикрыв лицо рукавом.
— Тише, — сказал Аппендикс, вытирая слезы. — Тут тоже небезопасно.
Меж шкафов скользили тени. Бронзовые головы, тянущие за собой плотные мантии. Они парили, издавая невнятное бормотание. Стоило подойти вплотную к запретным знаниям, как они тут же бросались на защиту, накрывая шкаф безразмерным куполом своих плащей.
— Тайна, — скрипела голова, остающаяся наверху. — Тайна.
Аппендикс хмыкнул.
— Они так слежались и прогнили, что эти тайны уже никто не узнает. Да и были ли они?
Котожрица поторопила
