Дети неба - Вернор Виндж

Этим плотам наверняка предстояло развалиться, и последним – где-нибудь на далеком берегу, как тем обломкам, которые выносило на скалы у Холма Звездолета.

На второй день она высмотрела одну из временных квазистай, что собрались у шкотов и осторожно пробовали тянуть паруса в ту или иную сторону. Не все эти элементы были редкошерстными тропиканцами. У некоторых имелся плотный мех, свалявшийся, неровный и наверняка неудобный в жаре, но очень северного вида.

– Привет, Джоанна, привет, привет.

На нее смотрела группа из пяти элементов, и самнорские слова прозвучали очень ясно. Когда Джоанна села рядом, квазистая ее окружила, дружелюбно болтая головами вверх-вниз.

– Я думаю, мы плывем на север, – сказала квазистая.

Это мог быть бессмысленный набор слов, потому что на самом деле судно шло на запад, а берег континента был всего несколько тысяч метров на север. Но если плыть достаточно далеко на запад, чтобы обогнуть Юго-Западный Рог, оконечность континента, то это и будет дорога в Домен. Она присмотрелась к головам получше. У ближайшей была белая отметина на затылке. Трудно было вспомнить все фрагменты, которых когда-то знала, но этот… Она протянула руку.

– Чиперс?

– Ага, слегка, может быть, слегка.

Вот это да! Чиперс по стандартам псарей подлежал списанию, но он выжил в побеге от Гармония из Фрагментария и добрался до Хора. За последующие годы это удавалось и другим, но все равно их были всего сотни среди миллионов Хора. Когда Хранитель загнал Джоанну в Хор, когда горящая убийством свора ее сшибла с ног, ее чуждый образ наверняка был передан по всему городу со скоростью звука. Там и сям он дошел до тех немногих, кто помнил, и обратно вернулось помилование. Вовремя.

Квазистая посидела с ней еще минутку, потом слилась с другими и рассыпалась. Некоторые побрели прочь к другой мачте, другие слились в свору побольше, заманивавшую морских птиц спуститься пообедать.

Теперь на плоту Джоанну вроде бы знали все. Не было больше враждебных стычек, резко оборванных, но все же свои настроения у своры были. На пятую ночь в море возник кровавый беспорядок. Джоанна затаилась, слушая ротовые выкрики смертной муки. На следующий день она видела мазки темных полос поперек бревен у края плота.

Хочется надеяться, что они не за меня дрались.

Вероятно, нет. Драки, даже полегче, были редки, но ей пришлось увидеть пару стычек – сцепились две своры Стальных Когтей. Не видно было никакого мотива, ничего вроде пищи или секса – и постоянных групп драчунов тоже не было. Синглеты едва ли умнее собак, но что-то, похожее на мемы, в этом Хоре не могло не плавать. Через какое-то время Джоанна научилась распознавать наиболее опасные настроения толпы и выяснила самые сумасшедшие правила. Например, всегда она влипала в неприятность, если пыталась открыть любой ящик из наваленных повсюду на палубе, и больше всего в середине плота. Может быть, эта реакция была каким-то бродячим мемом, оставшимся от живших на плоту сквоттеров, или ее механизм был сложнее. Деревянные борта каждого ящика были отмечены выжженным клеймом, несколько похожим на северный знак звезды в круге. Неизвестно почему, но никто груза не трогал.

По необходимости Джоанна каждый день часами изучала толпу Стальных Когтей. Здесь не было похоже на Фрагментарий: случайный секс и случайный обмен мыслезвуком для когерентных стай был извращением, и псари безжалостно их подавляли. Здесь только извращением и занимались. Но откровенных глупостей – вроде как мочиться в дождевые цистерны – эти синглеты не делали. У них даже были некоторые умения мореплавателей, и в ныряниях за рыбой они действовали вполне координированно. Что для Джо было хорошо, хотя вечно на сырой рыбе она не продержится.

Обычно когерентные стаи плавать не любят – очень им не нравится, как вода передает мыслезвук. Члены своры куда менее привередливы. В воде они крутились так, будто родились в море. Часть экипажа вообще была в воде почти все время – кроме тех случаев, когда поверхность рассекало что-то черно-белое и большее по размерам, чем элемент. Таких животных Дети Неба называли китами, и тропиканцы при виде их нервничали точно так же, как северные стаи.

Киты, очевидно, были шумными и относительно глупыми, потому что Стальные Когти всегда знали, когда можно без риска вернуться в воду. На четвертый день Джоанна решилась с ними поплавать. За следующую декаду она посетила все остальные плоты. Свора на каждом из них была точно такая же. В конце концов Джоанна перезнакомилась со всеми «экипажами».

И на каждом плоту она в конце концов ставила один и тот же вопрос: «Куда мы плывем?» Ответы в основном сводились к: «На север», «С тобой» или «Большая река – это здорово!»

В конце концов она вернулась на первый плот, отчасти потому, что там был Чиперс, отчасти же потому, что хотела сделать этот плот главным судном своей флотилии. Он был определенно самый большой. В нем еще была открытая палуба возле мачт – пространство, ограниченное тумбами выдвижных ящиков, на которые не распространялось табу на груз, хотя в основном ящики были пусты. Если бы Джоанна не угнала флот, в этих ящиках могло бы оказаться снаряжение для настоящего экипажа.

Первая пара декад выдалась пасмурная и дождливая; с одного борта – открытое море, с другого – прибрежные джунгли. Флотилия шла генеральным курсом на запад с приличной средней скоростью. Джоанна прикинула кое-какие цифры (не в первый раз возблагодарив небеса, что Равна заставила ее освоить устный счет) и заключила, что вскоре они обогнут Юго-Западный Рог. И действительно флотилия может направляться в Домен.

Это я была так убедительна? Или флотилия все равно собиралась на север, а я только вызвала преждевременный ее отход?

Времени на размышления у Джоанны было много; больше, быть может, чем бывало за всю жизнь. И хотя размышления повторялись вновь и вновь, может быть, какие-то мысли спасут ей жизнь.

Невил оказался негодяем невообразимого масштаба. Сейчас она все видела в настолько ином свете, что поняла это. С тех самых пор, как он предал Равну, он распускал ложь. Она вспомнила все те случаи, когда он убеждал ее и Странника держаться дальше от тропиков. Годами они искали Магната всюду, кроме того района, где он действительно был. Но теперь, наверное, Невил хватил через край. Резчица – а Равна уж точно – знает об этом полете в тропики. И даже Невил с его поразительной убедительностью не сможет долго скрывать истинное положение вещей.

В первый раз, когда Джоанна прошла по этой логической цепочке, она воспряла духом – секунды на три, пока следствия не обрушились на ее мозг: кого еще убил Невил в ту ночь, когда подстроил им со Странником катастрофу? Если она доберется до дома, кто из союзников может быть еще жив?

Союзники будут. А от меня требуется, чтобы хватило ума добраться домой и их найти.

Поэтому она много времени проводила, думая над всем, что говорил Невил и предполагая, что каждое слово – ложь. И следствий был целый мир. Невил сказал, что на спутнике из оптики – только датчик горизонта с разрешением всего в тысячу метров. А вдруг там что-нибудь получше? Мама говорила, что на борту не осталось ничего ценного. Так что утверждение Невила правдоподобно – но не будет ли столь же правдоподобным разрешение в один сантиметр? Увы, предположение, что Невил все врет, точных цифр не даст!

Первый раз, когда она прокрутила эти рассуждения, был единственный у моря выходной день: с тех пор очень мало бывало ясного неба, а когда бывало, то ночью. Джоанна смотрела в дождь, в пелену туч и приходила к выводу, что невиловский «датчик горизонта» вряд ли видит через облака: иначе бы ее уже не было, и думать об этом было бы некому. И даже в ясную погоду наблюдение со спутника вряд ли могло вестись с разрешением больше метра или быть ночью эффективным.

Две декады пути, небо часто ясное, ночью видны звезды. Плоты действительно брали курс на север, и Джоанна была совершенно уверена, что флотилия обогнула Рог. Днем она держалась под парусами или пряталась в уголке, который выгородила себе в набросанном в беспорядке барахле в центре плота. По ночам она осторожно выглядывала. Спутник был яркой звездой, всегда высоко стоящей в юго-восточном небе, дальше к востоку, чем был тогда, когда власть перешла к Невилу.

Как он это объясняет Резчице? Должен ли он кому-нибудь что-нибудь объяснять вообще? Каким образом это играет на руку Хранителю и Магнату?

Таких вопросов у нее было много, получить на них ответ – никаких шансов. Хорошая сторона заключалась в том, что если Невил ее ищет, то ищет не там!

И она стала менее параноидально следить за маскировкой от наблюдения с воздуха.

Может быть, еще тридцать дней – и плоты придут в прежнюю столицу Резчицы. Тогда жизнь и смерть Джоанны и ее друзей могут зависеть от того, успеет ли она разобраться, что происходит в Домене.