Дети неба - Вернор Виндж

А керхоги смотрели на них с беспокойным интересом. Если тревога дойдет достаточно далеко, телеги могут оказаться ненадежным укрытием.

Прошло секунд десять. Треск распространился далеко, откуда его и не слышно было, но ни одна стрела еще не вылетела.

Шелковинт заговорил несколько беспокойно:

– Когда начнется, может сразу хлынуть лавина стрел, господин. Может быть, мы несколько… излишне открыты.

Читиратифор посмотрел на него с интересом:

– Может, это ты излишне открыт, дурные твои головы. Вон под тем деревом кустик, его тебе может хватить. Закапывайся! – Он снова посмотрел на Равну: – А ты давай руби, человек.

Она снова повернулась к дереву. Уголком глаза увидела, что Амди весь припал к земле, упрямо отказываясь идти в укрытие. Что за игра, Джефри?

Давай, давай, давай!

Она ухватила топор за конец и середину рукояти и весь свой страх вбила в бедное тупое дерево.

Хрясь. Хрясь. Хрясь!

Иглы стрел затрещали еще громче, тревожная пыльца сгустилась почти до удушающей концентрации. Каскадом затрещали деревья, боль прострелила уши, Равна бросилась наземь, пытаясь найти укрытие хоть в самых мелких неровностях почвы. Но боль терзала ее не от стрел – от криков. Кричали элементы стай.

– Вставай, беги!

Часть Амди окружила ее, пытаясь поднять на колени. Равна встала, увидела, что остальная часть бежит к Джефри.

Хаос, в котором не было смысла. Равна поднялась, шатаясь, все еще пригибаясь из страха внезапной стрельбы. Но стрел не было. Нигде. И все же на той стороне дороги крики стали громче, на их фоне послышались свистящие ротовые звуки – так вопят элементы в невыносимой боли. Ни одного из возниц видно не было. Кусты, где они прятались, стали как-то ниже и шире, чем раньше, и дрожали, будто под ними что-то дергалось…

Амди тянул ее и толкал:

– Быстрее к телегам!

Она шла, пошатываясь, и видела по дороге, что не все Стальные Когти исчезли. Почти весь Шелковинт стоял у края одного из корневых кустов и рубил его ветви. Его хромой не успел отпрыгнуть, запутался.

Часть Читиратифора сумела выбраться из куста, который жевал стаю, и теперь отбивалась оставшимися ручными топорами. Он уже почти освободил из ловушки своего арбалетчика. Но тут он увидел Равну и Амди, заревел от гнева, и три его свободных элемента бросились за ними.

Равна побежала. В обычных условиях совершенно бесполезная попытка – на открытом месте элемент стаи догоняет двуногого, а стая с военной выучкой способна временно пожертвовать сознанием ради короткого убийственного преследования. Но та часть Читиратифора, которая не могла следовать, должна была испытывать страшные боли. Трое, бросившиеся за Равной, оказались будто на невидимой привязи. Они, не замедляя хода, свернули по кругу к остальной своей стае, где снова стали вырубаться из куста.

Шелковинт действовал успешнее. Он освободил своего попавшегося элемента, и тот захромал на трех ногах, но вся стая двинулась к Равне и Джефри.

– Я его взял! – крикнул Джефри.

Он был ближе к телегам, чем Равна, но побежал обратно и подхватил на руки хромающего элемента Шелковинта.

– Помогите! Спасите!

Это был Ганнон. Юноша приподнялся на локтях, нижняя часть тела была скрыта кустом, придавившим его сверху. С ужасом на лице он протягивал к Равне руки.

Она не знала Ганнона Йоркенруда ребенком. В лучшем случае – нахальным подростком, с каждым годом все более и более злобным. Но вначале она видела в нем того, кого и во всех прочих Детях: тот, кому она может помочь. Было время, когда он не был врагом.

Каким-то чудом она все еще не выпустила топор и бросилась на ту сторону тропы, навстречу протянутым рукам Ганнона.

– Нет, не надо! – Амди тянул ее прочь.

А кто-то другой злобно рявкнул:

– Да черт с ним, ладно!

Это была здоровая часть Шелковинта, бегущая оттуда, где Джефри положил раненого. Джефри прибежал сразу за ним, и они закружились перед Равной, закрывая ее от Ганнона.

Но делали они то, что хотела сделать она. Джефри подскочил к дереву, используя длину рук, чтобы достать куст у основания, где не было опасности задеть Ганнона. Четыре элемента Шелковинта ножами разрезали ветви, потом схватили Йоркенруда за куртку и потянули на себя.

Равна была в середине Шелковинта и тянула вместе с ним, обхватив Ганнона за плечи. Каждый удар Джефри вызывал у куста судорогу и отвоевывал Ганнону еще сантиметр свободы.

Шелковинт взвизгнул и отшатнулся, выпустив Йоркенруда. Равна успела поднять глаза, чтобы уйти от металлических шипов. Между ней и Шелковинтом ворвались свободные элементы Рваноухого, полосуя когтями. И как минимум часть одного возницы освободилась и подключилась к атаке.

Йоркенруд выскользнул у нее из пальцев, неумолимые тиски куста победили наконец. Тело исчезло из виду, последний крик прервался хрустом.

Вокруг валялись окровавленные тела.

Равна вскочила, отшатнулась. Никогда она не была в бою. Но Джоанна ей много рассказывала. Против даже одной стаи безоружный человек не выстоит.

Не давай сбить себя с ног. Лезь куда-нибудь, куда стае не добраться.

Что-то ударило ее сзади, смело с ног. Джефри! И она уже смотрела вниз с его плеча, а он быстро пятился от битвы, которая ей теперь не была видна! Амди крутился вокруг частями, окровавленный. Он был безоружен, но у Джефри топор остался. Она чувствовала, как он машет топором, слышала крики. Джефри пошатнулся, обернулся, и она мельком увидела Шелковинта. Эта стая была вооружена, каждая пасть и каждая лапа, даже у хромого. Шелковинт и Джефри в порядке отступали под натиском – даже не стаи, а жаждущей убийства толпы, три от Рваноухого и два от возниц.

Они добрались до ближайшей телеги. Шелковинт был полностью, и – если она не посчитала кого-то дважды, – Амди оставался восьмеркой. Он разделился на три группы и бежал вперед, направляясь к керхогам.

Джефри спустил Равну с плеча на землю:

– Помоги Амди. Надо уходить.

В этом она действительно могла помочь. Один двуногий в работе с керхогами стоит не меньше четырех элементов стаи. Свое животное она запрягла в головную телегу прежде, чем Амди управился с прочими. Ее керхог оказался послушным – может быть, даже слишком, и телега уже двинулась вперед. Не хотел этот керхог слышать вопли хищников.

– Не отпускай! – крикнул Амди, рассыпаясь, чтобы привести вторую и третью телегу. Он был весь в крови, но его было точно восемь.

Джефри и Шелковинт продолжали держать оборону. Вражеская толпа бегала туда-сюда вдоль тропы позади, то и дело пытаясь прорваться. Джефри держал центр, а Шелковинт – все, кроме хромого – бегал по всей линии, полосуя и рубя, встречая отчаянный напор атакующих собственным вариантом бешеной ярости, отгоняя всех, кто пытался обойти заднюю телегу и броситься за Равной и Амди.

Метр за метром двигались три телеги прочь от лагеря. Равна шла рядом с передовым керхогом. Он уже не тянул так бешено, и она без труда удерживала его в темпе своего шага. Она оглянулась. Сквозь собственный панический страх пробилось ужасное видение – кошмар, перед лицом которого оказался противник: два от возниц и три от Читиратифора, они были метрах в пятидесяти от деревьев, удерживающих остальные их элементы. Вне досягаемости мыслезвука. Преследование станет безмысленным и уничтожит любые шансы на выживание стаи.

Первыми сдались два элемента возницы, они повернулись и побежали к лагерю. Три от Читиратифора завизжали в гневе на это дезертирство, потом их гнев обратился на беглецов. Фрагмент этот еще раз попытался ударить на Джефри и Шелковинта – и повернул назад ради отчаянной попытки спастись.

– Те, что в кустах, – все мертвы или скоро умрут, от удушья или раздавливания, – так ответил Шелковинт, когда его спросили про Ганнона и остальных. Тон у него был еще легкомысленнее обычного. – Хе-хе. Нам только надо надеяться, что Читиратифор умрет медленно и его остатки не бросятся за нами, пока мы не уйдем достаточно далеко.

Они пошли как можно быстрее. В момент бегства было еще светло, но теперь сумерки сгустились в ночь, и продвижение телег замедлилось. А как оказывать первую помощь, если не видишь ран? Украденные фонари были где-то на телегах, но останавливаться и их раскапывать времени не было. Когда еще было светло, Равна успела оценить общий масштаб проблемы. В той или иной степени пострадали все. За последние десять лет Равна много чего узнала о первой помощи. Руке Джефри нужна была давящая повязка. Ее она соорудила, и он понял, как повязку поддерживать. Амди выглядел жутко – кровь выступала не менее чем из трех голов – но мыслил вроде бы ясно, как обычно. Наверное, это поверхностные раны, далеко от мембран. Она перевязала ему головы полосами, оторванными от плащей. От этого Амди труднее стало слышать собственные мысли, но кровь остановилась.