Калигула - Даниель Нони

Были и другие причины, заставлявшие заговорщиков активизировать свои действия. Калигула направил угрожающее письмо наместнику Сирии Петронию, призывая его совершить самоубийство. Он грозился наказать Меммия Регула, наместника Лидии, Македонии и Греции за задержку с отправкой в Рим статуи Зевса Олимпийского. Калигула становился все более подозрительным, и многие в его окружении беспокоились за свою жизнь, в том числе и префекты преторианцев. К сожалению, мы знаем имя только одного из них — Марка Аррецина Клемента, сына консула при Веспасиане. Его дочь позднее была женой будущего императора Тита. После заговора осенью 40 года он и его коллега ощущали на себе подозрительность императора, который развязными шутками стремился настроить их друг против друга.

К заговорщикам присоединился и Каллист, вольноотпущенник из окружения принцепса, один из ближайших его сотрудников. Неизвестно, каковы были его мотивы — государственные интересы, семейные, или, возможно, стремление к власти. Но, как и префекты претория, он не фигурировал среди убийц. Эту роль взяли на себя трибуны и центурионы преторианских когорт, в числе которых выделяются всадники Кассий Херея и Корнелий Сабин. Первый приобрел известность в сентябре 44 года, когда он, в то время центурион, проложил себе путь с мечом в руке в толпе мятежных легионеров. Калигула помнил об этом и, видимо, сознавал, сколь многим ему обязан. Однако он унижал старого воина своими насмешками, называя его пассивным «гомиком», именуя то «Приапом», то «Венерой». Когда однажды Херея взял руку императора, чтобы поцеловать, Калигула сделал фигу, подразумевая, что этот убеленный сединами солдат предается фелляции. Тем самым Калигула добился, что Кассий Херея его возненавидел. К тому же, как и его тезка по «мартовским идам», убийца Юлия Цезаря, он хотел уничтожить тирана, чтобы восстановить свободу. Впоследствии Клавдий заставил его покончить жизнь самоубийством. Напротив, Корнелий Сабин был новым принцепсом прощен, хотя также покончил с собой; это говорит в пользу того, что Сабин присоединился к Херее скорее по дружбе, чем по убеждению.

Убийству предшествовали многочисленные знамения. В Олимпии статуя Юпитера, уже снятая с пьедестала, поскольку Калигула приказал разобрать ее и перевезти в Рим, вдруг разразилась таким взрывом хохота, что зашатался помост, а работающие разбежались. В Капуе, в годовщину убийства Юлия Цезаря 15 марта 40 года, в Капитолий ударила молния, а Риме — в храм Аполлона. Астролог Силла предсказал Калигуле близкую смерть. Оракулы из Антия, где родился Калигула, указали ему на необходимость остерегаться человека по имени Кассий; принцепс посчитал, что это проконсул Азии Кассий Лонгин и приказал его устранить, но в отношении Кассия Хереи у него подозрений не возникло. В Риме по поводу Кассия говорили, что тот видел сон, где ему было приказано принести в жертву Юпитеру быка. 3 января, совершая жертвоприношение, император был забрызган кровью жертвы. 5 января Калигула отказался от консулата и его сменил Квинт Помпоний Секунд.

В последующие дни ничего примечательного не происходило. С 17 по 22 января состоялись Палатинские игры. В пьесе «Лавреол», поставленной 20 января, была сцена, когда актер харкал кровью; при этом актеры-дублеры также стали показывать свое искусство, и в результате вся сцена оказалась залитой кровью. Тогда же мим Мнестер танцевал в той самой трагедии, при постановке которой был убит македонский царь Филипп. Все эти странные совпадения очень обеспокоили императора. На 21 января готовилось вечернее представление, в котором актеры — египтяне и эфиопы должны были изображать сцены из загробной жизни.

Утром 24 января на Палатине Калигула присутствовал на спектакле, в котором участвовали мальчики из знатных семей Азии, и остался очень доволен. Когда подошло время завтрака, он, чувствуя тяжесть в желудке, колебался, однако друзья уговорили его. В подземном переходе он остановился, что поговорить с мальчиками из Азии, принимавшими участие в представлении. Сцена, последовавшая затем, известна в таких подробностях, что напоминает не банальное убийство, а подлинное жертвенное священнодействие.

Корнелий Сабин под предлогом обеспечения безопасности принцепса оттеснил от него вместе с центурионами свиту, в которой находился и дядя Калигулы, чтобы тот назвал ему пароль. Калигула ответил: «Юпитер!». В этот момент находившийся позади императора Херея ударил его в спину, крикнув: «Получай свое!». Раненый император опустился на колено, после чего Сабин пронзил ему грудь. Калигула с криком упал, а оба трибуна и центурионы набросились на него, нанося беспорядочные удары. Заслышав шум, прибежали носильщики с местами, затем — германцы-телохранители, которые убили некоторых из заговорщиков. Однако Херея успел отдать приказ об убийстве жены и дочери Калигулы. Цезонию пронзили мечом, а маленькой Друзилле ударом о стену размозжили голову. Калигула правил три года, десять месяцев и двадцать восемь часов.

Эпилог

Смерть Калигулы не означала конца его истории, явившись, скорее, началом новых ее глав, теперь уже в одном пространстве — историографическом. С января 41 года и до наших дней оценки его личности и деятельности сменяли одна другую: фигура покойного императора подавалась совершенно по-разному его сторонниками и ревнителями строгой нравственности.

С самого начала вокруг тела покойного начались волнения и беспорядки. Убийцы бежали с места преступления, поскольку пришедшие в беспокойство преторианцы, лишившись своего повелителя, искали их, чтобы казнить. Свидетели преступления отсутствовали. В новость, распространившуюся по городу, вначале никто не поверил, одни считали, что это шутка, другие — коварное ухищрение самого Гая, задуманное, чтобы выявить тех, кто недоволен его правлением. Тем не менее некоторые сенаторы пришли, чтобы опознать убитого; среди них — консулярий Валерий Азиатик, которого солдаты уважали за мужество и который заявил им, что не был одним из убийц. Гвардейцы-преторианцы вернулись к своим товарищам в казармы на окраине Рима, взяв в заложники обнаруженного ими в Палатинском дворце смертельно испуганного Клавдия, дядю Калигулы, который стал то ли арестантом, то ли почетным гостем.

Во второй половине дня по призыву консулов и с согласия префекта на Капитолии собрался сенат. Солдаты расположились поблизости, чтобы сенат мог спокойно работать. Народ же, не проявляя ни радости, ни печали, казалось, готов был принять любое решение сената.

Несмотря на опустевшее место правителя, все государственные органы продолжали функционировать — магистраты и префекты осуществляли руководство, сенат собирался, чтобы решать соответствующие вопросы. Однако неизвестно было, как будет реагировать на происшедшее армия?