Божья девушка по вызову. Воспоминания женщины, прошедшей путь от монастыря до панели - Карла Рэй

Я продолжала заниматься своим бизнесом, устроив массажный салон прямо в доме. Я делала клиентам эротический массаж, если они того хотели, но не соглашалась на полноценный сексуальный акт или на то, чтобы меня трогали. Я настаивала, что эротический массаж в таком виде не повлияет на наши отношения с Хэлом, и он не жаловался. Примерно в то же время я сделала операцию по перевязке маточных труб, избавив себя от необходимости принимать противозачаточные средства. Сознательно я еще не отдала предпочтение промискуитету, но как можно строить планы, если мы таим секреты даже от самих себя?

ЕСЛИ б только я не расставалась с Хэлом!

После занятий любовью, когда я лежала, ощущая его прикосновение, легко дыша и чувствуя абсолютное удовлетворение, он казался именно тем, кто мне был нужен. Я любила его присутствие, его успокаивающую, нежную ауру.

Друзья приносили нам сломанную электронику и просили Хэла починить аппаратуру. Он клал на нее руку, и этого обычно хватало, чтобы она заработала. Хэл очень любил расслабляющую музыку и записывал все программы Ярослава Коварисека, транслировавшиеся глубокой ночью на радиостанции Эй-би-си. Кроме того, Хэл был самым внимательным и совершенным моим любовником – идеальным сексуальным партнером.

Так почему же я ушла от него? Что нам известно о нашем подсознании, воле которого мы вынуждены следовать, об этом чертеже, спрятанном в глубинах нашей души? Силы за пределами моего понимания и контроля постоянно давали о себе знать и безошибочно управляли событиями. Некоторые назовут это волей Господа, но это может оказаться и постоянное человеческое стремление к росту, желание окунуться в хаос, чтобы обрести там большее совершенство.

Хотя, возможно, все было гораздо проще. Нет человека без недостатков. И женщина не сможет оставаться с мужчиной, если она не готова к ним приспособиться. У Хэла были черты, повергавшие меня в ступор.

Он был пацифистом, что выражалось, помимо прочего, в том, что он не терпел ограничений в воспитании нашей дочери.

«Карманные деньги Виктории – это мой подарок, – говорил он, – и его нельзя использовать для того, чтобы она лучше себя вела. Ты ведь знаешь, что мне противно учить детей даже говорить «спасибо» и «пожалуйста». Вежливость должна вызреть в них естественным образом, или мы растим детей-обманщиков».

Поэтому Виктория могла грубить и не выполнять свои домашние обязанности. С моей точки зрения, карманные деньги она считала наградой за плохое поведение, появлявшейся регулярно и в большом количестве независимо от того, что она сделала или чего не сделала.

Хэл никогда не терял выдержки, когда я выходила из себя. Он мягко смеялся, наслаждаясь своей властью. Он видел в моих глазах презрение к его нечестности и все равно издевался надо мной. Нет ничего хуже для отношений, чем презрение.

Однажды в порыве крайнего раздражения я бросила его, устроившись в доме поблизости и забрав Викторию, которая теперь училась в школе. По прошествии нескольких месяцев я сдалась и вернулась. Потом снова уходила или прогоняла его. Так продолжалось двенадцать лет: разрывы длились все дольше, дочь иногда жила со мной, а иногда с отцом, но однажды он положил этому конец.

«На самом деле я никогда тебя не любил», – сказал он за неделю до того, как женился – чего, по собственному его утверждению, никогда не собирался делать, – на женщине двадцатью одним годом младше меня.

Божья жрица любви

СНОВА оказавшись одна, я могла спокойно заниматься клиентами и собой. Но для работы мне требовалось вдохновение, новый уровень понимания. Я начала искать хороший источник мотивации. Если человек вынужден создавать положительный мотив, не может ли он скрывать иные, менее благородные? Если он испытывает потребность в оправдании своих желаний, не сомневается ли он в них? Я не желала копать настолько глубоко. Я просто хотела понять, что именно хочу выразить, найти слова, зримый образ, обрести идеал.

Неожиданно для себя я обнаружила его на проходившей в Перте выставке древних китайских ваз. Меня заворожили рисунки на их круглых боках: китайские жрицы, полностью одетые, но явно занимающиеся сексом с возбужденными мужчинами, похожим на путешествующих купцов.

Внезапно в моей голове сложилась история, которая объясняла всё. Она начиналась с того, что эти купцы оказывались далеко от дома, путешествуя по стране пешком или на вьючных животных. В древнем Китае мужчинам, нуждавшимся в женской чи, чтобы уравновесить свою энергию, не возбранялось посещать жриц. (Я не знала, вправе ли их жены запрещать им подобные посещения.) Да, решила я, вот чем это являлось для мужчин: приведением их энергии в равновесие, причем гораздо более полезным способом, чем мастурбация, когда нет обмена с женской силой. Это была простая, естественная истина, так не похожая на отношение к сексу в западном мире, ухудшившееся после веков религиозного прессинга.

Дальше моя история рассказывала о том, что жрицы нуждались в мужчинах для собственных целей. Они медитировали посредством сексуального акта, попутно зарабатывая себе на жизнь.

В этой игре были свои правила. Жрице и ее клиенту требовался верный эмоциональный подход, чтобы вызвать к жизни желанные психические и духовные энергии. Благодаря своему уважительному отношению торговец мог разделить и получить выгоду от духовного экстаза жрицы, говорила я себе, приходя все в больший восторг и испытывая лихорадочное возбуждение от растущей уверенности в целях моей собственной работы.

На вазах изображались и более молодые люди. Ученики, решила я. Итак, одинокие учащиеся также могли нуждаться в услугах жриц. Эти китайские студенты не были неотесанной деревенщиной и благодаря сексуальной связи со жрицами становились все более утонченными. Целью секса было не потакание собственным прихотям, а обретение невозмутимости духа. Вот это да! Развернувшийся в воображении фильм вскружил мне голову, кровь быстрее заструилась по жилам – теперь меня ничто не остановит.

Такая фантазия меня устраивала, и в этом была моя цель, хотя, возможно, в ней действительно могла крыться доля истины. Были ли в Китае такие жрицы? Возможно, буддийские монахини? Однако достоверность была не важна: с тех пор я воспринимала себя как женщину, служившую своим клиентам из чистого желания сбалансировать их энергию, предлагая для этого драгоценную женскую влагу. Мужчины покидают Божью жрицу любви, обретая покой, благословение и очищение, – она пробуждает в них все самое лучшее! Они, в свою очередь, приносят пользу и мне.

Творческие потоки легко текли из моего сердца и тела. Из рук изливалась благодать, из влагалища – нектар. Мне нравилось прикасаться и доставлять удовольствие, нравилось, чтобы в ответ меня касалось много разных рук, языков и тел. Я узнала, как занимаются любовью разные мужчины, и восхищалась тем, как мягко и уверенно они умеют управлять женщиной, если я им это позволяла. Если им не хватало сексуального воображения, я помогала его расширить. Не было позиции, которую я бы отвергала: на краю массажного стола, на полу, в кресле, у стены. Или в душе. Я любила мыть некоторых своих клиентов, ощущая, как мыло чувственно скользит между нашими телами. Меньше всего я любила миссионерскую позицию: она не доставляла мне приятных ощущений. После расслабляющего, чувственного массажа я предпочитала забраться на стол и усесться на клиента верхом, к чему он был более чем готов.